Religion.in.ua > Історія > Праздник как мидраш

Праздник как мидраш


5 12 2016

Исторической сомнительностью «грешат» некоторые наши праздники, к примеру, Введение Пресвятой Богородицы во Храм. Как и в случае с мидрашем, в основе лежит нечто из реально бывшего или сказанного в Писании...

На примере литургических текстов Византийского обряда на праздник Введения Пресвятой Богородицы во Храм
Религия складывается из двух граней: исторического нарратива (повествования, собственно «вести», возвещаемой, как «дела Бога», имеющие реальную плоть во времени и пространстве, в событиях человеческой истории) и «мистического созерцания» (или «мистической теории», т.к. греческое «theoria» означает как раз «созерцание», «умозрение»). Задача последнего быть экзегезой (объяснением) на повествование. Именно эта, вторая, грань религии составляет у каждой религии самую большую по объему часть «Священного Предания», тогда как фундаментальные истины могут действительно уложиться на нескольких страницах. По крайней мере, так обстоят дела в библейских религиях – в христианстве и иудаизме. Обе религии покоятся на исторических событиях. Для христианства это явление Бога среди людей в историческом Лице Иисуса Христа, Его жизни и физическом Воскресении из мертвых. Для иудаизма же это Исход из Египта и дарование Торы на Синае. Все это – события (можно сказать, и в историческом, и в ясперсовском смысле этого слова). Но исторические события вызывают всегда вопросы: «А для чего все это было? Что это было за явление в своей сущности? Какое это имеет отношение ко дню сегодняшнему – к современному обществу и ко мне лично?». Эти вопросы получают свое решение в богословском творчестве, в Живой Традиции мысли1, причастной Тайне. Экзегеза же совершается в двух формах: в виде богословского комментария и в виде мидраша. Именно последний является предметом нашего краткого исследования, призванного пролить свет на характер некоторых наших литургических праздников (например, «Введение Пресвятой Богородицы во Храм»), в основе которых не лежит историческое событие (в отличие от Благовещения, Рождества Христова или Пасхи – будь то Пасха Христова, или Песах иудеев). Критики кричат о «засилье мифологем» в нашем литургическом предании, причем видят корни этого засилья в эллинистическом влиянии на христианство. При внимательном изучении вопроса получается все с точностью до наоборот: В основу этих «мифических» сюжетов положен принцип классического иудейского мидраша. Что это такое?
«Мидраш – весьма специфический жанр еврейской литературы, основанный на цитировании текстов Священного Писания. Цитаты в мидраше всегда противопоставлены окружающему их тексту – они выделяются вводными словами или опознаются по отличию библейского языка и стиля от языка и стиля мудрецов. Иногда слова мудрецов в мидраше находятся в прямой зависимости от цитаты, интерпретируя ее, иногда цитата служит риторическим украшением речи мудреца, а иногда она выглядит в мидраше и вовсе чужеродной и лишней. Но во всяком случае в мидраше присутствуют два отчетливо различимых голоса: автора, как правило, названного по имени – и традиции, Священного Писания... Мудрецы сконструировали еврейскую Библию, сделав ее, с одной стороны, "священной вещью", окруженной многочисленными запретами и предписаниями, ставшей центральным символом еврейской религии (традиции) после разрушения Храма (в предшествующую эпоху она оставалась, насколько можно судить об этом по текстам Писания, лишь одной из многих священных вещей). С другой стороны, мудрецы сделали ее текстом, опубликовали ее, в каком-то смысле этого слова, проделав всю необходимую для публикации текстологическую работу (определили границы, сверили разные версии текста и т.п.), и тем самым сделали Библию доступной каждому, кто сумеет справиться с техническими (а не религиозными!) трудностями работы с текстом. Таким образом Писание оказалось для мудрецов одновременно и священной вещью, требующей совершенно определенного, ритуального обращения с собой, и общедоступным текстом, с которым можно поступать по собственному усмотрению – разбирать на цитаты, игнорировать простой, общепринятый (т.е. традиционный) смысл и т.п.»2.

И приведем несколько примеров:

1. Мидраш о получении Моисеем Торы: «[1] Сказал рабби Йеошуа бен Леви: В час, когда поднялся Моисей в небеса, сказали ангелы служения Святому благословенному: Владыка мира! Что [делает] меж нами рожденный женщиной? Сказал им: Получить Тору он пришел. [2] Сказали Ему: Излюбленное сокровище, что спрятано у Тебя за 974 поколения до сотворения мира – его Ты собираешься отдать простому смертному?! Что человек, чтобы Ты помнил его, и что сын человеческий, чтобы Ты заботился о нем?(Пс. 8:5) Господь, Бог наш! Как велико Имя Твое по всей земле! Ты, который Славу Свою возносит над небесами! (там, 2). [3] Сказал Святой благословенный Моисею: Ответь ты им! Сказал Моисей Ему: Владыка мира! Боюсь я, как бы не сожгли они меня дыханием уст своих. Сказал ему: Держись за престол Славы Моей и отвечай им! Как сказано: Держащийся за престол – Он простер над ним Свое облако (Иов 26:9). [4] Сказал Ему: Владыка мира! Тора, которую Ты даешь мне – что в ней написано? Я – Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской (Исх. 20:2). Сказал им: Спускались ли вы в Египет? Порабощал ли вас фараон? Тора для чего вам? [5] Что еще написано в ней? Да не будет у тебя других богов (там, 4) А вы среди народов, поклоняющихся идолам, жили? [6] Что еще написано в ней? Помни день субботний, чтобы святить его (там, 8). Но вы не делаете никакой работы, которую нужно прекращать. [7] Что еще написано в ней? Не спорьте! Есть у вас [споры]? [8] Что еще написано в ней? Чти отца твоего и мать твою (там, 12). Отец и мать есть у вас? [9] Что еще написано в ней? Не убивай! Не прелюбодействуй! Не кради! (там, 13-15). Зависть есть у вас? Злая страсть есть у вас? [10] Тотчас согласились ангелы со Святым благословенным, как сказано: Господь, Бог наш! Как велико Имя Твое по всей земле... но которая Славу Твою возносит над небесами – не написано! [11] Тотчас каждый из них возлюбил Моисея и передал ему нечто, как сказано: Ты восшел на высоту, пленил плен, принял дары ради человека (Пс. 68:19) – за то, что звали тебя человеком, принял ты дары. Даже ангел смерти передал ему нечто, как сказано: [...начался мор в народе,] а он положил курение и искупил народ (Чис. 17:12). И сказано: И встал он между мертвыми и живыми, [и прекратился мор] (там, 13). Если бы не сказал ему [ангел смерти], кто бы знал, [что так надо делать?]»3.

2. Мидраш о кожаных ризах Адама и Евы.

«Кожаные одежды, сделанные Всевышним для Адама и Евы, перешли через Ноя к Нимроду. Одежды эти обладали свойством – одним своим видом укрощать самых диких зверей. И когда он, облаченный в эти одежды, выходил на ловлю зверей и птиц, они все склонялись перед ним. Отсюда и пошла его слава, что "он был сильный зверолов пред Господом; потому и говориться: сильный зверолов, как Нимрод, пред Господом" (Быт.10:9)»4.

3. Мидраш в Новом Завете.

Но самым интересным будет, наверное, присутствие мидраша в некоторых текстах аутентичной апостольской традиции:

3.А. «Михаил Архангел, когда говорил с диаволом, споря о Моисеевом теле, не смел произнести укоризненного суда, но сказал: "да запретит тебе Господь"» (Иуд. 9). – Здесь присутствует сразу два «не библейских» абзаца: Первое – это имя архангела (Михаил). Второй раз мы встретим это имя только в Откр. 12:7. Второе – это какой-то «спор о Моисеевом теле» между ангелом Бога и диаволом. Предмет спора и его детали не описаны, автор же послания цитирует его так просто и мимоходом, что подразумевает широкое распространение в то время процитированного им мидраша.

3.В. «…Ианний и Иамврий противились Моисею...» (2Тим.3:8). Эти имена отсутствуют в Ветхозаветном Писании. Здесь имена (и сам сюжет) восходят к иудейскому мидрашу, которым, как видим, не брезгует Павел уже будучи христианином. Приведем мидраш, который цитировал Павел:

Когда Моисей медлил на горе Синай (Исх. 32:1) «сатана явил пред народом образ Моисея в гробу, повисшем на воздухе меж небом и землей. …Собралась тут и вся примесь иноземная, …вышедшая из Египта с Израилем, и с ними два египетских волхва – Ионус и Иомбрус, которые и прежде творили колдовство пред фараоном»5. Далее по тексту мидраша они читают заклинание на появление тельца из литого золота.

* * *

Во всех случаях мидраш литературно гармонично сочетает в себе текст Писания и слова его авторов. Причем невозможно сказать, что содержание его противоречит словам Писания, процитированным в нем. Но только процитированным! Об общебиблейском контексте речи не идет. Несомненно, что мидраш исторически противоречив.

Той же самой исторической сомнительностью «грешат» некоторые наши праздники, к примеру, Введение Пресвятой Богородицы во Храм. Как и в случае с мидрашем, в основе лежит нечто из реально бывшего или сказанного в Писании. К примеру, вхождение юной девочки в храм обладает определенной исторической вероятностью, т.к. при Иерусалимском Храме были отделения для проживания в них девочек (в основном – сирот, но также это могли быть «дети обета», как и было то в случае с Марией) с целью их религиозного и культурного воспитания. Там они проживали до брачного возраста (в иудейской культуре считалось, что девочка становится невестой, когда у нее начинаются «женские циклы» – не раньше этого, однако, и не позднее 13 лет, поэтому в случае с Марией, «пребывавшей в чистоте», скорее всего, работал принцип «возрастного максимума», до 13 лет). В основе праздника лежит это событие, которое, как мы уже сказали, скорее всего, не вымысел, по крайней мере, обладает определенной вероятностью. И гимнография праздника с успехом может использовать смысловую семантику 44-го Псалма. Этим можно и ограничиться, ведь Дева действительно вводится в Обитель Бога Небесного, чтобы воспитаться и развиться Самой до уровня Храма Слова Божьего.

Но христианский мистик сталкивается с парадоксальным кеносисом: Ведь созерцатель забегает вперед и зрит начало события как бы с точки, где оно уже завершилось, т.е. с позиции уже актуального совершившегося Богоматеринства Марии. Мистик начинает размышлять: Иудейский Храм – всего-навсего «тень», а Мария есть живой Храм Самой Истины. Не унизительно ли дня Нее пребывать наравне с обычными девочками, когда Она уже предназначена стать Богородицей? Нет, Её должна вместить не маленькая клетушка в Храме, а весь Храм целиком, причем, войти Она должна в самое его сердце – во Святая Святых. Последнее в эпоху Второго Храма (отстроенного после возвращения из Вавилонского плена и просуществовавшего до 70 г.н.э.) было крайне скудным: там уже не было ничего – ни Ковчега с символами Завета (Чашей с манной, Скрижалями Завета и аароновым жезлом), ни священного «очистилища» на крышке Ковчега Завета. Там была пустота, которая ждала вхождения туда Богородицы. И на сакральном уровне Ее вхождение во Храм, несомненно, восполнило эту пустоту. Потому Она стала символом Присутствия Бога Слова для пустого пространства Святая Святых.

Эта восторженная theoria (теория-созерцание) не смирилась с кенотическим реализмом, и заполнила собою нашу праздничную литургию6, составив «второй пласт» литургических текстов, в основе которых лежал праздничный мидраш.

* * *

За рамки данного очерка выходит вопрос о допустимости присутствия в литургических текстах мидрашной основы. По крайней мере, присутствие мидрашей в устах апостолов оправдывает саму возможность использования оных, хотя, разумеется, «мидраш мидрашу – рознь». Более подробно этому мы надеемся посвятить свой очерк «История и догматика в литургии Церкви». Сейчас ограничимся лишь твердыми выводами:

1. Присутствие в литургической традиции Церкви так называемых «апокрифическо-мифических» элементов на самом деле не является наследием эллинизма, склонного к мифотворению.

2. То, что мы называем «апокрифической традицией» на самом деле восходит к семитской (иудейской) традиции составления мидрашей и необходимо еще провести исследование о связи наших «апокрифов» с иудейскими мидрашами.

3. Мидрашно-апокрифический пласт был заимствован вместе с Ветхозаветными Писаниями из иудейства и, как видим, заимствован еще апостолами. Хотя, разумеется, это не означает, что все известные нам апокрифы, восходят к иудейским преданиям. Разные легенды могли возникнуть и в среде христиан из язычников, однако, оформлены они были «по всем правилам мидраша».

4. Присутствие мидраша в Предании Церкви не лишает нас права критически относиться к нему. И если Писание мы принимаем все целиком, то принятие или отвержение того или иного мидраша, во-первых, является правом и долгом церковного мышления, а во-вторых, отвержение одного или нескольких сомнительных мидрашей не ставит под сомнение допустимость использования Церковью самого принципа «созерцательной экзегезы», лежащего у истоков мидраша.

Архимандрит Феогност (Пушков), кандидат богословия

1 Хотелось бы читателю рекомендовать прекрасную статью А.Львова «Мифологемы обновления Традиции. Прометей и Моисей» [см. на сайте https://lvov.judaica.spb.ru/], в которой содержится прекрасное определение самого феномена «Традиция» в религиозной плоскости.

2 Львов А. Мифологемы обновления Традиции. Прометей и Моисей. [https://lvov.judaica.spb.ru/].

3 Вавилонский Талмуд, трактат Шабат 88б-89а. – Цит. по: Львов. Ук.соч. В квадратных скобках нумерация абзацев диалога, введенная самим Львовым.

4 Пирке де раби Элиезер // Аггада. – М. 2006. – С. 27.

5 Танхума Гакодум. // Аггада. – С. 109.

6 Здесь и повсюду мы используем слово «литургия» как обозначение вообще общественного богослужения, как это и принято в мировой литургической традиции (откуда и у нас в Духовных Школах предмет, изучающий богослужение, именуется «литургикой»), а когда речь идет о Евхаристии, то оговаривается, что это «Евхаристическая Литургия».

Фото Facebook







Повернутися назад