Когда мы с женой решили поехать на пару недель отдохнуть в западную Украину, мы заранее знали, что истории о притеснении там русскоязычных - не более чем плод больного воображения. Прежде мы не раз бывали во Львове и в Ивано-Франковске и ни с чем подобным не сталкивались, тем более в других городах Украины.

     Но сейчас-то иное время! Может теперь все по-другому? Поэтому вопросы у нас все же были: Изменилось ли на западе Украине отношение к русскоязычным? Не столкнемся ли мы, говоря по-русски, с укорами, подколками или игнорированием?

     Чтобы не ударить лицом в грязь, я знал ряд базовых слов и выражений, типа «Дякую», «Як справи?» и пару десятков других. Знал, что «зупинка» это не «останівка».  Но все же по приезду обнаружил, что сила привычки мощнее силы ума:  почему-то всегда, отвечая на чей-то вопрос я машинально говорил «да» и «нет» (вместо украинских «так» и «ні»).

     После того, как «засветился» акающим «дА», размовлять своим минимальным словарным запасом не имело смысла, и я всегда переходил на родной русский. Также было и у Марины, знавшей еще меньше украинских слов, чем я. Только «дякую», «добрый ранок» и «до побачення» использовались нами без всякого труда и повсеместно. Остальное мы выражали исключительно по-русски.

     Одиннадцать дней мы провели на западной Украине. Пять во Львове и шесть в Яремче - одном из красивейших уголков природы, расположенном в Ивано-Франковской области (в которой, кстати, и родился Степан Бандера). Мы говорили с таксистами и гидами, случайными прохожими и официантами, продавцами в гастрономах и врачами (Мишель сильно простыла, и дважды пришлось посещать детские поликлиники Львова). Нам попадались люди, которые свободно говорили по-русски, и те, кто делал это с большим трудом. Мы встречали немногословных и болтливых, религиозных и не очень, политизированных и аполитичных, веселых и хмурных.

     Одного мы не встретили за эти недели: чтобы кто-то посмотрел на нас, как на врагов, отвернулся, когда мы его о чем-то спросили или проигнорировал нас, лишь потому, что мы говорили ПО-РУССКИ. Люди, в своем большинстве, были доброжелательны и открыты. Нас несколько раз спрашивали с печальной улыбкой, встретили ли мы фашистов? Мы всякий раз честно признавались, что еще не встретили.

     - И не встретите! - отвечали нам.  – Нет, и не было у нас проблем с русским языком! Конечно, отдельных ненормальных вы во всяком народе найдете, но обычные люди хорошо ко всем относятся...

     Во время отъезда назад, при посадке на киевский поезд в Ивано-Франковске, я носил багаж, а Марина стояла с Мишель. Как вдруг рядом стоящая пожилая женщина заговорили с ней на русском, но с большим украинским акцентом:

     - Я смотрю вы не местные. Гостили тут?

     - Да, отдыхали, - ответила Марина.

     - Скажите, к вам нормально у нас относились? Не обижали? - с искренним беспокойством спросила женщина.

     - Нет, что Вы, все у нас было хорошо. Люди были приветливы...

     Вдруг ее глаза стали влажными:

     - Всегда так было. Добрый у нас народ. Но знаете, обидно мне. Оболгали нас. Оклеветали. Сказали, что мы фашисты, что бандеровцы мы. Я сыну говорю, что это не правда. Он женился, давно не в Украине живет. Не верит мне сын. Телевизору верит. Но вы же сами видите, что нет тут никаких фашистов...

     Я должен был прервать их беседу - нам надо было идти в вагон. Марина попрощалась, и мы пошли. А бабушка осталась ждать своего поезда, или электрички, которая точно скоро приедет. Наверняка, гораздо раньше, чем ее сын... После, мы сидели в купе, и думали о ней, о ее сыне, и о многих, чьи сердца разделили предрассудки и ложь, а теперь уже и гораздо большее...

     Но верили, что люди найдут силу, смелость и здравость услышать друг друга и преодолеть эти барьеры. Все-таки здравомыслие сильнее заблуждения, а любовь - ненависти!

     Денис Подорожный,
     пастор церкви «Дом на скале», Узбекистан

Сhve.org.ua

Теги: