Religion.in.ua > Закордонні > Споры вокруг «богдановской» статьи. Статья "Священство православных и баптистов" продолжает вызывать экклезиологические споры

Споры вокруг «богдановской» статьи. Статья "Священство православных и баптистов" продолжает вызывать экклезиологические споры


20 11 2012
Статья С.Т. Богданова "Священство православных и баптистов", опубликованная в "Вестнике РХД", № 140 за 1983 г., давно приковывает к  себе внимание людей, интересующихся экклезиологической проблематикой. Безусловно, это очень резонансная статья, неудивительно, что и по сей день она продолжает провоцировать полемику.

Статья С.Т. Богданова "Священство православных и баптистов", опубликованная в "Вестнике РХД", № 140 за 1983 г., давно приковывает к  себе внимание людей, интересующихся экклезиологической проблематикой. Безусловно, это очень резонансная статья, неудивительно, что и по сей день она продолжает провоцировать полемику. 

Авторство этой статьи, которая посвящена анализу развития православного и баптистского учения о священстве в XIX и XX веках, принадлежит известному священнику Георгию Кочеткову.

Статья, на наш взгляд, достаточно революционная, концептуальная и глубокая. Однако, поскольку автору на момент написания было всего тридцать два года, и СССР находился тогда в информационной блокаде, в тексте есть, на наш взгляд, не слишком проработанные места. Мы остановимся лишь на некоторых из них, которые касаются экклезиологии.

Основную мысль статьи о том, что в ранней Церкви были возможны две формы церковного устройства (синагогально-синаксарная и экклесическая (термин неудачен)), несмотря на возможные возражения со стороны историков, стоит поддержать, т.к. освящение и актуализация в Церкви присутствия Духа Святого возможны не только на Евхаристическом собрании, возглавляемом епископом, но и в общении учеников Христовых (так называемый "опыт освящения через вхождение в тайну преображения").

Интересно замечание (с. 46), что  апостольское преемство не следует  механически отождествлять с преемством рукоположений.

В том признанном протестантами факте, что рукоположенный христианин не имеет преимуществ перед другими христианами (с. 46), о. Георгию видится "отрыжка" демократического прошлого "евангелистов". На наш взгляд, именно демократические процедуры в Церкви более всего освобождают от ложной сакрализации, а, значит, создают условия для истинной сакрализации, хотя, конечно, эти процедуры сами по себе ничего не гарантируют. 

К классикам евхаристической экклезиологии автор относит через запятую и о. Сергия Булгакова, и о. Николая Афанасьева (с. 49), хотя экклезиологические подходы этих двух авторов принципиально разные. Это, возможно, связано с тем, что автор в то время не был знаком с текстом "Невесты Агнца", появившимся в России много позже. Косвенно это предположение подтверждает и тот факт, что сейчас о. Георгий в "Таинствоводственных беседах" разделяет евхаристическую экклезиологию (куда он относит о. Николая Афанасьева) и общинно-братскую (куда он с 2008 г., после издания "Невесты Агнца" в России, включил и о. Сергия Булгакова).

В том же номере в качестве критики  на "богдановскую" статью была напечатана статья видного американского богослова прот. Иоанна Мейендорфа под названием "Заметка о Церкви". Статью эту с энтузиазмом перепечатали впоследствии в своих Интернет-СМИ многочисленные оппоненты о. Георгия.

Критика о. Иоанна Мейендорфа идет по линии, во-первых, богословской неопытности автора, где он говорит, что у о. Николая Афанасьева, о. Сергия Булгакова и о. Киприана (Керна) принципиально разные установки. Во-вторых, по научной линии, где о. Иоанн отмечает, что с научно-исторической точки зрения никакой альтернативы т.н. "евхаристической экклезиологии" быть не может. Это весьма спорно (особенно учитывая труды библеистов протестантской школы). И, в-третьих, о. Иоанн упрекает автора статьи в том, что "синагогально-синаксарное" устройство особой группы становится ничем иным как "своеобразным гностическим элитизмом". С этим обвинением никак нельзя согласиться, потому что тогда пришлось бы к этому "гностическому элитизму" отнести и многовековое монашеское движение, и мирянские духовные движения, в том числе общины беседников (их основателем считается преп. Серафим Саровский), и общины и братства ХХ века… Для всех этих церковных групп была характерна особая ревность о Боге, которая совершенно необязательно сопровождалась фарисейской надменностью.

Лучше сказать, что "гностический элитизм" может стать искушением в рамках "синагогально-синаксарного" устройства, так же как всеобщая уравниловка или, наоборот, рьяный антидемократизм вполне могут стать такими искушениями, но могут и не стать… Точно так же как гордыня – типичное искушение подвижнического пути, но вовсе не обязательный его атрибут.

Обратим внимание ещё на критику диакона Андрея Платонова, высказанную в его статье "Евхаристия и церковь "с малой буквы" о восприятии евхаристической экклезиологии о. Николая Афанасьева". О. Андрей в своей критике идет по следам о. Иоанна Мейендорфа, упрекая автора "богдановской" статьи в неверном понимании им основ евхаристической экклезиологии, причем, его статья, судя по всему, посвящена не критике собственно "богдановской" статьи, а защите евхаристической экклезиологии как "единственно верного учения". Поэтому он не останавливается ни на "богдановской" статье, ни на "Церкви Духа Святого" о. Николая Афанасьева, а привлекает дополнительные источники, и, не оглядываясь, в непримиримом клинче "побеждает" по всему широкому экклезиологическому фронту молчащего автора "богдановской" статьи. Подробный разбор этой "битвы" в нашу задачу не входит (хотя статья о. Андрея безусловно интересна как попытка всерьез поговорить именно о евхаристической экклезиологии). Скажем лишь, что спор этот, по нашему мнению, происходит совершенно в разных смысловых полях. А собственно к критике той самой статьи в "Вестнике" № 140 о. Андрей не добавляет почти ничего (т.к. полемизирует не только с указанной статьей о. Георгия) за исключением того, что упрекает автора в "протестантском пути", когда говорит: "полному члену Церкви" можно обойтись и без Евхаристического собрания местной церкви, он уже "полон" сам по себе, за счет пребывания в "необъективируемых мистериальных" границах. Разумеется, такой предельной протестантской индивидуализации он (автор статьи) не хочет и находит выход в проекте семей-общин, в мечтаемой перспективе – евхаристических семей-общин, - объединяющих равных "полных членов Церкви".

Здесь евхаристическая экклезиология претендует на то, чтобы выявлять конфессиональную принадлежность и воздвигает границы с протестантизмом, тогда как "синагогально-синаксарный" подход, по нашему мнению, предлагает возможность выйти из-под конфессионального "проклятья", но этот выход сам по себе сопряжен уже с другими трудностями и искушениями.

Любопытно, что диакон Андрей Платонов приводит и слова священника Павла Адельгейма, по-видимому, тоже как сторонника евхаристической экклезиологии: "На наш взгляд замечательным примером воплощения этой мейендорфовской программы разрешения проблем эмпирической действительности в строгом следовании евхаристической экклезиологии стала работа о. Павла Адельгейма "Жизнь Церкви в канонах и практике" (Вестник РХД, № 184). Желание рассматривать приходскую общину, как местную церковь, о. Павел называет соблазнительным".

Характерно, что, кроме  "бодания" с местным епископом (мы отнюдь не умаляем подвига о. Павла, наоборот: слово "бодание" берем из солженицынского "Бодался теленок с дубом"), у о. Павла был и другой вариант разрешения противоречия с начальством – экклезиологический. Если бы о. Павел с такой непреклонностью не отстаивал основы евхаристической экклезиологии, если бы не желал обрести церковную целостность евхаристического собрания во главе с правящим епископом, он мог сохранить и приходскую общину, и школу, просто выведя эти общину и школу (как это сделал о. Георгий) в другое экклезиологическое поле. Был ли это сознательный выбор со стороны о. Павла или это неизбежная экклезиологическая необходимость, вытекающая из единственности экклезиологического подхода?

Есть о чем подумать.

А пока "эмпирическая действительность" говорит нам о том, что и события в Сурожской епархии, связанные с приездом туда епископа Илариона (Алфеева), и события во Псковской епархии, связанные с "делом" о. Павла Адельгейма, и, конечно, гонения на братство московского священника о. Георгия Кочеткова (1993-99 гг.), скорее всего, носят именно системный, экклезиологический характер. Разрешение конфликтных ситуаций не лежит на поверхности и требует вдумчивого отношения к проблеме.






Повернутися назад