В последний месяц в СМИ в выступлениях политических и религиозных деятелей продолжает активно муссироваться тема изменений в закон «О свободе совести и религиозных организациях», предусмотренных законопроектом № 10221. (Законопроект внесен представителем Президента в Верховной Раде Юрием Мирошниченко 16 марта 2012, принят в целом 16 октября, направлен на подпись президенту 6 ноября.)

Члены Всеукраинского Совета Церквей и религиозных организаций (ВСЦиРО), и ранее выступавшие против этих изменений, высказались против них и на встрече с Президентом В. Януковичем 17 ноября, передав ему письмо с просьбой ветировать законопроект. Письмо подписали представители всех конфессий, присутствующие на встрече. Особо негативное отношение к нему выразили в своих выступлениях главы УПЦ-КП Филарет (Денисенко) и УГКЦ Святослав (Шевчук). «Считаем разработку Министерством юстиции и принятие Верховной Радой законопроекта № 10221 шагами к дестабилизации религиозной ситуации в обществе, ухудшению уровня свободы вероисповедания в Украине, созданию существенных препятствий для духовного и социального служения Церквей и религиозных организаций», – говорится в обращении ВСЦиРО. Главы конфессий напомнили Президенту о его обещании, данном 21.04.2011 о том, что в законодательство о свободе совести не будут вноситься изменения в случае отсутствия их консенсусной поддержки со стороны конфессий. В данном случае закон был принят без такого обсуждения.

Янукович во время встречи заявил, что мнение Совета церквей будет иметь большое значение при принятии решения о судьбе этого закона.

Естественно, что оппозиция воспользовалась сложившейся ситуацией для усиления критики в адрес власти в целом. Особенно активизировалась эта критика в последние недели. Так, 17 ноября с соответствующим заявлением выступила Объединённая оппозиция «Батькивщина».

С осуждением законопроекта выступили и многочисленные СМИ, и представители общественных (как Институт религиозной свободы – ИРС), так и официальных организаций (например, председатель Национальной экспертной комиссии по защите общественной морали Василий Костицкий).

Как правило, соответствующие выступления выдержаны в крайне алармистском тоне и рисуют картину окончательного установления тоталитарного контроля над церквами. Например, в заявлении «Батькивщины» говорится: «Партия регионов и её сообщники приняли в Верховной Раде законопроект №10221, который не просто наносит вред религиозным организациям Украины, но и подрывает фундаментальные принципы существования в ней свободы совести». Высказывается уверенность, что «власть возвращает советские нормы слежки за Церковью, стремится установить всеобъемлющий контроль за верой и человеческой совестью». Публикация в газете «День» озаглавлена: «По советским лекалам: Власть хочет взять контроль над украинскими церквями». Аналогично название статьи исполнительного директора ИРС Максима Васина: «Законопроект 10221: конец свободы вероисповедания?»

Внимательное знакомство с текстом законопроекта Мирошниченко и сравнение его с действующим Законом о свободе совести убеждает в том, что его оценки, предложенные обществу журналистами, общественными деятелями и политиками, мягко говоря, не вполне адекватны.

Начнём с того, что его критики практически никогда не характеризуют документ в целом, а сосредоточиваются на единственной его части, создавая тем самым впечатление, что его цель – именно изменения Закона о свободе совести. Между тем, законопроект называется «Про внесення змін до деяких законодавчих актів України (щодо діяльності Міністерства юстиції, Міністерства культури, інших центральних органів виконавчої влади, діяльність яких спрямовується та координується через відповідних міністрів, а також Державного космічного агентства)» и предполагает внесение изменений в 38 (!) законодательных актов Украины. Из них изменения в Закон о свободе совести занимают около полутора из 49 страниц текста. Знакомство с законопроектом позволяет сделать вывод, что общая его цель – снять терминологический разнобой в украинском законодательстве, в частности, привести названия учреждений и ведомств в соответствие с реальностью. Так, в интересующей нас части снято упоминание о Государственном органе Украины по делам религий, поскольку такого органа сейчас нет.

Другое ложное впечатление, возникающее при знакомстве со СМИ и публичными выступлениями уже в части Закона о свободе совести, заключается в том, что законопроект Мирошниченко вносит существенные изменения в действующие порядки. Так, общим местом, повторяемым всеми критиками, стало утверждение, что усложняется порядок регистрации религиозных организаций. На самом деле, законопроект 10221 в этой части буквально повторяет требования действующего закона с той разницей, что раньше регистрацию уставов некоторых религиозных организаций проводил «Государственный орган по делам религий», а сейчас – «Центральный орган исполнительной власти, реализующий государственную политику в области религии». Непонятно также, на чём основано обвинение (высказанное, в частности, В. Костицким) в том, что законопроект делает необходимой перерегистрацию всех религиозных организаций.

Подобное невнимание к содержанию законопроекта, придирки не по существу и вопреки его тексту (что вообще характерно для нашей публичной жизни), мешают объективному анализу и выделению его реальных недостатков. В числе последних необходимо выделить два нововведения, действительно ухудшающих положение всех или значительной части религиозных организаций.

Первое из них заключается в том, что упомянутый Центральный орган обеспечивает «офіційне погодження можливості зайняття проповідницькою чи іншою канонічною діяльністю, виконання релігійних обрядів священнослужителями, релігійними проповідниками, наставниками, іншими представниками зарубіжних релігійних організацій, які є іноземними громадянами і тимчасово перебувають в Україні». Этот пункт устанавливает разрешительный порядок деятельности представителей зарубежных религиозных организаций, что затрудняет деятельность многих церквей, прежде всего католической, греко-католической и большинства протестантских.

Ещё более опасным представляется увеличение числа инстанций, получающих право контроля над религиозными организациями (формально – за соблюдением законодательства о свободе совести). Если раньше это были только местные советы и их исполкомы, то Мирошниченко по существу наделяет этим правом любого чиновника: в предложенном им списке контролирующих органов фигурируют и любые центральные органы исполнительной власти, и местные органы, и конечно же, органы прокуратуры. Зная традиционную расширительную трактовку отечественным чиновничеством своих полномочий, можно представить, сколько крови они попьют у церковников, пользуясь новыми возможностями.

И всё же указанные недостатки законопроекта ещё не объясняют столь единодушную его критику со стороны религиозных деятелей и экспертов. Для её понимания нужно вспомнить общий контекст отношений религиозных организаций с украинским государством.

Хорошей иллюстрацией к состоянию этих отношений могут служить слова явно не склонного к оппозиционной риторике главного раввина Украины Якова Дов Блайха. «Мы [представители религиозных организаций – М. Б.] очень много работали и сделали очень много поправок к закону о свободе совести и религиозных организациях. Мы работали над этими изменениями почти 15 лет… Самое главное — нас никто не спросил, нас совершенно проигнорировали, наши предложения совершенно не учтены». Раввин добавил, что после этого «не знает, как можно сотрудничать с нашей властью». По-видимому, под этими словами могли бы подписаться представители всех церквей и религиозных организаций.

Законопроект Мирошниченко в своей «церковной» части стал последней каплей, переполнившей чашу терпения представителей церквей. Он ярко проиллюстрировал глубокое неуважение власти, возглавляемой В. Януковичем, к церквам и религиозным организациям Украины, отказ от партнёрства с ними. Предыдущими проявлениями такого отношения были и ликвидация Нацсовета по делам религий в ходе «административной реформы»; и нежелание его восстановить, на чём настаивали церкви; и сведение к минимуму встреч и консультаций со Всеукраинским Советом Церквей.

Сейчас же церкви были оскорблены тем, что грубо проигнорированы их наработки по Закону, в котором они наиболее заинтересованы. То есть они критикуют законопроект Мирошниченко не столько за предлагаемые им изменения, сколько за то, что Закон в основном остался в том же виде, сохраняя, а иногда и усугубляя те же недостатки, на которые они многократно указывали. В частности, они как раз предлагали свести количество контролирующих организаций к одной-единственной (типа Госкомитета), а законопроект, напротив того, расширил их перечень до крайних пределов.

В общем, власть в очередной раз «с лёгкостью в мыслях необыкновенной» создала закон, не спросив тех, на кого он должен работать. Возможно, она действительно хотела «как лучше». А получилось «как всегда».


Об авторе
Михаил Иванович Белецкий - сотрудник Киевского центра политических исследований и конфликтологии, член редакционного совета портала "Религия в Украине". Кандидат физ-мат. наук. Мирянин Украинской Православной Церкви.

Теги: