Religion.in.ua > Публікації > Почему нельзя быть православной (-ым) в «Киевском Патриархате», или о неоправданном риске без смысла и перспектив

Почему нельзя быть православной (-ым) в «Киевском Патриархате», или о неоправданном риске без смысла и перспектив


19 07 2011
Почему нельзя быть православной (-ым) в «Киевском Патриархате», или о неоправданном риске без смысла и перспектив Как человеку, пришедшему в Церковь, во второй половине 90-х гг. прошлого века уже после всех событий, приведших к расколу, мне всегда хотелось понять, что заставляет многих людей отворачиваться от Церкви, уходить из Нее, пребывать за Ее спасительными пределами и при этом излучать невозмутимую уверенность и спокойствие насчет своего экклесиологического положения и перспектив спасения...

«Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас»

(Мф. 11:28)

 

Как человеку, пришедшему в Церковь, во второй половине 90-х гг. прошлого века уже после всех событий, приведших к расколу, мне всегда хотелось понять, что заставляет многих людей отворачиваться от Церкви, уходить из Нее, пребывать за Ее спасительными пределами и при этом излучать невозмутимую уверенность и спокойствие насчет своего экклесиологического положения и перспектив спасения. И это вопреки всем призывам к покаянию от лица как Украинской Православной Церкви, так и всех других Православных Церквей, вопреки всем самоочевидным богословским (каноническим, догматическим, историческим) доводам пагубности раскола. Что движет этими людьми? Каковы основания их уверенности в своей правоте? Есть ли они вообще?

Почему нельзя быть православной (-ым) в «Киевском Патриархате», или о неоправданном риске без смысла и перспектив

Статья Татьяны Деркач «Почему я хочу быть православной, но без Московского патриархата», вызвавшая огромный резонанс на страницах портала «Религия в Украине», стала своеобразным ответом на эти вопросы. Поэтому, прежде всего, хочу сердечно поблагодарить автора за попытку объясниться, быть услышанной и понятой. Статья действительно подкупает своей искренностью, честностью, неподдельной открытостью к диалогу, нежеланием избегать неудобных вопросов, ярким публицистическим и полемическим стилем, поучительностью личного жизненного пути автора.

Однако та аргументация, которую предлагает Татьяна для подтверждения своей позиции, лично у меня вызывает недоумение и сомнения в ее объективности. К сожалению, там, где я естественно ожидал услышать бесстрастные доводы от логики и богословия, были лишь эмоции и апелляции к личному опыту. Поистине, трудно быть объективным, когда речь идет о том, чем ты живешь и в чем кровно заинтересован.

Попробуем представить свою личную точку зрения на ту же проблему в надежде на понимание и конструктивный диалог. Думаем, это вполне целесообразно, во-первых, в свете прошедшего Юбилейного Собора УПЦ, на котором в очередной раз была озвучена церковная позиция по поводу раскола, и, во-вторых, учитывая то, что точка зрения Татьяны, скорее всего, выражает позицию и других сторонников «УПЦ КП».

Суть проблемы

 

Суммируя, позицию Татьяны Деркач можно ее свести к следующим основным тезисам:

1. «УПЦ КП» ‑ это полноценная Православная Церковь, ничем не уступающая УПЦ, более того, даже превосходящая последнюю во всех отношениях;

2. Истинной причиной раскола является не создание «УПЦ КП», но деструктивная политика РПЦ и УПЦ как подразделения последней;

3. Их же политика является главным препятствием для церковного единства Православия на Украине;

4. Восстановление этого единства возможно лишь путем отказа УПЦ и РПЦ от своей ошибочной позиции;

5. «УПЦ КП» ни в каком покаянии не нуждается в силу полной правоты своей позиции.

Исходя из этих положений Татьяна ставит читателей между жестким выбором, выраженном в заголовке статьи – или быть православной, или окормляться в РПЦ.

При этом ее не смущает логическая некорректность такого противопоставления. Ведь быть православной не означает окормляться только в РПЦ. Быть православной значит окормляться в любой Православной Церкви, пребывающей в евхаристическом общении с другими и признанной ими. При этом на Украине существуют представительства таких православных юрисдикций. Не нравится вам РПЦ и УПЦ, ходите к ним. А вот пребывание православной без такого единства во взаимном признании и общении, представляется весьма проблематичным. Так что реальная альтернатива для пребывания в Православии – это не «МП», но «КП», не имеющий никакого церковного общения со Вселенским Православием.

«Опытное богословие»

 

Татьяна убеждена в истинности своей позиции, прежде всего,  на основании своего личного религиозного опыта и сравнительного анализа РПЦ и УПЦ, с одной стороны, и «УПЦ КП», с другой. Причем этот анализ опять-таки опирается на доверие личному опыту.

Однако с точки зрения православного богословия личный опыт не является достаточным критерием для принятия решений в жизни верующего, его необходимо проверять церковным вероучением, выражающим Божественное Откровение (Священное Писание и Предание). Доверять можно лишь тому личному опыту, который не противоречит и прямо соответствует учению Церкви. Быть православным невозможно как без наличия личного опыта, так и без следования христианским канонам и догматам. Православие – это путь золотой середины, гармоничного сочетания теории и практики. Пребывание в Церкви невозможно как без первого, так и без второго. Без личного опыта вера выхолащивается в формализм, лицемерие и схоластику. Без четких догматических и канонических рамок вера извращается в многочисленные формы нездорового мистицизма и сектантства. Как убедительно свидетельствует история, и первый и второй пути необходимо ведут к отпадению от Христа и Его Церкви. Могу предположить, что этот ошибочный подход от одного лишь опыта во многом продиктован харизматическими движениями, в которых Татьяна пребывала до своего перехода в «УПЦ КП».

В защиту своего подхода от опыта Татьяна выдвигает свою искреннюю веру в то, что «путь каждого человека – это синтез Божьего провидения и человеческой воли». С богословской точки зрения это весьма смелое и спорное утверждение, само требующее обоснований и вызывающее массу вопросов. Греховные пути человека – это тоже синтез Провидения и человеческой воли? Какова мера провидения и человеческой воли в жизни каждого человека? Может ли участие Промысла Божия во всех событиях жизни человека быть оправданием для его греховных поступков? Не можем ли мы оправдать любые свои дела тем, что, дескать, во всем есть синтез Божией и человеческой воль? Не поддаемся ли мы искушению выдавать свою волю за волю Божию? Если буквально воспринимать тезис автора, то получается именно так.

Этот подход выглядит еще более необоснованным, если принять во внимание знакомство автора с трудами Отцов Церкви и выдающихся православных богословов, благодаря которым автор обратилась от протестантизма к Православию. Очевидно, что для Отцов и современных православных богословов "УПЦ КП" не может быть ничем иным, как раскольнической структурой. Но почему-то во многом благодаря знакомству с их работами автор приходит именно в «УПЦ КП». И в этом еще один логический парадокс статьи.

Именно принципиальная богословская ошибка подхода от одного лишь опыта, по моему мнению, ставит под сомнение все содержание статьи, делает позицию ее автора крайне субъективной, эмоциональной, оценочной и предвзятой. Здесь, как говорят философы, бытие определяет сознание. Проблема Татьяны и таких, как она, состоит в том, что ее опыт крайне односторонен – она имеет опыт пребывания в «УПЦ КП», но не имеет опыта жизни в УПЦ и РПЦ. Поэтому она судит о последних на основании предвзятого доверия преимущественно негативной информации о них. Позитивной информации об УПЦ и РПЦ таким людям доверять крайне трудно, поскольку она для них крайне сомнительна. Вот и получается, что в сравнении с УПЦ и РПЦ «УПЦ КП» выглядит чуть ли не идеальной во всех отношениях. По-моему, в этом прямо сказывается отсутствие опыта жизни в УПЦ и отсутствие любви, которая «всему верит». Верит значит не доверяет на слово, но видит – видит глазами чистого сердца. «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8). Само по себе это еще раз позволяет усомниться в том, пребывают ли такие люди в Церкви Христовой, не отлучили ли они себя от этого источника духовного зрения, не ослеплены ли они своими горделивыми страстями и предубеждениями.

Татьяна уверена в том, что в «КП» ее привел Сам Бог. Возникает закономерный богословский вопрос: Как может Бог привести человека не в Свою Церковь, но в общину, которая по признанию всех Православных Церквей является раскольническим образованием? Неужели все, кроме «УПЦ КП» заблуждаются? Или это все козни коварного Московского Патриархата и мы должны все объяснять конспирологической теорией вселенского заговора против «КП»? Может ли Церковь разделиться сама в себе? Для церковного сознания ответ очевиден: никак не может. Если человек идет против единогласного суждения всех Православных Церквей это означает, что он идет против Самой Церкви, пребывает или в ереси, или в расколе, или в самочинном сборище. Это однозначно свидетельствует, что не Бог его туда привел, но он пришел туда сам по тем или иным причинам.

Об этих причинах, прекрасно сказал митрополит Владимир: «Певна частина цих людей опинилися у розколі свідомо ‑ егоїстично відокремившись від Матері-Церкви внаслідок помилок у власному духовному житті: гордині, владолюбства, хибно усвідомленого патріотизму тощо. Втім, ми знаємо, що багато православних віруючих, які перебувають сьогодні в розколі, опинилися там не шляхом усвідомленого вибору, а через ті або інші життєві обставини. Багато було зваблено лжепатріотичною риторикою розколоначальників, дехто відійшов через брак достовірної інформації або вже й народився в розколі. Ясно одне ‑ той шлях, яким вони йдуть ‑ не є спасенним, а ті, що йдуть ним, на жаль, дедалі більше укорінюються у своїх хибних поглядах».

В ответ на все претензии и сомнения УПЦ может лишь устами своих верных свидетельствовать: «Приди и виждь!» Мы являемся членами УПЦ, потому что встретили Христа. Мы имеем опыт жизни во Христе и Его Церкви. В отличие от опыта Татьяны и представителей всех иных конфессий, этот опыт полностью соответствует Священному Писанию и Преданию, его истинность удостоверяется признанием всем мировым Православием ‑ всеми Поместными Православными Церквями. Это опыт единой, святой, соборной и апостольской Церкви.

УПЦ и «УПЦ КП»: pro et contra

 

Перейдем к анализу конкретных претензий к РПЦ и УПЦ и доводов в пользу «УПЦ КП».

Прежде всего, Татьяну смущает позиция РПЦ и УПЦ по национальному вопросу на Украине вместе с патриаршей концепцией Русского мира. И здесь, к сожалению, она оценивает эту позицию не на основании официальных заявлений и документов, которые только и могут выражать церковную позицию, но на основании личных воззрений отдельных членов и своего произвольного отождествления этих воззрений с позицией всей Церкви, что некорректно. Возникает вопрос: почему позиции отдельных представителей Церкви для Татьяны более репрезентативны, чем Ее официальные заявления? Лично для меня, это опять-таки свидетельствует о предвзятости ее подхода.

Концепция Русского мира патриарха Кирилла однозначно оценивается Татьяной как отвратительная. Однако, что конкретно отвратительного в содержании этой концепции, в которой прямо заявляется о необходимости братского, равноправного, суверенного сосуществования украинского и русского народов, она не объясняет. Складывается впечатление, что речь идет не столько о содержании самой концепции патриарха Кирилла, сколько о ее неадекватной негативной интерпретации.

Татьяна говорит о конфликте украинского и российского национализмов, почему-то отождествляя их позиции с украинской и русской идентификациями вообще. В этом столкновении она однозначно становиться на сторону «украинцев», тенденциозно не замечая, что обвинения, навешивания ярлыков, оскорбления и угрозы в равной мере характерны для обеих конфликтующих сторон. Думается, с христианской точки зрения необходимо быть на стороне Христа – на стороне мира и любви, а не какой-либо из противостоящих сторон, которые явно руководствуется греховными страстями. Именно к миру и любви в решении национальных вопросов всех нас постоянно и призывают УПЦ и РПЦ, именно за это они и молятся. Именно эта позиция способствует тому, что сегодня УПЦ по факту является Церковью для всех граждан Украины, независимо от расы, национальности, языка, политических и цивилизационных предпочтений. «Для всех я сделался всем, чтобы спасти, по крайней мере, некоторых» (1 Кор. 9:22).

Дальше ‑ больше. Татьяна ставит под сомнение саму возможность спасения в РПЦ и УПЦ в связи с наличием в них разнообразных течений, подчас остро полемизирующих друг с другом. При этом все они оцениваются иронично-негативно как однозначно греховные и не имеющие никакого отношения к Православию.

Да, в РПЦ и УПЦ есть серьезные разномыслия между верными при сохранении евхаристического общения между ними и со Вселенским Православием. О чем это свидетельствует? Прежде всего, о сложности и богатстве церковной жизни. О том, что разномыслия не мешают верным быть со Христом в Его Церкви. «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1 Кор. 11:19).

Люди живут в Церкви, получают свой ограниченный опыт жизни в Ней, пытаются в согласии с ним и церковным учением мыслить и жить, определять свое отношение к актуальным современным вопросам. Да, не всегда православно это получается, часто случаются ошибки и извращения как опыта, так и учения. Человеку, и православному в том числе, свойственно ошибаться. Но это не означает ложности самого подхода к реальности на основе своего опыта жизни в Церкви. Быть христианином вообще крайне рискованно. «Блюдите, како опасно ходите» (Еф. 5:15).

Любые грехи членов Церкви, включая епископов, за исключением ереси или раскола, не могут быть оправданием для отпавших от Нее. Грех – это личное преступление перед Богом, за которое человек лично несет ответственность. Для верных же грехи других суть испытания их веры и верности Церкви. Кто это испытание выдерживает, тот остается в Церкви; кто не выдерживает – уходит из Нее и коснеет в своих заблуждения.

С догматической точки зрения, необходимо четко различать Церковь как богочеловеческое Тело Христово и грешные земные члены этого Тела. Очевидно, мы имеем дело с классической проблемой совместимости личной греховности членов Церкви и сущностной святости Ее самой, которая давным-давно разрешена в православном богословии. Если же мы вопреки православному решению этой проблемы будем судить о спасительности Церкви по греховности ее членов, то нам прямая дорога к донатистам всех мастей. По логике, которую предлагает Татьяна, никакая из ныне существующих Православных Церквей не может считаться истинной Церковью Христовой, что лишает смысла саму возможность быть православными для всех их членов.

Особое внимание Татьяна уделяет защите Михаила Денисенко от обвинений в клятвопреступлении. Какие же аргументы она выдвигает для его оправдания? Во-первых, сложные обстоятельства, в которых оказался тогда еще митрополит Филарет. Во-вторых, аналогия митрополита Филарета с отрекшимся от Христа апостолом Петром, которому Господь в итоге доверил строить Свою Церковь. И, в-третьих, аналогия с рядом иерархов УПЦ, дезавуировавших свои подписи под документами с прошением об автокефалии Поместного собора 1991 г.

Прежде всего, вызывает уважение уже честное признание Татьяной самого факта клятвопреступления митрополита Михаила Денисенко, что является огромной редкостью среди прихожан «УПЦ КП». Действительно, факт его клятвопреступления очевиден и доказан. И Церковь дала ему должную оценку – в согласии с церковными канонами анафематствовала за нарушение клятвы и раскольническую деятельность.

Грехи клятвопреступления и раскола, как и любые другие, невозможно оправдать никакими внешними обстоятельствами. Иначе к одним грехам мы только добавим еще и грех самооправдания. Путь оправдания грехов внешними обстоятельствами отрицает покаяние и ведет к гибели.

Аналогия с апостолом Петром ‑ явное передергивание. Отрекшийся от Христа Петр покаялся, был прощен и вернулся к Господу. Михаил Денисенко после своего клятвопреступления не только не покаялся, но еще искусил и увел в раскол и под анафему массу людей. Аналогия будет уместной лишь тогда, когда Михаил Денисенко так же как и апостол Петр покается перед Богом и Его Церковью за свои прегрешения. «Шлях до відновлення єдності пролягає через покаяння, ‑ от всей Православной Церкви свидетельствует митрополит Владимира, ‑ тобто через благодатну «зміну розуму» та способу життя відокремлених… Покаяння мирян ‑ це визнання перед Богом власної недосконалості, яка стала причиною віддалення від Бога і Його Церкви. Покаяння провідників розколу ‑ це визнання перед усією Церквою, і насамперед перед своїми ж вірними, власної провини, яка зробила їх «сліпими вождями сліпих» (Мф. 15: 14)… Гріх виліковується лише через покаяння, і ми щиро сподіваємося, що наші брати і сестри з неканонічних церковних структур, і, насамперед, їх очільники, знайдуть у собі мужність для принесення щирого каяття… Церква готова виявити милосердя та по-євангельському засвідчити любов до тих, хто вчинив гріх». Церковь терпеливо ждет их покаяния и милостиво простит, если таковое последует. До того, как это произойдет, фигура Михаила Денисенка действительно неприемлема для общения с Православной Церковью, поскольку он сам изверг себя из этого общения.

Также не работает и аналогия клятвопреступления митрополита Филарета с отзывом подписей под документами с прошением об автокефалии ряда епископов УПЦ в 1991 г. Ведь клятвопреступление ‑ это когда человек клянется перед Богом, а потом нарушает эту клятву. Поэтому клятвопреступление – это однозначно грех. Отзыв же подписи – это когда люди подписались, а потом передумали и отозвали. Здесь нет никакого греха. Распространенная бюрократическая процедура, только и всего. Факт отзыва своих подписей епископами сам по себе наталкивает на размышления, насколько то решение об автокефалии было действительно продуманным, искренним и всеобщим. Видимо, не очень, если отозвали.

В связи с этим лично меня удивляет героизация Михаила Денисенко в раскольнических и национал-патриотических кругах. Я не был непосредственным свидетелем и участником тех событий, но из доступной информации, включающей и свидетельства очевидцев, складывается следующая картина. Митрополит Филарет пошел на клятвопреступление и раскол вплоть до анафемы не ради блага УПЦ, не ради Ее автокефалии, но ради того, чтобы остаться при власти и получить патриарший статус. Хотя бы в УПЦ, если в РПЦ не удалось. Примечательно, что до тех пор, пока у Филарета была возможность стать патриархом РПЦ, он как никто другой критиковал стремление к автокефалии УПЦ, как и к государственной независимости Украины. Политическая и церковная ситуация резко изменилась, стало ясно, что без автокефалии для него нет места в публичной церковной жизни. И он на этом сыграл – сыграл политически мастерски и эффективно. Автокефалия для Филарета была не целью, но средством для самоутверждения. Он действовал как циничный политик, борющийся за выживание и власть, но не как истинный духовный лидер, не как пастырь, душу свою полагающий за вверенных ему овец. Вместо того чтобы спокойно уйти и не искушать верующих, он увлек в раскол и под анафему многих и многих из них. Поистине на нем оправдалось предостережение Спасителя: «Берегитесь, чтобы вас не ввели в заблуждение, ибо многие придут под именем Моим, говоря, что это Я, не ходите вслед их» (Лк. 21:8).

Вызывает недоумение обвинение Татьяной иерархов УПЦ и РПЦ в катастрофической недоговороспособности ‑ «они декларируют диалог с католиками, протестантами – с кем угодно, но с единоверцами из Киевского патриархата не в состоянии работать за одним столом». На самом деле РПЦ и УПЦ декларируют и ведут диалог со всеми инославными конфессиями и раскольническими образованиями, в том числе и с «УПЦ КП». Другое дело, что вести диалог и отказываться от своей принципиальной позиции, основанной на православном вероучении, это не одно и то же. Это еще раз было недавно подтверждено митрополитом Владимиром: «Демонструючи готовність розпочати конструктивний діалог з неканонічними церковними структурами, Українська Православна Церква водночас зберігає свою принципову позицію щодо історичного факту розколу та його ініціаторів. Наша позиція була й залишається незмінною: …з точки зору православної еклезіології та канонічного права, єдиною прийнятною моделлю відновлення церковної єдності є об’єднання всіх православних християн у лоні канонічної Української Православної Церкви, тобто повернення тих, хто відокремилися, туди, звідки вони вийшли».

Для Татьяны автокефалия является принципиальным критерием для определения настоящего Православия, его истинной зрелости, ответственности и качества. Чтобы обосновать этот тезис, она выдвигает любимый лозунг всех раскольников и национал-патриотов – «Независимому государству – поместную церковь!» Этим получение поместного статуса Церкви напрямую связывается с образованием независимого государства, другими словами жизнь Церкви ставится в непосредственную зависимость от политики, напрямую подчиняется последней. Ведь государство – это главный субъект политики, ее наисовершеннейшее воплощение. При этом Татьяна еще и умудряется обвинять РПЦ и УПЦ в том, что они руководствуются не церковными, но исключительно политическими мотивами. Может быть, есть смысл повнимательнее присмотреться к себе?!

Совершенно неправильно отождествлять народ государства Украина и православных христиан этого государства. Вопрос о статусе УПЦ не относится к компетенции государства. Его вправе решать не все граждане Украины, но только православные христиане – народ Божий. Согласно православной экклесиологии Церковь не принадлежит государству, но Богу и верующему народу. Ее жизнь зависит исключительно от синергии между ними. Бог созидает, обустраивает, оживотворяет, возглавляет и ведет Свою Церковь. Церковный народ следует воле Божией, является хранителем Его Откровения. Без воли народа Божия ничего в Церкви быть не может. Церковь не руководствуется в своей жизни никакой политикой, как бы не пытались ее туда внести всякие недобросовестные люди. По своей богочеловеческой природе Церковь вне политики, подверженной стихиям и страстям мира сего. Уверенность в этом основана на обетовании Самого Христа ‑ «Созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют Ее» (Мф. 16:18).

Для УПЦ это означает, что при решении вопроса о своем каноническом статусе необходимо руководствоваться принципом внутрицерковного консенсуса, избегать всего того, что может внести раздор в среду верующих, искусить их. Сегодняшний статус УПЦ как раз и обусловлен таким консенсусом и потому является оптимальным для Нее. Он наиболее соответствует всей сложности исторического процесса и современной ситуации на Украине. По поводу автокефалии такого консенсуса сегодня нет. Церковные каноны фиксируют правовую возможность для автокефалии, однако реально воспользоваться этой возможностью всецело зависит от соборной воли всего церковного народа. Автокефалия – это право, предоставляющее возможность, а не обязывающий долг. Придет время ‑ будет консенсус народа Божия по поводу автокефального статуса УПЦ, тогда Она и станет поместной Православной Церковью. Не придет ‑ не будет. Это не суть важно. В любом случае необходимо помнить, что тот или иной канонический статус – не является целью и смыслом жизни Церкви, но всего лишь инструментальным средством для исполнения Церковью Ее миссии. Не Церковь – для канонического статуса, но канонический статус – для Церкви. Главное, чтобы не было нарушено Ее спасительное единство, не была разорвана связь с Ее Главой и Господом. Именно сохранение благодатного единства со Христом в Его Церкви и должно быть тем генеральным принципом, которым нужно руководствоваться для решения всех вопросов церковной жизни. Любые пути, ведущие к разрыву этого единства, какими бы благородными лозунгами они не прикрывались, абсолютно не приемлемы для Церкви, поскольку ставят под угрозу само Ее существование. «Матір-Церква засуджує гріховний стан відокремлених, їхнє бажання відійти, відокремитися від Повноти Соборної Церкви. – подчеркивает митрополит Владимир. ‑ Але водночас ми щиро співчуваємо тим, хто опинився поза церковним спілкуванням, і молимося за якнайшвидше повернення їх до спасенної єдності зі Вселенським Православ’ям у лоні канонічної Української Православної Церкви».

Вопреки всем несправедливым обвинениям, УПЦ и РПЦ никогда не говорили и не говорят о принципиальной неприемлемости и невозможности автокефалии для УПЦ, никогда не ставили знак равенства между пребыванием только в составе РПЦ и православностью/спасительностью. Да и не могли ставить, поскольку это совершенно абсурдно с богословско-канонической точки зрения. Сама по себе автокефалия – это один из канонических статусов Православной Церкви, который возможен для любого православного народа. В нашем случае речь идет о целесообразности автокефалии для УПЦ здесь и сейчас, о соответствии этого статуса реальному состоянию, желанию и потребностям всего церковного народа. Не нужно также забывать, что идея автокефалии во многом дискредитирована в глазах православного народа и ассоциируется с расколом именно в связи с неканоническими действиями «УПЦ КП». Спокойный и взвешенный анализ всех этих факторов с убедительностью показывает, что сегодня автокефальный статус для УПЦ не является целесообразным.

Необходимо всегда помнить, что подлинный статус Церкви заключается в действенности ее сотериологической миссии – в истинности Ее вероучения, каноничности устройства, благодатности Таинств, непрерывности епископского преемства. Если наличие всех этих спасительных средств в УПЦ засвидетельствовано всеми другими Православными Церквями, то это подлинная Церковь Христова. Поэтому я, как и миллионы моих единоверцев, точно знаю, что действительно нахожусь в Православной Церкви, а не в какой-то самопровозглашенной организации, и имею все необходимые средства и реальные возможности для спасения. Здесь все зависит от меня самого – насколько я смогу воспользоваться всеми предоставленными мне возможностями.

У членов «УПЦ КП» для такой уверенности нет убедительных оснований, поскольку ее церковность не признается ни одной поместной Православной Церковью, а значит ее сотериологический статус, мягко говоря, крайне сомнителен. «Ці люди сповідують спільну з нами православну віру, серед них є чимало таких, які щиро намагаються воцерковитися й долучитися до істинної православної духовності. – говорит митрополит Владимир. ‑ Однак через те, що вони перебувають поза межами канонічної Церкви та спілкуванням зі Вселенським Православ’ям, відокремлені не можуть досягти тієї повноти церковності, яка подається людині через благодатні дари Святого Духа. Виникає трагічна ситуація, коли люди, які прагнуть єдності із Христом, не можуть бути причетними до неї, оскільки таїнства, які вони приймають, позбавлені повноти спасенної благодаті».

В отсутствии автокефального статуса, в его нежелании Татьяна усматривает незрелость, инфантильность, неверие Богу, неумение учиться, страх перед ответственностью, иждивенчество, отсутствие своего голоса или, иными словами, духовную инвалидность УПЦ. Однако является ли нежелание автокефалии свидетельством обо всех этих, безусловно, негативных характеристиках? По-моему, однозначно нет. С богословской, логической, да и просто реально фактической точек зрения, нежелание автокефалии в наших условиях свидетельствует как раз об обратном – о сформировавшейся, мудрой, ответственной, самостоятельной, реалистичной или, иными словами, здравой позиции УПЦ.

Ложный диагноз, поставленный УПЦ, вызывает у Татьяны два настолько же риторических, насколько и некорректных вопроса: «1. Сколько же нужно столетий, чтоб вас окормляли, но чтоб вы созрели до ответственности за самих себя??? И как вас надо учить, чтоб вы доросли до своего учителя и пошли дальше сами, без костылей? 2. Хорошо ли справлялась со своими обязанностями по окормлению сама РПЦ? Самый лучший учитель – тот, который стремится стать, как можно быстрее ненужным».

Эти вопросы имеют явно провокационный и манипуляционный характер. С одной стороны, не прямо утверждается, что РПЦ для УПЦ – это внешний, приходящий и чужой учитель; с другой, УПЦ по отношению к РПЦ – это плохой, постоянно неуверенный в себе ученик, вечный недоросль. И все это удобряется либерально-просвещенческим идеалом свободы как всецело самостоятельного и независимого управления без помощников.

Ключевое заблуждение Татьяны, по-моему, состоит в том, что она разделяет УПЦ и РПЦ как учителя и ученика. Это противоречит как реальности, так и православной экклесиологии. По факту РПЦ – это единая, святая, соборная и апостольская Церковь, то есть вся Православная Церковь в определенном месте и времени. Все епархии, митрополии, автономии, самоуправляемые Церкви РПЦ и каждая по отдельности – это не часть, но вся Православная Церковь в определенном месте и времени. Так УПЦ – это вся Православная Церковь на Украине. Ее отношения с РПЦ, если уж подыскивать какие-то аналогии из земной жизни, скорее напоминают отношения в семье, в которой все дети уже взрослые, но никак не в школе. Нормальное ответственное поведение взрослого человека по отношению к своей матери, ко всем свом родственникам, предполагает не оставление своей семьи, но напротив ее сохранение и укрепление, посвящение ее благу всей своей жизни. Поэтому нежелание сегодня УПЦ автокефалии свидетельствует не об инфантилизме, но о естественных родственных чувствах по отношению к своей Матери-Церкви. Отношение к своей Церкви как к матери настолько же естественно для верующих, как и сама жизнь. Да и как иначе мы можем относиться к РПЦ, если мы в ней родились и живем?!

Если же принять логику Татьяны и следовать ей до конца, то мы придем к отрицанию Церкви как таковой. И действительно, зачем нужна Церковь, которая окормляет, да и вообще какие-либо авторитетные (читай авторитарные) организации, которые не дают человеку жить самостоятельно. Нужно освободиться от влияния всех этих постаревших учителей и уйти в свободное плавание с максимумом ответственности за самих себя. Очевидно, что эта логика исходит не из православного богословия, но продиктована либерально-секулярной индивидуалистической идеологией, которая во многом была сформирована благодаря протестантизму.

Против ключевых обвинений в неканоничности и безблагодатности «УПЦ КП» Татьяна Деркач высказывает ряд соображений, которые имеют целью не столько опровергнуть, сколько поставить под сомнение доводы против каноническо-благодатного статуса ее «церкви». Прежде всего, она различает каноничность образования и каноничность ежедневного бытия Церкви и указывает на то, что во втором аспекте никто (видимо, нужно понимать – все Поместные Православные Церкви) не является каноничным в полном смысле этого понятия, то есть не исполняет без исключения все каноны. Кроме того, по мнению Татьяны, само по себе исполнение или неисполнение канонов прямо не связано со спасением, не является необходимым условием для него. «Столетиями люди нарушали каноны – и находили себе благочестивое оправдание. Столетиями эти же люди соблюдали каноны, но при этом были так же далеки от спасения… Каноничность не сообщает церкви благодатность. Это скорее благодать делает церковь способной к добровольному каноническому бытию… каноничность никак не спасает» (!).

Опять-таки вызывает уважение весьма редкое среди членов «УПЦ КП» признание Татьяной самого факта неканонического образования этой организации. Она пытается оправдать это тем, что другие каноны все тоже нарушают. Однако указанное различение двух аспектов каноничности не означает, что каким-то из них можно пренебречь, или отказаться от одного по причине неисполнения другого. Из этого различения скорее следует, что необходимо стремиться к полному исполнению канонов, а не оправдывать себя тем, что если одни каноны нарушаются, то вполне можно нарушать и другие. Если руководствоваться таким подходом до конца, то мы вынуждены будем прийти к утверждению полного произвола и вседозволенности в псевдохристианской обертке. Такой человек может сказать «Отдельные каноны Церкви нарушаются, поэтому Она и Сам Бог не против, чтобы мы нарушили остальные».

В стремлении оправдать свое нынешнее внецерковное положение представители «КП» любят апеллировать, с одной стороны, к историческим прецедентам получения автокефалии различными православными Церквями, при которых нарушались каноны и высказывались церковные прещения, и, с другой, к будущему, когда по их убеждению самопровозглашенная «УПЦ КП» будет признана всем православным миром. Они считают, что неканонический путь получения автокефалии – это нормальная, естественная и значит нормативная для Церкви практика. В этом, очевидно, проявляется пренебрежительное отношение к канонам у представителей «КП».

Однако каноны суть утвержденные Церковью правила Ее существования ради достижения Своей священной спасительной цели – соединения с Богом. Церковь создана по воле Отца, возглавляется Иисусом Христом и оживотворяется Духом Святым. Поэтому каноны суть выражения воли Отца, Сына и Святого Духа, всей Пресвятой Троицы; а их исполнение – это прямой путь ко спасению и обожению. Каноны для того и сформулированы, чтобы каждый верующий и весь церковный народ знал, что конкретно нужно делать, чтобы спастись. Таким образом, в исполнении канонов[1] выражается наше послушание Церкви, Христу, Евангелию; без этого послушания спасение никак не возможно. Неисполнение канонов – это однозначно грех, который отдаляет человека от Бога и Его Церкви, ведет его в погибель. Это азы православной каноники и экклесиологии.

Следовательно, никакие исторические прецеденты, как бы похожи они ни были на ситуацию с «УПЦ КП», не могут оправдать нарушение канонов, в результате чего происходит отпадение от Церкви. Даже если Она как чадолюбивая мать по снисхождению (икономии) в прошлом излечила ряд расколов, это не означает, что теперь можно учинять расколы в надежде на признание в будущем. Настоящие православные верующие в своей жизни руководствуются богословской логикой, а не историческими прецедентами, аналогии с которыми всегда весьма сомнительны и субъективно истолкованы.

Исторические прецеденты не являются для Православной Церкви критерием истины, таким критерием является верное следование догматическим истинам и каноническим нормам. Если что-то было в истории, это само по себе не означает, что это норма. «История не указ богословию» (В. Н. Лосский). Неисполнение воли Божией одними людьми в прошлом, не оправдывает нарушение ее другими в настоящем. Никакие наши вольные интерпретации прошлого, никакие тенденциозные надежды на будущее не снимают с нас ответственности за настоящее.

Вы, Татьяна и все члены "УПЦ КП" не в прошлом и не в будущем, но именно сейчас пребываете в расколе, под анафемой, вне единства с Православной Церковью и Ее Главой Иисусом Христом. И именно сейчас всем вам необходимо принимать решение, быть или не быть с Богом в Его Церкви. Воля Божия на это есть уже сейчас. Она неизменна от века. И ее не нужно ждать в будущем. Зачем откладывать на завтра исполнение Божией воли, если она есть уже сегодня? Не слишком ли это рискованно для вашего спасения?!

Воля Бога прямо и однозначно предполагает исполнение канонов церковным народом или, другими словами, каноничность[2] бытия Церкви. Нельзя не согласиться с Татьяной, что каноничность не сообщает Церкви благодать. Благодать сообщает только Бог. Каноничность же свидетельствует о благодатности, удостоверяет для верующих ее наличие. Каноничность той или иной общины верующих прямо указывает на то, что эта настоящая Церковь; отсутствие же каноничности ‑ на то, что та или иная община ‑ не настоящая, не благодатная, не Христова Церковь.

Подчеркиваю, что здесь не идет речь о благодати как благорасположении Бога к той или иной общине, дающей повод для горделивого превозношения над ближними. Действительно, все мы недостойны милости Божией и получаем ее не по своим заслугам, но исключительно как дар Его любви. Речь идет о благодатном избранничестве не людей, но Церкви. Не мы благодатны, но Церковь. Все мы грешны и недостойны. Потому ради избавления от грехов мы и прибегаем к Церкви, как источнику и подательнице очищающей и спасающей благодати, стараемся сохранить верность Ей. Благодать ‑ это не благорасположение Бога (ведь Бог благоволит ко всем и хочет всех спасти), это Его спасающая и обоживающая энергия, подаваемая в Церкви и через Церковь. Дело не в нашем недостоинстве, но в истинности нашего свидетельства о нашей Церкви. В полном согласии с православным вероучением и канонами, со всеми другими Православными Церквями мы свидетельствуем, что УПЦ ‑ это Церковь Христова, имеющая необходимую для спасения благодать Божию, чего, к сожалению, нельзя сказать об «УПЦ КП». Никакая раскольническая структура по определению быть Церковью не может.

Любые Ваши или чьи-то еще свидетельства о том, что лично Вам там хорошо и комфортно, что Вы там дома, не могут поставить этот факт под сомнение. Если бы мы руководствовались для определения каноничности/благодатности/церковности критерием личного позитивного опыта, то на этом основании необходимо было бы заключить, что к Церкви принадлежат все, кто себя хорошо чувствует, независимо от веры и дел, от всякого отношения ко Христу и Его заповедям – иноверцы, инославные, еретики, раскольники. Думаю, Вы согласитесь, что такая абсолютно экуменическая перспектива с христианской точки зрения является совершенно абсурдной и неприемлемой, поскольку отрицает саму суть Божьего благовестия о спасении только благодаря вере во Христа.

В доказательство благодатности «УПЦ КП» Татьяна обращается к лично пережитому там опыту покаяния. Не ставя под сомнение само наличие опыта видения своих прегрешений и плача о них у представителей «КП», хочу опять-таки обратить внимание на ряд богословских аспектов. Грех – это нарушение человеком Божьих заповедей, в результате чего он отпадает от Бога и Его Церкви. Покаяние – это Таинство, в котором человек искренне отказывается от своих грехов и очищается от них благодатью Божией, тем самым возвращаясь к Богу и Его Церкви. Если покаяние не ведет к этому, если человек после своего покаяния остается за оградой Церкви, то, с точки зрения православного богословия, полнота и качество такого покаяния крайне сомнительны.

Хочу подчеркнуть, что все это написано не для того, чтобы ниспровергнуть личный опыт Татьяны и ее единомышленников. Никакие аргументы не в силах поколебать пережитый человеком опыт. Опыт может быть изменен лишь другим более сильным опытом. Цель моих писаний – дать возможность представителям «УПЦ КП» услышать другую точку зрения и еще раз задуматься над свом положением и правотой. Может быть, не стоит становиться в позу не понятых и обиженных страдальцев по отношению ко всей Православной Церкви, делать из себя героев и мучеников за идею автокефалии, упиваться этими чувствами? А просто прислушаться к голосу Вселенского Православия. И тогда, возможно, Бог даст вам почувствовать, что путь еще далеко не закончен и что ваш родной Дом, с нетерпением и надеждой еще ожидает вашего прихода. «В доме Отца Моего обителей много» (Ин. 14:2).



[1] Под исполнением церковных канонов мы понимаем не исполнение буквально всех существующих канонов, но исполнение их в той мере, в какой это требуется Церковью в конкретных исторических условиях. Такова реальная церковно-историческая практика. Буквально верующие должны исполнять те правила, исполнения которых от них требует Церковь. Применительно к нашей теме это означает, что сегодня вся Церковь на основании православных канонов и догматов не признает "УПЦ КП", из чего следует, что все православные христиане также не могут признавать «КП», а его члены призываются к возвращению. Таково церковное толкование канонов, которому должны следовать верующие.

[2] Термин «каноничность» возник в украинских реалиях относительно недавно и был вызван потребностью отличить УПЦ от УПЦ (КП) по критерию соответствия их статуса православным каноническим нормам. Вопреки всем возражениям представителей «УПЦ КП» по поводу правомерности его образования и использования, очевидно, что соответствие канонам (каноничность) ‑ необходимая характеристика для бытия Церкви. Поэтому при всей своей исторической молодости этот термин целиком оправдан и удобен для выражения реальных принципиальных отличий между УПЦ и «УПЦ КП». Сама по себе формулировка новых богословских терминов не является чем-то исключительным, но соответствует исторической практике Православной Церкви, примером чему служит тот же термин «единосущий», созданный для отличия православного вероучения от арианской ереси.






Повернутися назад