Некоторое время тому назад, 17 сентября, произошло неординарное событие: состоялся богословский диспут (!) между патрологом А.Г. Дунаевым и о. Георгием Максимовым на тему: «Существует ли consensus patrum в православном предании?» Зал библиотеки Дома Лосева был переполнен, велась трансляция по интернету: диспут смотрели едва ли не в сотне городов Европы, США, России и Украины. Велась также видеозапись, ее текстовая расшифровка выложена в сети (1). Исчерпывающую информацию о диспуте и о последующем его обсуждении в интернете со всеми необходимыми ссылками можно найти в блоге А.Г. Дунаева (2).

Нам хотелось бы обсудить некоторые вопросы, возникшие в связи с диспутом, но выходящие далеко за рамки обозначенной в нем темы. После диспута авторы многих отзывов высказывали разные мнения о том, кого считать “победителем”. Некоторые отмечали яркую, экспрессивную речь А.Г. Дунаева и «скучную», «монотонную» манеру о. Георгия. Я был на диспуте, и у меня сложилось совсем другое впечатление. Я был поражен, с каким спокойствием и уверенностью держался о. Георгий под градом, казалось бы, неопровержимых исторических фактов, обрушиваемых А.Г. Дунаевым. По окончании диспута стало очевидным, что «победителя» в нем не было и не могло быть. Потому что диспут был «научным» или «богословским» лишь по форме. По сути же в нем столкнулись две разные установки сознания, или, в более узком понимании, два разных образа мыслей.

За неимением более подходящих слов я бы назвал первый из них «философским», а второй «идеологическим». Повторяю, это всего лишь условные обозначения, не несущие оценочного смысла. Подавляющее большинство «философов» (т.е. представителей первой группы) может быть абсолютно неспособным к профессиональной философской (или богословской) работе, а подавляющее число «идеологов» – к идеологической борьбе в сфере церковной или государственной политики. Тем не менее, по образу мыслей они разделяются достаточно четко.

«Философы» всегда помнят, что любое богословское утверждение – это всего лишь попытка выразить невыразимое, то, что бесконечно превосходит возможности нашего ума. Как писал Альберт Швейцер, «самое глубокое знание – это знание того, что мы окружены тайной», и то, что мы знаем, ничтожно по сравнению с тем, чего мы не знаем. Однако они знают главное: что Иисус из Назарета – это Христос, Спаситель. Свою знаменитую книгу «История изучения жизни Иисуса» Швейцер заканчивает словами: «Мессия, Сын Божий, Сын Человеческий – для нас это только иносказания, представляющие исторический интерес. Он приходит к нам неизвестным и безымянным, как некогда по берегу озера пришел к людям, которые не знали Его. Он обращается к нам с теми же словами: «Следуйте за Мной!» и ставит перед нами задачи, которые Он должен решить в наше время. Он повелевает. И тем, кто подчиняется Ему, – и мудрым, и простодушным – Он явит Себя в покое, труде, борьбе и страданиях, через которые они пройдут рука об руку с Ним, и как невыразимую тайну, они своим опытом постигнут, кто Он».

Это не богословие, это непосредственный религиозный опыт, дальний и слабый отголосок того опыта, который был у апостолов. «Философы» сознают необходимость выразить этот опыт в максимально точных богословских формулах, однако по указанным выше причинам не придают этим формулам (или различиям между разными формулами) чрезмерного значения. К тому же они видят, что современный мир ставит перед христианским богословием проблемы, о которых отцы не подозревали и в своих формулировках предусмотреть не могли.

Для «идеологов» же всякая неопределенность и неоднозначность в вопросах веры создает сильнейший дискомфорт. Истина для них – это правильная формула, пусть и “мертвая”, и поскольку двух истин быть не может, из всех существующих формул правильной может быть только одна. Идея развития вероучения по мере изменения наших представлений о мире для них неприемлема: вся полнота истины была открыта сразу (или в течение короткого времени), поэтому никакое развитие невозможно и не нужно. Да, разногласия в вопросах веры были даже между отцами, это очевидно из дошедших до нас текстов. Но эти разногласия касаются только второстепенных деталей, не имеющих догматического значения и несущественных для спасения.

На первый взгляд может показаться, что различие между «философами» и «идеологами» – в объеме знаний, и по мере расширения и углубления своих знаний «идеолог» постепенно перейдет в группу «философов». Но это не так. «Идеологи» активно просеивают знание, отбирая то, что согласуется с их образом мыслей, и не принимая во внимание то, что ему противоречит. Такое просеивание оправдывается достаточно простыми и правдоподобными с точки зрения формальной логики аргументами. Приведу пример из диспута о согласии отцов.

Существует богословская проблема, которая обсуждалась всеми отцами, да и вообще всеми известными церковными писателями по крайней мере с III в. – так называемая «проблема неведения Христа». Отвечая на вопрос учеников о времени конца света, Спаситель говорит, что Сын этого не знает, знает только Отец (Мк. 13:32). Это человеческое незнание и Божественное знание дали повод части византийских богословов увлечься идеей отсутствия у ипостаси Христа “объединяющего центра”, что вело к отрицанию соединения Божественной и человеческой природ в одном лице. Поэтому понимание слов Христа в Мк. 13:32 в их прямом смысле в VII в., после многовековых дискуссий, было признано еретическим и получило название «ересь агностов».

Однако в ХХ в. новозаветная библеистика на основании детального анализа всех новозаветных текстов (а не только Мк. 23:32) установила, что Спаситель как человек действительно не знал времени Своего Второго пришествия и ожидал его в самом ближайшем будущем. Мне уже приходилось писать об этом на портале “Богослов.ру”, и в своей реплике в конце диспута я привел этот факт как контрпример, показывающий, что согласие отцов, даже если оно есть, еще не гарантирует правильности богословских суждений. О. Георгий не воспринял этого замечания, и неудивительно: адекватно воспринять новую информацию, сообщенную скороговоркой, да еще в конце почти трехчасовой дискуссии, было практически невозможно. Но если бы о. Георгий его воспринял, то я ни минуты не сомневаюсь, что он легко нашел бы ответ. И это был бы тот же ответ, который еще 30 лет назад дал о. Александр Мень, хорошо знавший новозаветную библеистику и отразивший многие ее результаты в своем «Библиологическом словаре»: доказать неведение Христа с такой же несомненностью, с какой доказывают математические теоремы, невозможно. Речь может идти лишь о большей или меньшей убедительности доводов. А убедительность – вещь субъективная: убедительное для одного кажется неубедительным другому. Эта логика – железная, и опровергнуть ее невозможно.

Этот пример ясно показывает, что «философы» никогда не смогут убедить «идеологов». Может быть, их знание никому не нужно? Не зря ведь говорили древние, что во многом знании – много печали. Однако это не совсем так. Разумеется – и с этим едва ли кто-то будет спорить, – с точки зрения спасения ни «философы», ни «идеологи» не имеют друг перед другом никаких преимуществ: перед Богом все равны, и Христос открыт для всех. Но в этом мире положение «философов» все же предпочтительнее. У них нет подсознательной тревоги, заставляющей «идеологов» быть всегда начеку и без устали опровергать выводы науки (если они противоречат их буквальному пониманию) и мнения никогда не переводящихся «еретиков» (если они противоречат единственно верной, с их точки зрения, богословской формуле). К примеру, для «идеолога» вывод новозаветной науки о неведении Христа – это настоящая катастрофа: ведь рушится христологический догмат. А «философ» скажет: почему же, рушится только неадекватная формулировка догмата, зато яснее становится его суть: Иисус Христос – это не только Бог, не полубог и не только человек, а новая реальность, соединяющая наш падший мир с его божественным основанием.

Разумеется, деление христиан на «философов» и «идеологов» – это упрощенная схема, в действительности есть огромное количество градаций и просто разных мнений. И нужно, наконец, признать, что так же как в мире нет двух одинаковых людей, нет в нем и двух одинаковых христиан. Для о. Георгия без “согласия отцов” православие лишается своего фундамента. Однако, судя по отзывам о диспуте, многие готовы признать факты и примириться с отсутствием согласия, но задают резонный вопрос: что же в таком случае принять за основу, опираясь на которую Церковь могла бы считать себя православной? Сам А.Г. Дунаев полагает, что такой основой должны стать решения всеправославных Соборов, традицию которых необходимо возобновить. На мой взгляд, наиболее основательное и в то же время самое реалистичное решение предложил Д.В. Смирнов (3): считать такой основой одно из древнейших изложений христианской веры, Апостольский Символ:

Верую в Бога, Отца Всемогущего, Творца неба и земли.

И в Иисуса Христа, Единственного Его Сына, Господа нашего: Который был зачат от Духа Святого, рождён от Девы Марии, пострадал при Понтии Пилате, был распят, умер и погребён, сошёл в ад: в третий день воскрес из мертвых, восшёл на небеса и восседает одесную Бога Отца Всемогущего: оттуда Он придёт судить живых и мертвых. Верую в Святого Духа, святую всеобщую Церковь, общение святых, прощение грехов, воскресение тела, вечную жизнь.


Уж с этим-то, кажется, согласны все христиане, даже если не все и не всегда вкладывают в эти слова одно и то же содержание. Но и такое предложение в наше время едва ли осуществимо – и не в последнюю очередь потому, что некоторые «идеологи» давно отбросили кавычки и превратились в настоящих идеологов – непримиримых борцов за «чистоту». Они (правда, в связи с другой дискуссией – по поводу богословских взглядов А.И. Осипова) призывают священноначалие вспомнить анафемы и проклятия Константинопольского Собора 1691 года и сделать, наконец, административные выводы. Потому что им «не все равно, с кем находиться в одной Церкви и с кем причащаться».

Какая же польза от богословских диспутов, если в них нет победителей? Для непосредственных участников диспута пользы действительно нет. Но слушатели получают уникальную возможность еще раз себя проверить и сознательно выбрать тот образ мыслей, который для них более органичен. А кроме того, такие диспуты в сильнейшей степени способствуют пробуждению интереса к христианскому богословию.

ПРИМЕЧАНИЯ:


1 - https://azbyka.ru/otechnik/Patrologija/disput-sushestvuet-li-consensus-patrum-v-pravoslavnom-predanii/

2 - https://danuvius.livejournal.com/     

3 - https://ereignis.livejournal.com/

Рortal-credo.ru
 

Теги: