Диакон-монах, парамедик, волонтер, основатель крафтовой компании по изготовлению граппы Алексей Цымбалюк рассказал «Повернись живым» о Боге, войне и восторге от жизни.

– Как сочетаются диакон-монах, волонтер-активист, производитель крафтовых алкогольных напитков в одном человеке?

– Гармонично. Все мои тараканы живут мирно и обнимаются. Нельзя же человека расщепить на четыре разных человека. Если в тебе живет четыре разные личности, это уже психическая болезнь. А разные интересы — это как раз нормально.

Так отвечает с улыбкой Алексей. Задолго до начала войны в Украине он принял монашеский постриг и был рукоположен в сан иеродиакона. Боевые действия на Востоке страны побудили мужчину пойти в армию и бороться с врагом. По специфике его деятельности, врагом оказывались не только коллаборационисты и россияне. Это повлияло на Алексея, и он ушел из армии и занялся помощью детям в прифронтовых городах и добровольцам. А сейчас Алексей Цымбалюк с позывным Аристарх наслаждается изготовлением крафтовой граппы и винных напитков. 

Бог любит всех одинаково — меня, тебя и даже дохлого сепара

В монастырь пришел в 2004 году. До этого занимался бизнесом и никакого отношения к церкви не имел. Сначала служил в Свято-Пантелеймоновском одесском мужском монастыре, а затем в Одесском Свято-Иверском мужском монастыре.

В 2006 году принял монашеский постриг, тогда же был рукоположен в сан иеродиакона (это первая степень священства, я не мог сам исповедовать людей, не мог сам служить, только вместе со священником). Вот как на службу заходишь и видишь «громкоговоритель», который громко читает Евангелие, – это иеродиакон. Его функции в современной церкви сведены к «громкоговорителю». А раньше диакон отвечал за социальную деятельность церкви, социальное служение.

В церковь я пришел по очень личным причинам, о которых не хочу говорить. Вообще, в монастырь приходят по двум причинам – или действительно для покаяния и искупления своих грехов, или для того, чтобы скрыть свою нетрадиционную ориентацию. К сожалению, на сегодня это самая распространенная причина. У меня с ориентацией все хорошо, моя цель была другой. Я пришел именно для искупления. Основное, чему нас, священников, учат – не осуждать. Это тезис, который вбивают в головы людям мерзавцы, которым выгодно скрывать грехи за этими «неосуждением» и «батюшка сам ответит на суде божьем». А батюшка на самом деле вообще не верит в Бога, и пришел в церковь, потому что можно ходить в хорошей одежде, и бабушки будут целовать руки. Церковь – это огромный организм, который живет, развивается и требует огромных ресурсов. Русская церковь, то есть Московского патриархата, все время срастается с властью, но такое же притяжение есть и в Киевском патриархате. Потому что быть отдельно от власти – это находиться в определенной бедности, а этого не хочется. Сама церковь от этого страдает, потому что у людей ассоциируется как государственный институт.

На самом деле важно то, что мы сами вкладываем в определение церкви. Для меня церковь – это сам Христос и люди, которые в него верят, и крещены во имя Христа. Все вместе мы становимся церковью. К сожалению, мы часто церковью считаем надземное строение. К сожалению, часто Христа замещают епископами, священниками. И это одна из самых больших проблем и самая большая беда церкви МП, которая затронула и украинскую церковь.

Все занимались судьбой украинской церкви, чтобы она была самостоятельной. Но никто не говорил о качестве. Этой проблемой занимались больше те люди, которым абсолютно все равно, в какую церковь не ходить. Святой апостол Павел сказал: «Нет пред Богом ни иудея, ни эллина». Важно, чтобы церковь была национально идентична – у нас свое государство, поэтому должна быть и своя церковь. Но не национальная идея должна быть на первом месте в церкви. На первом месте в церкви должны быть Христос и спасение человека, души.

В свое время мой приход ко Христу помог мне. Единственное, сейчас я понимаю, что поторопился с монашеским постригом. Мог в состоянии послушника быть в монастыре еще долго. Сейчас я живу жизнью обычного мирского человека, и, соответственно, это нарушение всех обещаний, которые я давал во время пострига. Перед Богом все равны, он любит всех одинаково – меня, тебя и даже дохлого сепара. Такая его любовь, это надо понимать. Перед Богом и буду отвечать как монах, который дал обеты.

Поскольку служить Богу мы должны через людей, я занимался тем, к чему лежит душа. Рядом с тем местом, где я служил, есть детский приют с проблемными детьми. Я с ними работал. Прежде чем пойти на войну, я со многими продолжал общаться. У многих из них уже свои дети есть, некоторые уже по второй ходке в тюрьме… Еще под Одессой есть тубдиспансер, куда преимущественно попадают люди после тюрьмы, ими мало кто занимается. Я туда передавал продукты, так как лечение туберкулеза без надлежащей диеты не даст результата, ездил к ним. Таким людям очень нужна поддержка. Когда не остается надежды на других людей, остается вера и надежда в Бога. Такая вера тогда имеет больше оснований и ощущается помощь от Бога. Кстати, есть еще третья категория людей, которые приходят в монастырь, – это люди после тюрьмы. Чаще всего эти люди обратно в тюрьму и возвращаются. 

Я для себя не видел другого варианта, чем идти воевать

Служишь ты в церкви или где-то работаешь, все равно ты гражданин своего государства и должен быть там, где необходим. Есть такие слова у Василия Великого: «Не может быть достойным гражданином Царства Небесного недостойный гражданин царства земного». С началом войны я для себя не видел другого варианта, чем идти и реально помогать. Именно не нести слово Божие, а действовать. Начинал я без оружия, а потом все изменилось.

С 2012 по 2013 гг. у меня был перерыв в церкви, я жил в миру, а потом уехал жить в горы на Закарпатье. Жил в монастыре часть времени, а еще часть проводил в одиночестве в горах. А уже оттуда ушел на войну. Свой самый продуктивный возраст я отдал церкви и войне.

На войну я пошел в «Госпитальеры» парамедиком. Капелланом не мог быть, поскольку был под запретом священнослужения, да и как иеродиакон не могу сам служить. Функция капеллана – это не просто поговорить, нужно отслужить литургию, исповедовать…

Я решил делом защищать страну, на которую напал враг, лютый, страшный, который уничтожал мою страну 500 лет. У нас с этим врагом постоянно идет война…

После «Госпитальеров», с ноября 2015 по май 2016 гг., я был в мобильных сводных группах по борьбе с контрабандой. Мы были как волонтеры-наблюдатели. У нас было две полноценные группы, и мы работали по две недели. Это был единственный опыт на войне, после которого мне понадобилась психологическая помощь. Убежден, что большинство из командиров, которые этим занимались, завербованы. И рано или поздно они начнут свою работу. А пока они лезут в депутаты… Я привык работать с грехами человеческими, но тогда, когда люди приходят с покаянием, когда им надо излить душу, потому что они хотят измениться. А к тому, что я увидел на этой работе, я был не готов, у меня планка падала, и хотелось всех нафиг поубивать.

После мобильных групп в 2016 году немного отдохнул и уже ездил как волонтер. Ездили в Константиновку. В интернат и школы. Привозили песни, театры, рассказывали историю, об этнических украинцах. Было видно по детям, что им интересно. С поколением, которое привело русских и войну на Донбасс, мы уже ничего не сможем сделать, они уже не станут украинцами, а с детками можно работать. Но в этом нужна системность, и это съедает большой и материальный, и эмоциональный ресурс. Когда ты общаешься с мальчиком лет 15, и он начинает рассказывать о Путине, ты понимаешь, что еще несколько лет и из него вырастет боевик… Я не смог работать, мне не хватило эмоциональной стабильности.

Еще мы заезжали к ребятам, им тоже нужна моральная поддержка и творческая разрядка. В Авдеевку постоянно ездили, возили театр «Среда жизни», играли на гитаре… Но это все требует финансирования, а просить у людей задалбывает.

Мне эта страна болит. Я пошел на войну, потому что мне болит все, что здесь происходит. Я люблю эту землю. Мог бы свалить отсюда и жить спокойно, читать диаспоре различные лекции на тему москальськой оккупации. Но я не хочу в Канаду, я хочу, чтобы здесь была Канада. Самое страшное, что с нами делают, это разъединяют. Как люди не могут понять, что Украину нужно любить независимо от президентов?

Вернуться к мирной жизни было сложно. Я даже начал придумывать себе какие-то стимулы, чтобы остаться и не возвращаться, собаку завел… Но последний раз, когда я выезжал на фронт, в 2017 году, мне уже не нравилось то, что там происходило.

Меня война не слишком изменила. Скорее, мое отношение к побратимам изменилось. Как говорится, война раскрывает все: если человек был подлым, он становится мегаподлым. Это все становится немного ярче. Война никого не сделает ни лучше, ни хуже, ты такой, какой есть, но все становится ярче. 

Если ждать изменений, то это надолго

После войны я понял, чем хочу заниматься. Мне хотелось именно свое дело, я совсем не офисный работник. А еще я люблю жить и посидеть в хорошей компании, выпить 50 граммов – это приятно. Достаточно долго я прожил на Закарпатье, а этот регион славится своими самогонами. Там у меня есть знакомый, который делает замечательный самогон, я часто заказывал себе. И решил, что мог бы делать не хуже. Заказал у него аппарат. Правда, он долго у меня простоял, и только сейчас я задействовал его.

У меня серьезные связи с Бессарабией, я считаю недооцененным этот регион Украины. Там растет замечательный виноград, из которого делают прекрасные вина. Мы очень богатая страна, но не умеем ценить то, что имеем. Я решил делать свои дистилляты именно из этого вина. Тот продукт, который мы называем граппой, следует называть «белым бренди». При создании такого напитка мы не используем промышленных аппаратов. В эти напитки вкладывается человеческая душа. Кроме граппы, мы еще производим хреновуху и калгановку.

Когда спрашивают, как во мне сочетается божий человек и изготовление самогона, я задаю вопрос в ответ: «Есть ли в этом мире что-то такое, что могло бы существовать без воли Божией?». А если не верить в Бога, то пофиг, какой ты человек. В Псалтыре есть много ссылок на вино, оно веселит сердце человека, дает отдых телу. После тяжелого дня классно же выпить бокал вина. По священным преданиям, человек вынес из рая виноград, пшеницу, инжир и маслины. Из винограда вообще много всего можно получить – и еду, и сок, и вино, и самогон. Мой.

Мне лично Господь дает свободу выбора. Свободный выбор, начиная еще с Адама, – это самый ценный дар. А изгнал Господь Адама из рая не за выбор, а за отсутствие покаяния. Выражение «раб божий» существует только в МП. Я чувствую себя не рабом, а чадом Бога. У меня есть выбор, и я ни в чем не ограничен. Но мы часто путаем свободу и вседозволенность. Свобода – это то, что можешь выбрать ты, не мешая свободе других. Государство – это то достояние, которое мы получили от Бога, и которое мы должны защищать. Когда говорят, что верующий человек не может воевать, стоит помнить, что Бог дает свободу защиты своей земли. Богу нужно добровольное служение, не под принуждением. Там, где есть принуждение, это все не от Бога. МП является сатанинской, там все построено на ограничении свободы человека. Мы воспринимаем любовь Бога неправильно, и его милости часто толкуем как наказание, а Господь ставит человека в лучшие условия для спасения души. Господь никого не наказывает.

И всегда следует помнить: страну формирует гражданское общество. Без свободных людей будет тоталитаризм. Что касается ответа на вопрос: «Сколько еще ждать изменений?», то он один: «Если ждать, то долго»…

Savelife.in.ua

Теги: