Religion.in.ua > Інтерв'ю > Епископ Григорий Лурье: Константинополь вправе признать любую украинскую юрисдикцию

Епископ Григорий Лурье: Константинополь вправе признать любую украинскую юрисдикцию


20 12 2010
Епископ Григорий Лурье: Константинополь вправе признать любую украинскую юрисдикциюНа прошлой неделе в Киево-Могилянской Академии обсуждали тему переподчинения Киевской митрополии из Константинопольского патриархата Московскому. Как сообщала «Религия в Украине», с докладом, представляющим оригинальную точку зрения на события 1686 года, выступил епископ Петроградский и Гдовский Российской православной автономной церкви (РПАЦ) Григорий, известный в научных кругах больше под своим светским именем — Вадим Миронович Лурье. Доклад  был посвящен исключительно историческим аспектам обсуждаемого события и не касался современной ситуации. Однако нашим читателям наверняка интересно, какие практические последствия могут иметь выводы автора. Об этом епископ Григорий согласился рассказать «Религии в Украине» на следующий день после лекции.

На прошлой неделе в Киево-Могилянской Академии обсуждали тему переподчинения Киевской митрополии из Константинопольского патриархата Московскому. Как сообщала «Религия в Украине», с докладом, представляющим оригинальную точку зрения на события 1686 года, выступил епископ Петроградский и Гдовский Российской православной автономной церкви (РПАЦ) Григорий, известный в научных кругах больше под своим светским именем — Вадим Миронович Лурье. Доклад  был посвящен исключительно историческим аспектам обсуждаемого события и не касался современной ситуации. Однако нашим читателям наверняка интересно, какие практические последствия могут иметь выводы автора. Об этом епископ Григорий согласился рассказать «Религии в Украине» на следующий день после лекции.

 

Епископ Григорий Лурье: Константинополь вправе признать любую украинскую юрисдикцию

 

— Какие последствия для современной церковно-политической ситуации может иметь ваша интерпретация событий 1686 года?

 

— Это зависит от очень многих факторов. Более узкий вопрос: на какую точку зрения работает такая интерпретация? Часто бывает: все понимают, что надо делать так и так, а делают совершенно иначе. Поэтому вопрос лучше сузить: обоснованием какого развития событий может служить эта точка зрения? Ответ на этот вопрос, конечно, может иметь практическое значение только для тех, кто признает церковность нынешнего Константинопольского патриархата, а для истинно-православных церквей это представляет чисто академический интерес. Но для мирового православия и для тех, кто как-то на него ориентируется и хочет туда попасть, как, например, Киевский патриархат, это означает, что в настоящее время в Киеве существует исключительная юрисдикция Константинопольского патриарха. Точнее, не только в Киеве, а во всей исторической Киевской митрополии, которая включает также Белоруссию и Польшу. В Польше, правда, ситуация изменилась в 1924 году после дарования автокефалии.

Поэтому, если удастся договориться с Константинополем, можно совершенно игнорировать мнение Московского патриарха, ведь вся власть Московского патриарха на территории Украины существует постольку, поскольку Константинополь это допускает.

Следовательно, если Константинополь захочет взять под свой омофор любую здешнюю юрисдикцию, то он всегда вправе это сделать. Это будет подобно восстановлению Грузинской автокефалии. Только здесь получится не автокефалия, а юрисдикция Константинополя. Это означает, что, признавая мировое православие, никто не может здесь взять и объявить себя автокефальным. Но в случае согласия Константинополя можно сказать, что он выходит из Московского патриархата, как в свое время сказал Киевский патриархат, но при этом остается под юрисдикцией Константинополя.

Это означает, что переговоры УАПЦ и УПЦ КП с Константинополем имеют совершенно нормальный статус, потому что они обращаются в ту единственную инстанцию, которая может разрешить украинский вопрос, которая имеет в мировом православии исключительную компетенцию для Украины. Но это теория, а практика может быть совершенно другая.

— А как вы считаете, можно ли на практике ожидать от Константинополя шагов по пересмотру статуса Киевской митрополии?

 

— Если это ему окажется выгодно, то можно в любой момент. Так что вопрос на самом деле в том, будет ли это выгодно. Можно ожидать примерно того же, что произошло в 1924 году при даровании  Томоса о Польской автокефалии. Томос о Польской автокефалии был выдан, исходя из того, что никаких документов о переуступке Киевской митрополии не было. Правда, там не было и сказано, какие же документы были, но то, что там никакой переуступки не было – совершенно понятно из этого Томоса. Тогда это было применено к Польше. Томос был сформулирован общими словами. Потом его применили к Украине и Белоруссии во время Второй мировой войны. И, следовательно, его опять могут применить к Украине или Белоруссии, если будет благоприятствовать политическая ситуация. Поэтому сейчас, мне кажется, нет никаких теоретических затруднений. Константинополь считал, что их нет с 1924 года, да и раньше тоже. Но сейчас он может иметь дополнительные подтверждения для обоснования своей позиции.

Теперь мы знаем, что сохранились греческие оригиналы тех экземпляров грамот, которые присылались в Москву (подлинники грамот должны были изготавливаться в двух экземплярах, один для Москвы и один для Константинополя, но архивы тогдашнего Константинопольского патриархата погибли). Василий Иринархович Ульяновский, оказывается, с ними работал, но они пока не изданы. Но, тем не менее, они сохранились, и даже сохранились копии того времени в двух экземплярах.

Что касается реальных действий Константинополя, притом, что его руки канонически развязаны, то они будут зависеть от реальных приоритетов, потому что подобные политические поступки – это торговля. И если Константинопольскому патриархату хочется получить в чем-то поддержку Московского патриархата, то он может торговаться с Киевским.

Но мы-то видели в 2008 году, как за то, чтобы Константинопольский патриарх во время своего визита только попугал Московскую патриархию, но ничего не сделал, пришлось серьезно заплатить.  Москва тогда согласилась на признание верховенства Константинополя в диаспоре. Патриарх Алексий участвовал в Стамбульском совещании в октябре, несмотря на то, что физически по состоянию здоровья ему тогда это было уже очень непросто. Дальнейшее развитие событий будет зависеть от того, что окажется важнее для Константинополя.

Епископ Григорий Лурье: Константинополь вправе признать любую украинскую юрисдикцию

Говорят, для патриарха Варфоломея очень важен Вселенский собор, т.е. то, что они называют Всеправославным собором. Важно решить процесс дарования автокефалий или, наоборот, не дарования. Впрочем, все может очень быстро поменяться, потому что патриарх Варфоломей уже пожилой человек. Вдруг на Фанаре появится новая власть, и у нее будут, например, интересы в Турции, которые она будет пытаться продавить с помощью той же Московской патриархии.

Поэтому мой киевский доклад касался только канонических аспектов, из которых можно сделать один вывод: Константинопольский патриархат прав в том, что, как он неоднократно давал понять, никаких документов по переуступке Киева Москве не существует. И если бы в Киеве был канонический порядок, то за богослужением имя Константинопольского патриарха возносилось бы в первую очередь, а Московского – во вторую.

— Можно ли изменять такие решения задним числом при условии, что уже фактически на протяжении трех столетий Константинополь де-факто признавал право Москвы поставлять в Киеве митрополитов?

 

— А ничего не надо изменять. Дело в том, что де-юре он не признавал переуступку Киева никогда, и можно просто об этом вспомнить. Или сказать: давайте теперь признаем де-юре, как оно есть, но за это вы нам что-нибудь дайте.

— Мы снова подходим вот к линии противостояния Москва-Константинополь…

 

— Конечно, это остается, и борьба принимает новые витки. Когда рушился Советский Союз и международное влияние Московской патриархии в 1990-х гг. резко упало, то, конечно, наступление Константинополя было на разных фронтах, в том числе и на украинском (не буду напоминать, в чем оно состояло). Потом Московская патриархия укрепилась, став частью укрепившейся России, и она от тактики силового захвата перешла к торговле. И опять же – не прогадала. То, что она наторговала, остается при ней: лидерство среди православных юрисдикций в диаспоре, признание Москвой законности своего участия при разрешении украинских конфликтов.

А дальше опять что-то изменится в России, и снова изменится положение Московского патриархата. Там сейчас существует столько всякого напряжения, что это не может продолжаться долго. То ли лопнет какая-то скрепа Московской патриархии с государством, то ли лопнет какая-то скрепа внутри Московской патриархии, то ли усилится какой-то конфликт с обществом. Что-то изменится обязательно, не бывает очень много лет подряд одинаково.

— Эта пока что только гипотезы. А при нынешнем раскладе что может «светить» Украине?

 

— При нынешнем раскладе все будет замораживаться до тех пор, пока либо начнет собираться Всеправославный собор (видимо, таковы надежды патр. Варфоломея), либо будет понятно, что он снова откладывается. На самом деле в вопросе созыва собора не решен ряд противоречий, и не факт, что они будут решены настолько, чтобы собор таки мог собраться. Если он будет снова откладываться, тогда произойдет новый виток эскалации украинских конфликтов. А если он не будет откладываться, думаю, патриарх Варфоломей постарается сделать все, чтобы дистанцироваться от каких бы то ни было раздражающих Москву групп до собора, а на соборе продавить интересующие их решения.

— Есть ли какая-то реакция греков на вашу интерпретацию событий 1686 года?

 

— Дело в том, что они мне не скажут. Они же не будут говорить об этом просто ради красного словца. Я знаю, что еще год назад с этих позиций с ними говорили в УАПЦ. Были какие-то очередные переговоры. Из одного публичного выступления одного из епископов УАПЦ я знаю, что моя точка зрения в этих переговорах присутствовала. Но какова позиция при этом греческой стороны, я не знаю. В любом случае, сейчас не то время, когда им удобно об этом говорить. Пока будет актуальным обсуждение Всеправославного собора, они не будут ничего говорить.

Епископ Григорий Лурье: Константинополь вправе признать любую украинскую юрисдикцию

— В свете вашей интерпретации событий какие могут быть модели для преодоления раскола в Украине? Вот, например, была модель входа УАПЦ под омофор Блаженнейшего митрополита Владимира, но с поминанием Варфоломея. Что еще может быть?

 

— В Украине слишком много расколов. Не думаю, что возможно преодоление всех этих расколов в течение одного-двух действий. Оптимальный путь, на мой взгляд, к преодолению раскола в украинской церкви заключался бы в создании единой более менее поддерживаемой государством украинской Церкви – отделении УПЦ Московского патриархата в так называемую каноническую автокефалию. После этого УПЦ могла бы стать центром собирания всех остальных. Это, на мой взгляд, вполне реалистичный сценарий и не исключено, что гипотетическое развитие событий в России может обернуться так, что к этому и придет.

Сейчас мы видим, что митрополит Владимир стабилен. Пусть у него плохое здоровье, но из Киева его пока что не убрать, несмотря на все желание Москвы. Если он продержится еще несколько лет, то он доживет до другой эпохи и у него будет совершенно другой горизонт событий.

Не нужно пытаться сейчас создавать какие-то идеи, чтобы в один или два хода был преодолен раскол. Скорее всего, это невозможно. Мне кажется, что лучше создать определенный центр, которому лучше и естественнее не разрывать с Константинополем, а оставаться в мировом православии. Отделить УПЦ от Москвы административно, оставаясь при этом в молитвенном общении, и дальше использовать ее как основу. И тогда будет совершенно другая почва для переговоров с УПЦ КП, и это обязательно к чему-нибудь приведет, особенно при содействии Константинополя.

— Давайте поговорим о вашей церковной ситуации, то есть о статусе церковных групп, находящихся в противостоянии с Московским патриархатом в России. Каково их положение сегодня?

 

— Я бы сказал, что произошла временная, но все же стабилизация после 2007 года, когда обрушился последний бастион Зарубежной церкви. К 2009 году мы получили нынешнее положение, которое продолжается второй год. В чем основные его особенности? С одной стороны, обособились какие-то очень небольшие группы, которые неспособны вступать в контакт ни с кем. И они живут своей жизнью. Может быть, они куда-то примкнут или нет, но даже в плане нашего маргинального «истинного православия» они уже слишком маргинализировались. С другой стороны, у остальных на уровне народа существует осознание: основное, что нас разделяет — это ошибки епископов, которые не умеют управлять и поддаются различным страстям, что и приводит ко всем этим расколам.

Сейчас можно сказать, что и наша Российская православная автономная церковь, и Русская истинно-православная церковь, которая была создана покойным владыкой Лазарем в Одессе (существует она в основном в России), которую возглавляет архиепископ Тихон Омский, и РПЦЗ(А) – Зарубежная церковь, которую возглавляет в Одессе митрополит Агафангел, — все эти группы имеют от своих верующих категорическое задание работать над объединением. Непризнание нашего разделения становится все более и более нормативным для наших верующих и духовенства. Поэтому, конечно, пока идут неформальные переговоры. Формальные переговоры пока не удается вести, их нужно вести тогда, когда обо всем неформально договорено. И главное, что для нас характерно, последние несколько лет стали возникать горизонтальные связи и часто взаимопричащение мирян или монашествующих между этими группами. Это делается не против воли епископата, а с его ведома. Иногда кто-то кого-то не допускает, но все понимают, что должно быть совместное причастие. Надеюсь, в ближайшие несколько лет будет объединение так называемых «осколков» когда-то единой РПЦЗ.

— Как относятся к вам российские власти, не притесняют ли по административной линии?

 

 — Смотря какие власти. Федеральная власть к нам никак не относится и не притесняет. Что касается власти на местах, то это как повезет. Когда в 2008-2009 гг. сложилась очень жесткая вертикаль власти, то чиновники стали искать слабые звенья, у которых можно что-то отнять, выслужиться перед кем-то. Мы попали в число тех слабо защищенных групп, которые для таких чиновников стали легкой добычей. Мы лишились церковной недвижимости в Суздальском районе Владимирской области. Были скандальные истории, причем несколько запоздалых, весной 2010 г. Вокруг нас возникала зона недоброжелательного внимания, она есть и сейчас.

В других юрисдикциях это тоже чувствуется. Разные гонения были и продолжаются. В Вологде на священника РПЦЗ(А) наговаривают, что его церковь является сектой, и в декабре суд уже второй инстанции принял решение запретить родителям приводить ребенка в неправильную церковь. В качестве эксперта выступал священник Московской патриархии. Это вопиющий случай.

Но я все-таки подчеркну, что это не позиция центральной власти. Центральная власть не имеет четкой позиции, а те люди, которые имеют отношение к центральной власти, имеют разные позиции, в т.ч. и благоприятные для нас. Я просто думаю, что наша светская общеполитическая ситуация, не связанная с религиозными аспектами, настолько нестабильна и меняется, что центральной власти не до нас. А на местах все складывается просто хаотично.

— Состоите ли вы в евхаристическом общении с какими-то церковными группами в Украине?

 

— Если формально, то нет. Но, у нас есть два прихода в Украине – в Смеле Черкасской области и в Суходольске Луганской области, и один катакомбный. Также у нас поддерживаются очень хорошие отношения с РИПЦ, которая имеет заметное число приходов в Украине, и в этой юрисдикции обычно причащают наших мирян и монашествующих.

Епископ Григорий Лурье: Константинополь вправе признать любую украинскую юрисдикцию

— Хорошо. Тогда для чего вы приезжаете в Украину?

 

— У меня еще есть научная жизнь. Кроме того, я могу встречаться с людьми, с которыми мне есть о чем поговорить, например, о церковных делах — как с теми, с кем я состою в общении, так и с теми, с кем не состою в общении. Если вы заметили, мой доклад в Киево-Могилянской академии был посвящен светским вопросам, а не церковным.

— Да, но доклад с обсуждением занял лишь два с половиной часа из вашей двухдневной программы пребывания в Украине...

 

— Он занял на самом деле больше, потому что я общался с коллегами почти целый день. Но основное – это, конечно, общение с истинно-православными христианами, хотя пока это и не приводит к заметным извне сдвигам.

— Встречались ли вы с представителями Киевского патриархата или УАПЦ?

 

— Да, встречались. Это были не переговоры, а частные встречи. У нас слишком разные догматические воззрения, чтобы мы могли вести переговоры с Киевским патриархатом. Наша позиция такова: мы должны понимать деятельность друг друга. И мы стараемся держаться вместе в плане светском. Например, у официальных церковных организаций существуют всякие межконфессиональные союзы для отношений с государством. У нас, неофициальных организаций, гораздо больше проблем в отношениях с государством.  Поэтому для нас очень важны межконфессиональные контакты по вопросам позиционирования в светском обществе, и мы должны беседовать с Киевским патриархатом. С УПЦ КП у нас хорошее взаимопонимание и в социальном плане никаких абсолютно разногласий я не вижу. В плане догматическом они признают Константинополь и Московский патриархат, в этом у нас разные позиции.

— И что было предметом беседы с представителями УПЦ КП?

 

— Как раз то, о чем вы меня спрашивали: положение на Украине, перспективы. Мы делимся информацией о том, что происходит в России, какого развития событий можно ожидать. Мы стараемся поддерживать общее информационное пространство с теми конфессиями, которые не являются государственными, т.е., которые находятся в сходном с нами положении, часто испытывают гонения. Это очень важно. Так или иначе, все мы являемся сторонниками светского государства. Кто-то, например, больше вынужденно. Мы, например, не вынужденно. К свободе вероисповедания можно относиться очень плохо или очень хорошо. Но надо понимать неизбежность: попытка уйти от свободы вероисповедания в социальном устройстве будет намного хуже, чем любые ее недостатки. Так что и мы, и Киевский патриархат как религиозные организации заинтересованы в светскости государства, и поэтому стараемся поддерживать контакты. Для нас это очень важно.






Повернутися назад