Обращение Священного Синода к верным чадам УПЦ от 24.11.2009 комментируют:

Архиепископ Уманский ИОАНН (Модзалевский), Председатель Богословско-канонической комиссии УАПЦ.

Как можно понять уже из самого названия документа, Обращение адресовано не епископату УПЦ КП или УАПЦ, а пастве УПЦ. Именно в этом ключе и следует рассматривать данный документ, в котором священноначалие УПЦ свидетельствует, что «подготовка диалога с УПЦ КП» сегодня не означает «подготовку к объединению» между УПЦ и КП завтра.

Из контекста документа становится понятно, что речь идет главным образом о диалоге между УПЦ и УПЦ КП. Наша Церковь уже давно ведет диалог с УПЦ, и нужно отметить, что этот диалог никогда не вызывал особого смущения в среде УПЦ.

Что же касается диалога УПЦ с КП, то он действительно связан с рядом объективных трудностей, главной из которых является канонический статус главы УПЦ КП патриарха Филарета.

Позиция, засвидетельствованная в Обращении Синода УПЦ, традиционна для этой Церкви: акцент делается на том, что основой для объединения должна стать канонически признанная вселенским православием УПЦ, а иерархи «неканонических церковных сообществ» должны присоединиться к ней через покаяние.

Первое утверждение я готов принять. Действительно, до тех пор, пока УАПЦ или КП не получат канонического признания, вести речь об объединении на равных не оправдано. Другими словами, до тех пор, пока УПЦ остается наиболее многочисленной и единственной канонически признанной в Украине православной юрисдикцией, то именно ее и необходимо рассматривать как базовую церковную структуру для объединения.

Щодо рішення Синоду УПЦ про діалог і статус Что же касается требования покаяния в расколе, то мне кажется, что здесь нужно искать компромиссное решение. Мы готовы признать свои канонические ошибки, готовы покаяться в них, поскольку мы видим, что именно они привели нашу Церковь в состояние искусственной изоляции от мирового православия. Но мы не готовы признать свою церковную структуру «расколом». Мы не раскольники ни по своему экклезиологическому или каноническому сознанию, ни по своему образу церковной жизни. Нужно провести различие между расколом и церковным разделением. Раскол – это движение, направленное на разрушение, на обособление от церковной полноты, на разрыв любви и общения. Как писал замечательный русский патролог о. Георгий Флоровский, «Раскол, напротив, есть уединение, обособление, утрата и отрицание соборности.  Дух раскола есть прямая противоположность церковности...»  Но непредвзятый  богословский взгляд не увидит в нашей Церкви такового устремления. В УАПЦ не господствует «дух раскола», мы направлены не к обособлению, а, напротив, к церковной полноте, к большей интеграции в общецерковную жизнь. И следует отметить, что наша Церковь, ее Предстоятель и епископат делают все от нее зависящее, чтобы единство церковной жизни в Украине было восстановлено.

В церковном предании существуют два подхода к отделившимся. Один из них демонстрирует св. Киприан Карфагенский, который считал любое церковное общество, не состоящее в видимом общении со вселенской Церковью, безблагодатным. Другой подход засвидетельствован блаженным Августином, который полагал, что Божественная благодать присутствует и действует и в общинах, находящихся вне видимого общения. По этому поводу существует прекрасная статья о. Георгия Флоровского «О границах Церкви», и я рекомендую ее всем, кто интересуется данной проблематикой.

Таким образом, очень многое зависит от того, будет ли у епископата наших Церквей желание восстановить церковное единство. Если восстановление единства действительно станет для каждого из нас насущной жизненной задачей, то мы обязательно придем к консенсусу и найдем взаимоприемлемые слова и формулировки. Ведь дело не в словах, а в том, что за ними стоит, то есть в самом образе жизни.

Владимир Мельник, мирянин УПЦ


Если говорить коротко, то прочтение Обращения Священного Синода УПЦ вызывает ощущение déjà vu – и стиль и содержание многолетней давности, нет никакой новой информации, предложений, решений… ничего! Словно последних 10 лет в жизни православной Украины ничего не происходило.

Обращение поднимает несколько ключевых вопросов важных для понимания самого разделения, так и для понимания путей обретения единства.

Во-первых, Обращение удивляет тем, что призывает вернуться «отделившихся туда, откуда они ушли». При этом, если вспомнить, что за два десятилетия и в УПЦ КП и в УАПЦ выросло ни одно поколение тех, кто ниоткуда не уходил, то получается, что Обращение адресовано лишь достаточно ограниченному кругу наших братьев.

Во-вторых, при декларации именно конструктивного диалога, который по определению предполагает делание и готовность слышать друг друга, рассматривать и свободно обсуждать различные варианты решений, на деле Обращение лишь в очередной раз озвучивается избитое за последние 17 лет заявление рассматривать лишь одну единственную модель, а именно «возвращения отделившихся туда, откуда они ушли».

В-третьих, удивляет категоричность, с которой, опять-таки, в очередной раз повторяется тезис о неизменности статуса УПЦ. Полагаю, что именно подобная категоричность стала причиной соблазна многих верующих, в частности причиной появления еретического (с точки зрения православной экклезиологи) учения о том, что изменение статуса управления якобы означает «расчленение вековой духовной основы бытия» и «разрыванием нешвейного хитона церковного» (выражаясь словами одного митрополита). Тем более, удивляет текст постановления, что совсем недавно архиепископ Белоцерковский и Богуславский Митрофан (Юрчук), управляющий делами УПЦ, напомнил о недопустимости абсолютизации статуса церковного управления: «Мы не абсолютизируем значение этого фактора (В.М. – статуса УПЦ). Для нас важен не формальный статус, а актуализация церковного единства»

Щодо рішення Синоду УПЦ про діалог і статус В-четвёртых, Обращение указывает на то, что с точки зрения канонов существует лишь одна приемлемая модель возобновления церковного единства, а именно присоединение к УПЦ всех православных христиан. Радует, что братья от нас отделённые названы православными. В то же время, предложенная модель с точки зрения истории Церкви является отнюдь не единственной. Здесь и пример уврачевания раскола, сотворённого Московской Церковью в 1589 году, и расколы в Болгарской Церкви 1945 и 1992 годов, предлагаемые ныне различные решения уврачевания раскола Македонской Церкви. Кстати, каждый их перечисленных расколов прошёл историю отлучения и анафематствования со стороны своих кириархальных церквей. Не говоря уж о примерах уврачевания древних расколов (например, донатистов или новатиан) и совсем недавнего объединения РПЦЗ и РПЦ. Так что моделей реального (!) и успешного (!) уврачевания расколов достаточно много. Было бы желание увидеть их и добрая воля к единству.

В-пятых, Св. Синод в Обращении использует образ притчи о блудном сыне, позиционируя себя в образе отца. Образ красивый и сравнение важное, но, увы, нынешняя действительность не совсем соответствует этому образу. В притче говорится, что «когда он [сын] был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его» (Лк.15:20). Отец не стоял в ожидании, декламируя с одной стороны слова любви, с другой подчёркивая непоколебимость принципов, но побежал… Можно ли хотя бы приблизительно сравнить позицию отца и классическую позицию многих наших церковников?.. Я не призываю к бесхребетности и безразличию к истине!!!! Но очевидно, что необходимо изменить собственную позицию в отношении блудного сына, чтобы на деле хоть отдалённо, хоть малостью какой-то она напоминала заповеданную в Евангелии и так часто проповеданную на словах.

Наконец, в-шестых, Обращение по своему стилю напоминает не только аналогичные документы 90х годов, но и более старые. Имею в виду историю с принятие похожего Обращения в адрес представителе «Карловацкого раскола» (т.е. РПЦЗ) на Юбилейном Поместном Соборе РПЦ в 1988 г. Вначале было составлено Предъюбилейное послание, заключающее призыв победить окаменелость своих сердец, принести покаяние и вернуться в спасительное лоно РПЦ (МП). Документ этот, как и следовало ожидать, лишь вызвал недовольство у представителей РПЦЗ и усилил напряжение между церквами. Когда же аналогичное послание обсуждалось на само Соборе, выступил митрополит Сурожский Антоний (Блум) и призвал отказаться от категоричных требований и действительно открыть объятия, по сути, отказаться от требований «возвращения», но мыслить цель диалога восстановление церковного общения. В результате было принято достаточно доброе Обращение чуждое требований и ультиматумов, вызвавшее положительный отклик со стороны РПЦЗ:

«Мы с вами знаем, что в основе существующих разделений лежат не вопросы веры, но внешние исторические обстоятельства, в обстановке которых между нами выросла стена отчужденности. Но мы должны верить, что общими благими усилиями эта стена может быть разрушена…. Нужно лишь захотеть этого. Ведь у нас с вами одно общее... Святое Православие... Наш общий долг — беречь наше наследие и в единомыслии и согласии свидетельствовать в мире о том, чем мы, по милости Божией, обладаем. Некоторые наши братья, находящиеся в разделении, имеют желание вступить с нами в диалог. Мы приветствуем это и надеемся, что такой диалог, милостью Божией, мог бы привести нас к столь желаемому восстановлению церковного общения, помог бы разрушить разъединяющие нас ныне преграды. Заверяем вас, что никоим образом мы не хотим ни стеснить вашу свободу, ни получить господство над наследием Божием (1 Пет. 5.3), но всем сердцем стремимся к тому, чтобы прекратился соблазн разделения между единокровными и единоверными братьями и сестрами, чтобы мы все могли в единомыслии единым сердцем возблагодарить Бога у единой Трапезы Господней".

У нас перед глазами не просто пример церковной истории, но посланный урок. И сейчас перед нами стоит выбор: извлечь какие-то выводы из этого урока или молча пройти мимо с мыслями «это нас не касается, у нас всё по-другому»… Искренне верю, что каждый из нас сумеет осмыслить произошедшее в прошлом и проходящее ныне, и вынести преумножить добрые плоды, а все мы станем более близкими, и, наконец, сумеем нелицемерно произнести слова «объятия наши широко раскрыты», и при жизни успеем увидеть уврачевание ран на теле Христовом и едиными устами и единым сердцем смогли прославить Господа, как о том говорится в Обращении.

Расширенную версию к комментариям Владимира Мельника можно увидеть здесь

Андрій Юраш, експерт

Для мене очевидно, що заява Священного Синоду УПЦ від 24 листопада 2009 року про виміри діалогу та возз'єднання православних в Україні, є свідченням того, що «діалогічний» процес забуксував. Адже в цій заяві чітко простежується відхід від рівня того порозуміння, що його було досягнуто після знаменної вересневої заяви.


На мій погляд (а це погляд зі сторони) виглядає так, що УПЦ перевищила «мандат повноважень», виданий їй Московською патріархією. Ситуація ускладнюється ще й тим, що невдоволення «діалогічною активністю» виявляли й ієрархи всередині самої УПЦ. тобто тиск був як зовнішній, так і внутрішній, що не могло не позначатися на інтенсивності втручань різних груп впливу у перебіг підготовки діалогу. Цілком очевидно, що такі втручання почасти зумовили свіжу заяву УПЦ щодо діалогу. Виглядає так, що тепер договірні сторони відійшли на попередні позиції, які вони займали до вересня поточного року, а досягнутий за осінь прогрес нівельовано.


Щодо рішення Синоду УПЦ про діалог і статус Що може бути передумовою для реального діалогу? Тільки ширша самостійність ієрархів УПЦ і реальне бажання подолати розкол. Найбільш потужна мотивація – це нелицемірне бажання подолати таку неприродну ситуацію.  Поставити себе на місце свого співрозмовника, відчути, чи природна для УАПЦ чи то УПЦ КП вимога повертатись у лоно Матері-Церкви на засадах каяття та визнання «заблуждений». Та й навіть якщо відбудеться таке повернення, це не означатиме, що відтепер у лавах УПЦ запанує цілковита ідилія. Адже як паства, так і пастирі УПЦ залишатимуться тими ж, що й раніше. Тобто існуватимуть різні погляди як на майбутнє Церкви, так і на шляхи її розвитку.


Я досі згадую промову предстоятеля УПЦ митрополита Володимира на архієрейському соборі РПЦ в червні 2008 року. Це було просто блискуче, нічого більш стратегічно важливого і далекоглядного не було задекларовано ні до того, ні після, хоча минуло вже півтора року. Тоді  очільник УПЦ сказав, що канонічний статус цієї Церкви потруби удосконалення. Бо потреба така назріла. І от тепер виявляється, що канонічний статус УПЦ цілком адекватний, по суті, ідеальний. Всі задоволені, чи не так?


Очевидно, оця суперечність між цими заявами, віддаленими у часі, означає, що в середовищі УПЦ обидві ці думки побутують, і кожна з них має своїх прихильників. Крім того, варто зважати ще й на певні кон’юнктурні моменти. Адже зараз країну лихоманить напередодні президентських виборів, результат яких поки що передбачити складно. Тому церковні діячі теж перестраховуються і, говорячи мовою фінансів, «диверсифікують ризики». Зараз гору беруть тактичні міркування, а коли вибори минуть, можна буде говорити про налаштування уже стратегічних схем.

Передчуттям виборів зумовлено й зміну риторики з боку УПЦ. уже немає гучних закидів та звинувачень, є виважений підхід та бажання знайти компроміс. Хоча поки що не зрозуміло, наскільки широкими будуть рамки цього компромісу.


Ми не повинні забувати і про вплив політичного чинника на церковну ситуацію в Україні. Що б не говорили про відокремленість Церкви, однак політичний фактор у християнстві, тим більше в його східній версії завжди відігравав неабияку роль. Варто пам’ятати також про те, що завжди Церкви отримували автокефальний статус за підтримки державних чи політичних кіл. І заяви про те, що статус УПЦ наразі ідеальний – це де-факто бажання законсервувати ситуацію та замаскувати власну бездіяльність. 


Однак так не може тривати вічно. Бо існує потужний суспільний запит на помісну Церкву в Україні – самоврядну, об’єднану, яка буде виразником прагнень свого народу, а не такою, що «надто чутлива до побажань» сусідів, щоб схилятися в дипломатичних реверансах після найменшого натяку на невдоволення з боку «старшого брата» (чи то пак сестри / матері?). 

Теги: