Рецензия на книгу: Соловій, Роман. Феномен Виникаючої Церкви у контексті теологічних та еклізіологічних трансформацій у сучасному західному протестантизмі - Київ: Дух і Літера, 2016. - 352 с.

«Феномен появляющейся церкви»: обсуждение в Украине

Книга Романа Соловия посвящена феномену Появляющейся церкви (Emerging Church). Несмотря на то, что как термин, так и само явление Появляющейся церкви широко известны и распространены в западном мире (особенно в США), в Украине и других постсоветских странах изучению этого явления до сих пор не уделялось особого внимания. Автор убедительно показывает, что феномен и идеи Появляющейся церкви уже широко распространены и очень амбициозны. Они остро обсуждаются в богословской среде западного мира, находят свое выражение в академической и популярной литературе, воплощаются в верованиях и практиках церковных сообществ. Помимо прочего, Появляющаяся церковь склонна к острой критике евангелических (evangelical) церквей и традиционного протестантского богословия. Она позиционирует себя в качестве неизбежной альтернативы традиционным церквям и верного последователя принципа неизбежной и непрестанной реформации. Даже если само название Появляющейся церкви не на слуху и даже не особо известно в нашей среде, ее идеи и критика евангелического сообщества достигают и нас.

Автор убежден в том, что часть этой критики и, по крайней мере, некоторые идеи вполне оправданы и должны быть внимательно рассмотрены. В то же время он указывает и на те ее идеи, которые вызывают беспокойство. Именно поэтому совершенно необходимо уделить большее внимание подробному изучению контекста, зарождения, основных идей и практик указанного движения. Книга украинского исследователя, вышедшая на украинском и русском языках, является вполне своевременной и подходящей для этой цели. Автор тщательно, доброжелательно и в то же время критично рассматривает данное явление. Христианские служители, преподаватели и студенты христианских учебных заведений найдут в книге множество ценной, тщательно проработанной и хорошо организованной информации.

Первые две главы посвящены рассмотрению культурного контекста, в котором зарождалось движение, влиянию на него богословских и экклезиологических течений двадцатого века, освещению истории формирования и развития движения. Эти главы будут очень интересными и полезными для тех, кто интересуется основными процессами, которые происходили в культурном, мировоззренческом, богословском и церковном мире двадцатого века. Они не просто повлияли на зарождение Появляющейся церкви, но во многом сформировали и тот мир, в котором мы сейчас живем. В то же время отдельные части книги (в особенности первая глава) написаны с широким использованием специальной философской и богословской лексики и сложных концепций. Потому для продуктивного чтения необходима некоторая подготовка.

Основной мировоззренческий и культурный контекст зарождения Появляющейся церкви - это смена модернисткой парадигмы постмодернизмом. Богословы движения, во-первых, видят неотвратимость наступления постмодернизма. По их мнению, мы уже живем в другом мире с другой культурой, и это необходимо самым серьезным образом учитывать в нашей миссии, экклезиологии и богословии. Автор справедливо указывает на то, что само по себе это утверждение не обязательно отображает реальность нашего времени, когда лучше говорить о сосуществовании двух парадигм. Во-вторых, сторонники движения откровенно симпатизируют постмодернизму и в то же время крайне негативно отзываются о модернизме, считая оба проекта противоположными друг другу. Они считают традиционные евангелические церкви и ортодоксальное протестантское богословие продуктами модернистского проекта. Потому они ставят перед собой цель преодолеть это модернистское влияние в современном христианском богословии и церквах, переосмыслив и переформулировав их миссию, сущность и веру церкви в контексте постмодернистских идей и тенденций. Нужно отметить, что эта критика влияния модернизма на евангелические церкви и их богословие вполне справедлива. Автор вполне резонно призывает евангелическое сообщество прислушаться к ней, вступив в диалог с младоевангелической церковью, как иногда называют движение. В то же время, по моему мнению, вряд ли стоит столь категорически отрицать модернизм и горячо приветствовать постмодернизм. Если вспомнить принцип Ecclesia semper reformanda est, то, согласно реформатской традиции, его никоим образом не стоит понимать как приспособление к доминирующему культурному проекту, будь то модернизм или постмодернизм, а, скорее, как возвращение к Писанию. У христиан, преданных историческому реформатскому богословию, подобное использование этого принципа постмодернистскими богословами вызовет лишь недоумение.

Стоит указать на некоторых участников богословского диалога и некоторые церковные тенденции 20-го века, о которых упоминает автор в качестве значимых предвестников Появляющейся церкви. Всего он упоминает 7 таких движений, которые оказали явное влияние на младоевангеликов. Однако читателю из реформатского лагеря будут особо интересными два из них. Во-первых, это так называемый новый взгляд на Павла и Н. Т. Райт с присущим ему смещением акцента с классических и основополагающих реформатских доктрин заместительного искупления и праведности по вере, а также ударением на посюсторонней эсхатологии. Во-вторых, это миссионерская (missional) перспектива церкви и всего богословия, особенно развитая Лесли Ньюбигином.

Перед тем как рассматривать основные идеи и практики движения, описываемые автором, следует заметить, что само движение является весьма сложным и неоднородным. Автор приводит несколько возможных классификаций движения. Я в качестве примера приведу классификацию, предложенную Эдом Стетзером и Марком Дрисколлом. Они делят последователей движения на релевантных, реконструкционистов и ревизионистов. Первая обеспокоена актуальностью церковного поклонения и методов благовестия. Вторая переосмысливает и экспериментирует с экклезиологическими моделями. Третья же обеспокоена переосмыслением основ христианского богословия в постмодернистском контексте. Если представители первой группы могут рассматриваться как более или менее консервативные христиане, то ревизионисты такими не являются. В книге рассматриваются в основном идеи этой третьей группы и ее основных представителей, таких как Б. Макларен, Д. Паджитт, Т. Джонс и Р. Белл. Чтобы показать взгляды более консервативного крыла движения, автор часто обращается к Д. Кимбеллу и С. Гренцу. Выскажу также предположение, которое следует иметь в виду интересующимся движением. Сторонникам движения свойственно начинать с вопросов релевантности и постепенно переходить в группу ревизионистов.

Автор приводит ряд основных особенностей учения движения. Так как движение непосредственно связано с постмодернизмом, то вполне логично проследить влияние на богословие Появляющейся церкви характерных для постмодернизма идей, акцентов и опасений. Прежде всего это присущее постмодерну недоверие к объективному знанию, модернистскому акценту на рациональности и большим метаповествованиям. Вслед за постмодернистскими философами богословы движения признают, что претензия христианства на обладание объективной и абсолютной истиной неминуемо придавала ему воинственный и тоталитарный характер, враждебный и угнетающий по отношению ко всем несогласным. Не просто для того, чтобы стать более близкими и понятными постмодернистской культуре, но и для того, чтобы следовать за Иисусом более верно, христианам следует отказаться от претензий на обладание объективной истиной. Это не значит, что объективная истина не существует, однако не стоит ее путать с объективностью нашего знания. Потому Появляющаяся церковь принимает концепцию постфаундационализма. Эпистемология в таком случае становится «смиренной», оставляя место для тайны.

Модернистская склонность к пропозициям сменяется подчеркиванием значения библейского нарратива. Стоит отказаться от взгляда на Библию, как на конституцию или тем более собрание догм. Ее скорее стоит воспринимать как открытый, продолжающийся разговор людей и Самого Бога о Боге. Христиане также призваны не к тому, чтобы следовать этому своду законов и пропозиций, но скорее к продолжению этого разговора о Боге. Вопреки излишнему рационализму модерна, в Появляющейся церкви признается существенная роль человеческих чувств и искусства в познании. Вопреки индивидуализму модерна подчеркивается значение общины. Признается и то, что ни Священное Писание, ни христианские доктрины не могут быть поняты в отрыве от христианской общины. Делается акцент на принципиально не прекращающемся процессе деконструкции в нашем богословии и понимании Писания.

Автор приводит два примера восприятия Бога, свойственных движению. Во-первых, это критика «онто-теологии» М. Вестфала. Подразумевается решительный разрыв между Богом веры и Богом философов, Богом, который появляется для того, чтобы предоставить человеку необходимые первопричины, стать основой для абсолютного знания. Во-вторых, это «слабое богословие» Дж. Капуто. Бог слаб так же, как слаб Христос на кресте. Это богословие не догматичное и не воинственное, оно плюралистическое и толерантное.

В антропологии богословы движения придерживаются оптимистических взглядов. Автор отмечает, что они фактически не признают доктрины первородного греха и избегают упоминаний о вражде с Богом и склонности ко греху, присущих человеку. Люди не рождаются в грехе, и он является скорее внешним по отношению к человеческой природе. Грех проявляется в разорванности мира людей, который должен быть исцелен. Иисус также пришел не для того, чтобы искупить человеческую вину, стать умилостивлением за грехи, а для того, чтобы исцелить этот жестокий мир, принести ему примирение и дать ему настоящий пример любви. Автор называет сотериологию движения «радикально инклюзивной». Не обязательно быть христианином для того, чтобы разделять спасение, даруемое Христом. Движение имеет тенденцию к экуменизму в самом широком его понимании. Эсхатология движения скорее посюсторонняя. Богословы Появляющейся церкви обеспокоены традиционным интересом христиан к потустороннему миру и спасению, что, по их мнению, приводит к пренебрежению настоящей жизнью и проблемами общества. Они считают, что лучше заниматься устранением ада на земле, чем ломать множество копий в решении вопроса, кто попадет в ад после смерти. В любом случае, если в аду, скорее всего, никого не будет, то и вопрос этот не особо существенный.

Автор также приводит ряд практик движения. Оно тяготеет к динамическому, свободному лидерству. Происходит отход от лидерства профессионалов, решения принимаются коллегиально, и каждый участник общины является важной частью диалога. Наблюдается отход от фиксированного членства и явного разграничения на «мы» и «они». В какой-то мере коллегиально даже осуществляется проповедническое служение. Вся община рассматривается как субъект проповеди. В движении распространен глубокий интерес к практикам духовного формирования, которые могут иметь самое разнообразное происхождение. Благовестие совершается через отношения, а не аргументацию и логику.

Я уверен, что читатель реформатской традиции увидит в книге среди описания особенностей учения движения немало важных и справедливых тезисов, которые в какой-то мере нужно приветствовать. Однако, на мой взгляд, по крайней мере некоторые ценные посылы богословов движения могут быть найдены и в нашей собственной традиции, которая, в то же время, убережет нас в рамках традиционной ортодоксии. Так, заинтересованность этим миром, горячее стремление принести в него перемены вполне проистекает из богословия Жана Кальвина и особенно Абрахама Кайпера. И, однако, эта посюсторонность никак не исключает потусторонности. Абрахам Кайпер более чем столетие назад решительно возражал против предполагаемой нейтральности разума. Значение общины никогда не умалялось в реформатской традиции, что, однако, не приводило к утрате ценности индивидуального спасения. Библейский нарратив очень важен в заветном богословии, что, однако, не противоречит признаю наличия пропозиционных истин и этических императивов в Писании.

Автор проделал большую работу, и заинтересованный темой читатель приобретет хорошее понимание сущности и акцентов Появляющейся церкви. Из недостатков хочу упомянуть то, что в книге фактически отсутствует попытка оценить влияние и особенности движения в Украине и других постсоветских странах. На мой взгляд, отдельные характеристики движения можно наблюдать в некоторых церквах и церковных группах в Украине. Уверен, что это влияние будет лишь возрастать и потому должно получить надлежащую оценку. Надеюсь, автор обратится к этому вопросу в последующих работах.

Александр Бычков

Теги: