Старцы

Два постриженника Мгарского монастыря присели отдохнуть перед полуденной трапезой в тени криничной беседки. Четки в их сомкнутых кистях неспешными узловатыми змейками скользили сквозь темноту ладоней.

- Скажи, брат Венедикт, - обратился, глядя на играющую воду маленьких лужиц, щуплый и удивительно безбородый монах, - отчего в первый год общежития все виделось таким легким, прозрачным, радостным? А сегодня..., сколько мы уже живем в этих стенах?

- Пятое лето, Феогност, пятое лето, - уточнил, зажмурившись, Венедикт.

- А сегодня радость приходит только в праздник или в воскресенье.

Мимо них быстрым шагом в латаном подряснике промелькнул недавний, еще безымянный послушник. Поравнявшись с братией, он повернул молодое лицо и широко улыбнулся.

- Ишь ты, Гагарин какой! - воскликнул Феогност.

- И не говори, одно слово - пролетел, - поддакнул Венедикт.

Огнь и вода

Феогност - быстрый и одинаковый, слово зажигалка. Венедикт - медленный и маслянистый, будто ведро воды. Как сойдутся вместе, так и мелькают: то огоньком скорым, точным, то темнотой важной, прохладной. Оба - сильные: Венедикт дверную ручку у автомобиля "Таврия" отломит, Феогност зычным дискантом в хоре споет. Оба - лампадоподобные: как встанут на своем месте в храме от начала службы, так до последнего "Аминь" и не сдвинутся. Оба - романтичные мистики.

- Вы, брат Венедикт, сколько раз на Афоне бывали? - вспыхнув редким синим пламенем, спросит Феогност.

- Три раза, Феогност, во имя Пресвятой Троицы, - тихим всплеском булькнет Венедикт.

- А я на Святой Земле во имя Единого Господа Вседержителя сподобился быть. - красной плазмой брызнет Феогност.

Сидят и молча вспоминают каждый о своем путешествии. Потом меняются землями. Если есть время.

Хранители

Ночь раскрыла дырявую пасть и вот-вот готова была хлопнуть челюстями суток.

Смыкающиеся пальцы сумерек расталкивал широкими рукавами рясы Феогност. Шел, широко шагая, вдоль южной стены. Минуту назад в черной пустоте собора он отчетливо слышал пение. Невидимый хор исполнял торжественную и неторопливую песнь.

- Венедикт, в храме поют ангелы.

- Стой тут. Дай ключи. Жди меня.

Феогност молча подчинился. Венедикт шел, широко шагая, вдоль южной стены. Вдруг, великой птицей, запел хор. Венедикт остановился и застыл. Сердце закипело. Быстро возвратился.

- Феогност, возьми ключи.

- Ты слышал? - резко спросил Феогност.

- Все тихо. Никто нигде не поет. Ангела хранителя Вам, Феогност.

- Ангела хранителя Вам, Венедикт.

Нейминг

Мирское имя Феогноста - Роман; до пострига Венедикта звали Вася. Первые девять месяцев послушания Вася кричал: "Роман!" И наоборот. В феврале вдруг смена имен. Без фонетических предупреждений. Без сложных предложений. Без отчеств. Новое платье и головной убор. Черные. Одни лица остались прежние. Смотрят друг на друга привычно. Повторяют редкие имена. Еще через девять месяцев только родные мамы и личные паспорта будут помнить изначальное.

- Венедикт! Позовите к отцу наместнику Василия со скотного двора.

- Добро, Феогност. Передайте послушнику Роману, лошаднику - жеребенка на выпас не гнать.

Вечный зов

- Венедикт!!! – зовет иной раз наместник, гулко топая в полуденной пустоте монашеского корпуса. Тишина в ответ лишь сердится.

- Венедикт!!!

На призыв откликается внимательный и бодрый Феогност.

- Вы в келии его смотрели, а, отец наместник?

Стремглав они подходят к белизне двери, молитвами святых отец, и в две руки распахивают вход.

На панцирных широтах кровати, раскинувшись, спит брат Венедикт. Манжеты его подрясника осыпаны мукой. В тонкий разрез занавесок падает полоска настырного света. Видно, как кружится серебристая пыль.

- Прикрой дверь, Феогност. Зайди ко мне.

Голоса удаляются. На келарне под льняными рушныками стынут румяно-белотелые просфоры.

Власти

Однажды отец наместник покинул обитель на несколько дней в делах хозяйских. Тогда инструменты власти и порядка - благочиние и связка ключей были отданы Венедикту и Феогносту.

Монахи сидели на лавке у трапезной и щурились в лучах восходящего солнца.

- Венедикт, Вы не сможете управлять братией. Вы чересчур молчаливы и неповоротливы, - не оборачивая головы начал Феогност.

Венедикт благочинной немотой поддерживал нить монолога.

- Как собираетесь распределить послушания среди братии? - звякнув ключами, продолжил игру Феогност.

Солнце поднялось над верхушками яблонь и на минуту монахи совершенно ослепли от света. Их головы склонились.

Теги: