Виталий Коротич: "Чисто религиозных войн не бывает" Давайте представим себе мир наших предков, где не придумали еще радио с телевидением для стандартизации мозгов, не отпечатали учебников истории с географией, положенных школьникам и студентам для воспитания в них необходимого начальству единомыслия. К тому же и языковые нормы не вызрели, обмен сведениями при повседневном общении зачастую шел на этаком "общеславянском наречии", когда жители соседних дворов творили лексиконы пока не сложенных словарей. Державы распадались и формировались, люди перетекали из одной в другую, не всегда понимая происходящее и прося о помощи всех возможных богов... Чисто религиозных войн не бывает. Вера может стать поводом для конфликта, но не единственной его причиной. Даже средневековые крестовые походы были прежде всего геополитическими разборками. Когда в январе 1648 года из Запорожья вырвалась волна восстания против унижений православных украинцев поляками-католиками, это было все вместе — передел церковных территорий и государственных границ. Со времен мудрого короля Стефана Батория уже прошло много времени, и чванливость польских вельмож стала политикой, соединяя в себе религиозность с государственным шовинизмом. Война с поляками, которую звали также украинской революцией, была долгой, кровавой, и Польша проиграла все ее главные битвы. Гетман Богдан Хмельницкий с казацкой верхушкой присягнул в Переяславе от имени православной Украины православному же московскому царю Алексею Михайловичу. Украина и Россия постановили образовать нечто вроде равноправной конфедерации, обязуясь совместно сокрушать общих врагов. Украина сохранила немало признаков независимости, включая казацкое войско. Были согласованы многие детали, даже оклады должностных лиц, уравнены права верховного духовенства (но на всякий случай была ограничена внешнеполитическая деятельность украинского гетмана). С этого началось соучастие России и Украины во многих выигранных и проигранных битвах (время от времени союзнический дух ослабевал; Богдан Хмельницкий дружески переписывался со шведским королем Карлом X и писал, что русский царь "поступает с нами бессердечно"; после смерти Хмельницкого украинские и российские войска несколько раз даже сражались между собой). Но как бы там ни было, время шло, московские власти неуклонно сжимали пределы украинской автономии, а Украина огрызалась вяло и безуспешно. Каждый гетман теперь обязан был присягать царю, не имел права поддерживать отношения c другими государствами, особенно со Швецией и Польшей. В украинских городах могли стоять российские гарнизоны, и там же имели право быть российские воеводы. Казакам было запрещено совершать походы без царского позволения. Украинская церковь перешла в подчинение Московскому патриархату. Мечта о Киевской Руси и даже об ограниченной независимости блекла по мере приближения к реальности, перейдя в песни; ее излагали уже не державные гетманы, а слепые бандуристы. Украина становилась российской провинцией, Малороссией. Когда 25 июля 1687 года на реке Коломак происходили выборы нового гетмана Украины, российские войска окружили всю территорию под предлогом охраны порядка на ней. Гетманом Украины был избран тогда Иван Мазепа, богатейший из украинских вельмож, получивший образование в Киевском коллегиуме и продолживший его в иезуитской школе Варшавы, университетах Италии, Франции, Германии, Голландии. К тому времени от оговоренной в Переяславе автономности Украины почти ничего не осталось. Универсалы гетмана были действительны только после визирования их царем, внешнюю и внутреннюю политику надо было согласовывать с канцелярией даже в мелочах. Но своенравный российский император Петр I влюбился в Ивана Мазепу. Летели с плах головы многолетних товарищей и сотрудников Петра, отбывали в ссылку Голицыны и прочие, но Мазепа постоянно оставался вблизи трона.
Высшей награды империи — ордена Андрея Первозванного первым удостоился именно украинский гетман. Поддакивая царю, Мазепа все глубже врастал в российскую политику, продолжая делать Украину одним из регионов империи. Впрочем, при нем на Украине расцвела ни на что не похожая церковная архитектура, развивались наука, искусство, которые гетман щедро подпитывал в том числе и собственными деньгами. Петру это даже нравилось.
Когда Россия, прорываясь к Балтике, вступила в Северную войну, Украина послушно кормила прожорливую имперскую армию в ущерб себе, отбирая у крестьян последнее, строила крепостные укрепления, отправляла казацкие полки сражаться со шведами.
...От Мазепы осталась песня, ставшая народной, про чайку, которая высидела птенцов у дороги и боится за них, потому что дом у дороги — самый ненадежный. Украина была именно таким домом: шла ли война с запада на восток или в обратном направлении — она непременно прокатывала свои огненные колеса по Украине и в течение сотен лет не было от этого никакого спасения.
Когда Мазепа решил предать российского императора вопреки всей логике своего недавнего бытия, он вдруг, за неполный год, перечеркнул всю свою прежнюю устроенную карьеру, всю свою жизнь. Усвоив опыт предшественников, понимая, что с империей нельзя воевать в открытую, так как сила ломит солому, Мазепа за несколько месяцев заключил подряд несколько тайных соглашений против Петра. Если у российских правителей в течение многих столетий имперское сознание превышало и даже подавляло национальное, то у гетмана Украины взыграла мечта о той самой Киевской Руси, братавшейся с викингами, он вдруг уверовал, что можно воскресить ее и предложил союз молодому шведскому королю. Вернее, он вначале предложил тайный союз польскому королю Станиславу Лещинскому, который тоже ориентировался на шведов, а вскоре после этого, в том же 1708 году, гетман заключил тайный пакт и с Карлом XII, по которому шведы обещали гарантировать украинскую независимость, а Мазепу признать пожизненным гетманом Украины. Гетман разослал по Украине свои универсалы, в которых писал, что "Москва хочет опустошить города наши, всю козацкую старшину отправить в неволю, Козаков обратить в драгунов, народ перегнать в московские земли за Волгу, а край наш заселить своими людьми". Не сработало. За Мазепой пошло очень немного уставшего, измученного, обедневшего народа, он был наголову разгромлен под Полтавой вместе со шведским королем и ушел с ним в бесславие. Чучела Мазепы сжигали на площадях, русская православная церковь предала его анафеме. Петр после Полтавы был немилосерден, развернув все свои палаческие фантазии. Казаки умирали на кольях и виселицах вдоль дорог, ведущих к Полтаве, их костями вымощены фундаменты зданий строившегося Петербурга, а старшину казацкую распинали на крестах, и кресты эти для наглядности сплавляли на плотах вниз по реке Сейм. Судьбы народов и судьбы властителей переплетаются очень плотно. Народ может утомиться и растерять амбиции, но правители чаще всего их сохраняют, иногда взрываются ими и реализуют подчас придуманные самим себе исторические миссии внезапно, не считаясь ни с чем. Причем это не только верховные правители, иногда просто самозваные вожди. Бандеровцы, например, в годы прошлой мировой войны носили шапки особенного покроя, которые назывались "мазепинки"... Когда-то в Национальной галерее Стокгольма я стоял перед гигантским полотном, где изображена эвакуация Карла XII, лежащего на носилках, с полтавского поля боя. Мой спутник задумчиво спросил: "А если бы ты мог делать все, что хотел, и вдруг понял, что у тебя есть некая историческая миссия...". "Упаси, господи,— сказал я,— не говори мне о миссиях. Вся моя жизнь и жизнь моего народа — история того, как во имя высоких целей, всемирно исторических миссий и прочих бредней гробят, приносят в жертву сотни тысяч, миллионы людей. Упаси, господи!"

Публикуется с сайта https://www.kommersant.ru

Теги: