Окончание. Ч. І. можно прочитать тут

Христианская община собирается для жизни святости теми и вокруг тех, кто продолжает исполнять в ее сердцевине миссию, полученную от Господа апостолами, поскольку эта миссия должна продолжаться во времени. Кажется, уже является доказанным: это совместное участие в вере и в таинствах веры и было тем, что в первую очередь подразумевалось под выражением "communio sanctorum" [общение святых]. Его самым ранним значением было общение в святых вещах или святых вещей, прежде чем оно стало обозначать общение святых людей — его нынешнее значение, указанное выше.

Общее участие в этих реальностях, являющихся человеческими посредничествами, о которых мы сказали, посредничествами, желаемыми Господом для образования Его общины и для возрастания ее вплоть до Его прихода, устанавливает между верными видимое общение, церковное общение. Вместе исповедуя одну и ту же веру, вместе совершая одни и те же таинства и вместе участвуя в них, имея служителей, как таковых установленных одним и тем же таинством, и будучи ими сплочены, вместе стремясь к возрастающей святости жизни на службе своим братьям, следуя примеру Иисуса (ср. Фил. 2: 5) — эти верные объединены между собой не только духовным взаимоотношением на уровне таинства и уровне невидимом, но также и на видимом уровне человеческих реальностей, преображенных Духом.

Кардинал Иоханнес Виллебрандс. Будущее экуменизма. Ч. ІІВ местной церкви (ср. Christus Dominus, n. 11) это видимое общение проявляется, прежде всего, в собрании верных, действенно участвующих в одной молитве при совершении Евхаристии, на которой слово Божие провозглашается и объясняется, перед одним алтарем, где председит епископ, окруженный своими священниками и своими служителями (ср. Sacrosanctum Concilium, n. 41).

Данная концепция местной церкви сильно и ясно выражена уже в письмах св. Игнатия в начале второго столетия (1). И это также та самая идея, которая нашла свое выражение в древнем обычае описания Евхаристии словом "synaxis" — действие, которое собирает, соединяет вместе.

Каждая

местная церковь участвует в одних и тех же реалиях, с которыми пожелал создать Свою Церковь Христос;

между ними таким образом формируется видимое, церковное общение.

Епископы, чья задача — свидетельствовать о верности своей церкви и церквей апостольской вере, являются связующей нитью этого общения. Для местной церкви является существенно важным быть в общении — с другими местными церквами, со Вселенской Церковью, которая существует во всяком месте. Епископ должен открывать свою церковь этому общению; он должен представлять в своей церкви вселенское общение; в то же время он должен открывать вселенское общение своей церкви; он должен представлять свою церковь во вселенском общении. Епископы связывают вместе общение церквей в его единстве и в его кафоличности как на местном уровне, так и на вселенском.

Это та основа, которую восточная традиция называет соборностью Церкви. Ряд языков имеют лишь одно слово для двух совершенно различных реальностей: council (concile [фр. собор]), council (conseil [фр. совет, совещание]). Это приводит ко множеству двусмысленных выражений в определенных экуменических кругах, в которых английский — практически единственный язык для богословского диалога (2). Соборность — это не учреждение и проведение советов (conseils), коим поручены такие задачи, власть на которые им делегируется. Соборность — это иной род реальности. Она возникает из того факта, что Церковь — это общение.

На уровне символов соборность — это выражение и манифестация общения, необходимого между местными церквами,

но в то же время она является и одним из главных средств для поддержания и углубления этого общения. Соборность принадлежит к сакраментальному порядку. Второй Ватиканский Собор, подходя к этому вопросу в такой перспективе, что рассматривает Церковь в первую очередь как вселенскую, использовал, дабы выразить связь, существующую между епископами в силу их посвящения, категорию коллегиальности, оттеняя таким образом сакраментальный аспект этой реальности. Но подход, прослеженный нами, начинается с местных церквей и рассматривает Вселенскую Церковь в качестве вселенского общения местных церквей, рассматривая при этом такое общение как выражаемое и поддерживаемое соборностью, является тоже сакраментальным, если не более того. Один взгляд основывается непосредственно на Таинстве священства, другой — на всей сакраментальности Церкви, обеспечивающей общение так, как мы постарались объяснить его. Здесь мы находимся довольно далеко от простого проведения советов (conseils).

Эта

соборность может структурировать кафолическое общение на разных уровнях: региональном, государственном, континентальном.

Существует очень древний законодательный текст, который свидетельствует об этой функции епископата; я имею в виду 34 канон из канонического сборника, именуемого "Апостольскими постановлениями". Сегодня существует общее согласие в том, что этот канон — я говорю не о всем сборнике, но об этом тридцать четвертом каноне — определенно должен быть датирован ранее 340 года, вероятно, с конца 3-го века, а возможно даже еще ранее, потому что историк Евсевий уже говорит о епископах, собиравшихся по "провинциям", когда он повествует о соборах касательно "пасхальных споров" (3). Возможно, этот канон происходит из Сирии. Как бы то ни было, 34-й канон определяет: "Епископы каждого народа должны знать, что среди них есть первый, которого они должны рассматривать как своего руководителя (kephali = главу). Они не должны делать ничего важного без его согласия, хотя каждый из них ответственен за дела своей собственной области и ее территорий. Но тем более и он (то есть тот, кто первый) не должен делать чего-либо без согласия всех остальных. Так будет править мир, и Бог прославится через Христа во Святом Духе" (4).

Я не намереваюсь здесь выявлять всё богословское богатство этого текста. Мне захотелось процитировать его, чтобы показать, насколько древней является та функциональная реальность, которая называется соборностью. Я просто отметил бы, что для описания роли первого из епископов региона используется слово "глава" (kephali). Так что не стоит удивляться, если мы вновь обнаружим это слово как описание роли того, кто является первым во вселенском общении. Потому что

соборность может структурировать общение непосредственно вплоть до вселенского уровня — до уровня Церкви,

"председательствующей в любви" (5), "величайшей, древнейшей и всем известной церкви, основанной и устроенной в Риме двумя славнейшими апостолами Петром и Павлом… Ибо, по необходимости, с этою церковью, по ее преимущественной важности (propter potentiorem principalitatem), согласуется всякая церковь, т. е. повсюду верующие, так как в ней апостольское предание всегда сохранялось верующими повсюду" (6). Я только что процитировал один за другим два знаменитых текста — из послания Игнатия Антиохийского "К римлянам" и из сочинения Иринея "Против ересей". Я не хочу вдаваться в щепетильный экзегезис; для моей цели это не является необходимым. Для нее здесь будет достаточным выразить таким образом и при помощи двух не-римских свидетельств то, что на протяжении первого тысячелетия признавалось, без значительных возражений, как функция Римской церкви и ее епископа во вселенском общении. Эта функция должна всегда осуществляться для утверждения всех в вере апостолов (Лк. 22: 32), а также в духе подлинного апостольского братства (homothymadon [единодушно] в Деяниях Апостолов), в котором первый также не делает ничего важного без своих братьев, и его братья — ничего важного без первого, как это было сказано в тридцать четвертом каноне "Апостольских постановлений", нами выше процитированном. Говоря так, мы не касаемся происхождения этой власти и никоим образом не желаем ограничить осуществление власти примата и ее необходимых инициатив; но мы только желаем описать дух, вдохновляющий способ действий тех, кто наделен этой властью. Мы видим, что в истории Церкви соборность осуществилась через различные способы и структуры, ставшие очень ценными для жизни Церкви; в то же время мы верим, что эти структуры смогли воплотиться и принести плод только внутри этой соборности вселенской Церкви, собранной вокруг первого из епископов, и что это является необходимой структурой Церкви, ибо ее возжелал Господь. В Католической Церкви Синод епископов является новым выражением этого принципа соборности в то время, когда все проблемы должны представать в мировом масштабе (7). Если вернуться к посланию Игнатия "К римлянам", позвольте просто отметить, поскольку это непосредственно касается нашей темы: о. Хертлинг думает (и я склонен с ним согласиться), что agapi здесь является эквивалентом "общения"; мы бы поняли, следовательно: "Церковь, у которой есть задание председательствовать в общении" (8).

Общение между церквами, как оно только что было описано, называется полным общением — в том смысле, что оно включает, согласно католической вере, совместное участие во всем, что Господь дал Своей Церкви. Оно называется полным не в том смысле, что все те дары переживаются и осуществляются во всех местных церквах и в Церкви совершенным образом, как если бы общение с Богом и возникающая из него святость уже осуществились эсхатологически (ср. Unitatis Redintegratio, n. 4). Нет! В этом

смысле общение в Церкви и общение между церквами должно всегда расти и углубляться до времени, когда "будет Бог все во всем"

(1 Кор. 15: 28).

Обращение к этой тайне Христа и Его даров людям, данных для воздвижения Его Церкви, является также правильным путем и для понимания того общения, которое существует между Церквами. Это — четко христоцентричный подход к нашим отношениям с теми Церквами или экклезиологическими общинами, с которыми мы не находимся в полном общении.

Мы не судим их по самим себе; мы судим их и судим сами себя по отношению ко Христу и к Его тайне.

Мне кажется, этот христоцентричный подход был основной причиной для изменения, которое отцы богословской комиссии Ватиканского Собора сделали в проекте Lumen Gentium, n. 8. Первый проект утверждал, что единственная Церковь Христова … есть Католическая Церковь. Окончательный текст гласил: "единственная Церковь Христова … существует в Католической Церкви". Я сейчас не буду развивать этот вопрос; я детально это сделал на лекции в ноябре прошлого года в Принстонском Университете (9).

Я только что использовал выражение "Церкви, с которыми мы не находимся в полном общении", потому что в той перспективе, которую мы кратко описали, мы говорим о частичном или несовершенном общении между разделенными Церквами соответственно способу, которым они участвуют в этих дарах Духа, в этих реальностях, что являются дарами Духа; способу, которым они пребывают в согласии относительно содержания их исповедания веры; способу, которым они совершают таинства и евхаристическую литургию; способу, которым они получают пользу от апостольского служения и от того, как оно сплачивает их в кафолическом единстве. Мы должны быть осторожны здесь, чтобы не думать о духовных реальностях количественным образом, поскольку они как таковые не могут быть количественно измеряемы. Они —

видимые реальности, которые, с одной стороны, принадлежат нашему человеческому миру, но с другой — преображены Духом

и, таким образом, в данном смысле превосходят любые возможные измерения.

Кардинал Иоханнес Виллебрандс. Будущее экуменизма. Ч. ІІВо время своего визита на Фанар в июле 1967 года Папа Павел VI передал Патриарху Афинагору письменное послание, имевшее целью статьВеликой хартией для наших будущих отношений с Православными Церквами. Все, о чем я говорил, лишь служит для уяснения и интерпретации этого важного текста. Я процитирую его ключевой отрывок: "То, что апостолы видели, слышали и возвестили нам, Бог дал нам получить в вере. Крещением мы "одно во Христе Иисусе" (Гал. 3: 28). Благодаря апостольскому преемству, священству и Евхаристии мы объединены даже еще более тесно; … поскольку мы участвуем в дарах Бога и Его Церкви, мы находимся в общении с Отцом через Сына во Святом Духе. Став сыновьями в Сыне во всякой истине (1 Ин. 3: 1-2), мы также истинно и таинственно сделались братьями друг друга. Тайна божественной любви действует в каждой поместной церкви; не это ли причина для традиционного и прекрасного обычая, по которому поместные церкви любят обращаться друг ко другу как сестры-Церкви? … Ныне …

Господь дал нам возможность вновь открыть друг друга в качестве сестер-Церквей, несмотря на препятствия,

которые выросли между нами в те дни. Просвещенные Христом, мы видим, как необходимо, чтобы мы преодолели эти препятствия и привели таким образом то богатое общение, которое уже существует между нами, к его полноте и совершенству" (10).

В 1971 году в письме к Патриарху Афинагору Папа описал общение, существующее между Православными Церквами и Католической Церковью, как "почти полное общение" (11).

Тут мы должны отметить, что когда кто-либо хочет выразить полное общение, существующее между Церквами и являющее себя в упорядоченных отношениях между их иерархиями, он также говорит об иерархическом общении или каноническом общении. Не следует ли нам здесь подумать о девятом стихе из второй главы Послания к Галатам и увидеть там начала этой реальности: Павел пришел в Иерусалим с Варнавой и Титом, чтобы изложить свое благовествование Иакову, Петру и Иоанну, а они выразили свое согласие, подав им "десницу общения", иными словами — подав им правую руку как знак общения.

Здесь также можно отметить

этимологию латинского слова communio [общность, общение], которое происходит от прилагательного communis, com-munus — "те, у кого одно и то же задание".


Наконец, в заключение мы должны отметить два момента:

1. В описании католического общения, которое я предложил выше, были по необходимости смешаны два очень разных элемента. Первый, в необходимость которого верят католики и который является центральным в экуменических дебатах, — это служение единства у епископа в его Церкви и между церквами, и служение, среди них и между ними, епископа Рима в его Церкви и внутри Католического общения в целом.

Второй — это тот способ, каким эти служения совершаются; соборы (conciles) на различных уровнях, или организация архиепископских епархий, патриархатов … и т. д.; стиль взаимоотношений епископов между собой и епископов с епископом Рима. Эти способы действий или формы организации являются историческими и церковными по происхождению, и хотя они древние и полезные,

они оставляют место для свободы — свободы тем большей, чем глубже кто-либо находится в согласии с сущностной реальностью

этих служений.

2. Все, сказанное о видимом церковном общении, о полном общении или несовершенном общении, не должно заставлять нас ни забывать, ни низводить на второе место то, что было сказано, прежде всего, об общении в таинстве, общении веры, любви, надежды, с Отцом через Сына в Духе, которое является окончательной и решающей реальностью, относительно которой все другие аспекты направляются как средства к их цели, и которая превосходит все ограничения видимого общения. То, чем мы уже являемся, реальность нашего общения проявятся, лишь когда Христос явится во славе (1 Ин. 3: 2, Кол. 3: 4).

Думаю, я могу сказать в заключение, что углубление и дальнейшая разработка сбалансированного представления экклезиологии общения — это огромная возможность, быть может, величайшая возможность для завтрашнего экуменизма. Я знаю, что это еще не все; что новые вопросы поднимаются в этической области и, к несчастью, создают серьезные препятствия на пути к единству. В качестве примера я упомяну один из этих вопросов: аборты. Но я верю, что коль скоро рассматривается вопрос реинтеграции Церквей в единство,

мы должны следовать линии этой экклезиологии, которая, как мы увидели, одновременно и очень древняя, и еще очень молодая.


Мы также должны быть убеждены, что в этой области все достижения подаются Духом. Мы должны слушать с послушанием и вниманием то, что Дух говорит сегодня Церкви. Мы должны знать, как прочитать те знаки, посредством которых Дух обращается к Церкви. Наша надежда должна быть достаточно сильной, чтобы уметь ждать непредвиденного с радостью и доверием.

Менее чем за три недели до своей смерти Патриарх Афинагор в одной из тех ярких фраз, которые он так четко умел формулировать, сказал посланнику из нашего Секретариата относительно дня, так сильно желаемого — дня восстановления полного общения между Католической Церковью и Православной Церковью: "Этот день придет, потому что мы верим в это".

Примечания:
1. См., среди прочего, Траллийцам, 3, и Смирнянам, 8.
2. [Например, в английском названии межконфессионального "Всемирного Совета Церквей" (World Council of Churches) используется то же самое слово council (совет/собор), которое в этом языке используется и для обозначения Вселенских (Ecumenical council) и Поместных (Local council) соборов в Православной и Католической Церквах. — д. А. Г.]
3. Евсевий, Церковная история, V, 23, 2-3.
4. Ср: C. Kirch, Enchiridion Fontium Historiae Ecclesiasticae Antiquae (Barcelona, 1947), n. 697 [русский перевод сделан с английского в тексте доклада; славянский см., например, в "Книге Правил". — д. А. Г.].
5. Игнатий, К римлянам, приветствие.
6. Ириней, Против ересей, III, 3, 2 [цитируется нами по переводу прот. П. Преображенского, который существенно не отличается от английского в тексте доклада. — д. А. Г.].
7. Ср.: Tomos Agapis, n. 190, p. 424.
8. L. Hertling, S.J., Communio, Chiesa e Papato nell’antichita cristiana (Rome, 1961), p. 10, который ссылается на Смирнянам, 12, и Филадельфийцам, 11.
9. См.: ONE IN CHRIST, 1975, no. 3, pp. 210-223.
10. Полный текст в: ONE IN CHRIST, 1967, no. 4, pp. 469-471.
11. ONE IN CHRIST, 1971, no. 4, p. 369.

Теги: