Служение триединству. К 18-летию интронизации Патриарха Варфоломея

Все служение Патриарха Варфоломея определяется его серьезным отношением к словам Господа о единстве христиан как существенной черте Его Церкви.
В своей первосвященнической молитве на Тайной Вечери Иисус Христос молится Отцу о даровании единства всем его ученикам, которые последуют за апостолами. В дословном переводе с греческого этот фрагмент из Евангелия от Иоанна звучит следующим образом: «Не об этих же прошу только, но и о верящих через слово их в Меня, чтобы все одно они были, как Ты, Отче, во Мне и Я в Тебе, чтобы и они в нас были, чтобы мир верил, что Ты Меня послал» (Ин. 17, 20-21). Итак, единство Церкви не создается усилиями самих апостолов и их учеников, но должно быть ниспослано от Отца. Это единство есть единство различных личностей, и возможно – различных «коллективных личностей» - народов, поместных церквей – но единство полное. Это единство не есть собрание, но есть Единое. Это единство существенно важно для того, чтобы мир верил ученикам Христа.
Патриарх Варфоломей учит, что сегодняшнему человечеству необходимо последовательно обрети три единства. Во-первых, единой должна стать сама Православная Церковь. Во-вторых, единение должно быть достигнуто между православными и древним патриархатом Запада – Римом. В-третьих, единство необходимо всему человечеству. Эти три единства взаимосвязаны между собой. Но каждое из них есть цель деятельности Патриарха и по отдельности. И каждое единство, согласно его богословскому видению, имеет свою специфику, и к каждому единству ведут свои, особые пути.
Каждое из этих единств может быть только даровано от Бога. Но даровано в ответ на устремление к этому единству. Согласно св. Макарию Великому каждое добро даруется только Богом, но всегда в ответ на усилия людей. И каждое зло, в том числе и разделение – попущено Богом, но как непосредственный результат человеческих усилий. А это налагает на людей двойную ответственность: они виновны перед Богом, если не прилагают усилий к единению. И они виновны, если умножают разделения. Это две разные вины, и вторая – значительно большая. Но и первая вина есть именно вина. И требует от учеников Христовых покаяния, обращения к единству.

Православное единство
В своем выступлении от 10 октября 2008 года на Совещании предстоятелей Православных Церквей Патриарх Варфоломей особо настаивал на том, что православным «необходимо большее единство, чтобы мы представлялись миру не как федерация Церквей, а как одна единая Церковь». Долгие годы считалось очевидным, что Православная Церковь едина идеально, а реально является содружеством автокефальных Церквей. Патриарх Варфоломей учит о том, что Православная Церковь обязана быть единой реально.
Константинопольский патриарх предлагает отойти от сложившейся де-факто системы внутреннего устройства Православной Церкви. С точки зрения внешнего наблюдателя, Православие давно превратилось в конфедерацию Поместных Церквей. Чувство принадлежности к единому епископату единой Православной Церкви не наблюдается у современных иерархов, как, впрочем, и у их предшественников. Каждый епископ мыслит себя иерархом своей национальной церкви. Чувство принадлежности к единой православной Церкви могло бы быть следствием регулярных всеправославных совещаний всего епископата Поместных Церквей. Технически такие собрания с богословской повесткой дня возможны и нужны, и на пути к ним лежит лишь время. Относительно недавно нереальными казались ежегодные собрания Предстоятелей. Но в 1990-е и 2000-е годы они стали довольно частыми событиями. С 2009 года Всеправославные совещания Предстоятелей Поместных Церквей станут регулярными, что уже и само по себе стало значительным шагом в укреплении соборного духа, в выявлении единства Церкви. Если бы Константинопольский патриархат был заражен папистскими тенденциями настолько, насколько это ему часто приписывается некоторыми наблюдателями, то патриарх Варфоломей в качестве пути единения предлагал бы усиление роли Константинопольского престола. Однако патриарх Варфоломей, как православный иерарх и богослов, предлагает укреплять соборное единство Православной Церкви.

Патриарх Константинопольский является только лишь видимым символом православного единства. Но и уже это служение единства является высокой ответственностью. И в том, что это служение единству осуществляет патриарх Константинопольский, нельзя не усмотреть особого действия промысла Божия.
С одной стороны, Константинопольский патриархат является частью греческого православия, без которого невозможно себе представить существование Православной Церкви. Догматы церкви были выражены на языке греческого мышления, и эллинизм Промыслом Божиим стал основной формой для православного мировоззрения, единственным содержанием которого есть само христианство. По меткому замечанию выдающегося теолога о. Георгия Флоровского, для верности своей церкви каждый православный должен быть немного эллином, пусть только и в богословии. Поэтому греческий характер первой по чести патриархии – Константинопольской является результатом особого промысла Божия, результатом судеб Церкви на земле.
С другой стороны, Константинопольский патриархат не существует на территории собственно Греции. Он волею Божией как бы изъят из исторического бытия, и помещен в трансцендентное измерение священной истории православия. Константинополь есть достояние вечности, и Вселенский патриарх не может смотреть на мир глазами современного грека, но должен смотреть с точки зрения вечности. От искушений национализма и империализма, утопизма и политизации Константинопольский патриархат убережен самим своим способом присутствия в современной истории.
Вселенский патриархат как символ единства православной Церкви находится в духовном сердце человечества, в духовном средоточии Европы. Сегодня присутствие Вселенской патриархии в современном Стамбуле не делает патриарха зависимым от Турецкого государства. Перед лицом Турции Патриарх является исповедником христианства, но не служителем государства. Таким образом, главное искушение для Православия – услужение Церкви государству и нации – для Вселенского патриарха исчезло волею Божией. И он может и должен служить лишь Церкви, лишь человечеству.
Распространение православной диаспоры на весь мир значительно усилило вселенский характер Константинопольского патриархата. Ведь многие епархии в диаспоре принадлежат именно Вселенскому патриархату. Все это привело Константинопольский патриархат к принятию миссионерского императива: Церковь призвана благовествовать народам так же, как во времена апостолов, и не может заниматься лишь сохранением сложившихся традиций. Во многом именно позиция Константинопольского патриархата определила, что Православная Церковь в современном мире не есть этнографический музей, но живая и благовествующая Церковь Христова.
И сегодня реальная разобщенность Православной Церкви создает угрозу для успешности христианского православного благовестия в мире. Христос в приведенном в начале нашей статьи высказывании ясно учит, что его учеников будут слушать, потому что они будут являть собой сверхъестественное единство – такое единство, которое существует между лицами Святой Троицы. Но сегодня в православной Церкви автокефалия из самоуправления превратилась в средство отличия себя от других. Первоначально автокефалия – это способ единства. Собор епископов в рамках отдельного государства или провинции во главе со своим предстоятелем составляет единое целое. Исторические искажения времен воинствующего национализма XIX века привели к пониманию автокефалии как средства утверждения самостоятельности православных народов. Такое понимание стало определяющим и для славян, и для греков. И от теории сегодня, усилиями Патриарха Варфоломея и других предстоятелей поместных Церквей, православие переходит к практике. Всеправославные совещания и подготовка к Великому Собору – это видимое проявление единой жизни православия, доказательство того, что единая Церковь реальна. Единство не должно ликвидировать автокефальный строй Церквей. Единство должно стать более явным, чем различия, более плодоносным, более жизнеспособным. И ради утверждения такого единства Патриарх Варфоломей утверждает все больше всеправославную соборность, устраняя почву для всякого рода подозрений в «восточном папизме».

Единство христиан
В послании апостола Павла ясно сказано: «Блудники … Царства Божия не наследуют». Дух сегодняшней цивилизации проникает в различные церкви Запада, заставляя принимать всякого рода решения о законности тех или иных форм брака, о возможности епископского служения для всякого рода личностей, чья деятельность однозначно осуждается в Святом Писании. Оставшиеся верными традиционному пониманию христианства Церкви тяготеют к единству. Сегодня консервативные англикане ведут переговоры с Римом. Католики молятся об обретении единства с православием. Православные мечтают о дальнейшей «православизации» католичества, о единстве на условиях предложенных православной стороной.
Особая роль выпала на долю Константинопольского патриархата в отношениях с Католической Церковью. Более тысячи лет назад именно конфликт Рима с Константинополем стал точкой официального отсчета великого раскола. И в ХХстолетии именно Вселенский патриархат приложил максимум усилий для преодоления существующих разделений. При этом Константинопольский патриархат оказался строгим хранителем православной веры и прав всех православных Церквей. Умение раскрывать истину, возвещенную Писанием и  сохраненную Преданием, характеризует Вселенскую патриархию во всех официальных документах, принятых в рамках экуменического диалога. Например, Константинопольский патриархат всегда занимал принципиальную позицию в вопросе об Украинской Греко-Католической Церкви, что, безусловно, очень важно для судеб православия в Украине, отрицая унию как явление, несовместимое с принципиальными нормами христианской экклесиологии.
Предложение сохранить административное разделение, но вступить в сопричастие на основании Символа веры первых семи вселенских соборов – вот та идея, которая обсуждается сегодня и Вальтером Каспером, и Иоанном Зизиуласом. Папа Бенедикт и Патриарх Варфоломей явно о ней думают. Сегодня камнем преткновения остается понимание роли Римского патриарха в первом тысячелетии. Был ли он первым по чести или же имел особую власть? Был ли он патриархом Запада или имел юридическую власть над всей Церковью? Каково место для папского служения, если единство есть единство евхаристического сопричастия? Если будет достигнуто единство в понимании того, кем был папа Римский в первом тысячелетии, то станет возможен следующий шаг к единству. Он – в ответе на вопрос: кем может быть папа в единой православно-католической Церкви? Ведь даже если признать, что в первом тысячелетии было канонически верным апеллировать к папе, это не значит, что такое вполне приемлемо сегодня. Даже если папы откажутся от учения Первого Ватиканского Собора о непогрешимости папы, то надо решить вопрос о том, что такое непогрешимость любого епископа, которому дана власть решить и вязать. Что такое непогрешимость вселенского собора?
На пороге третьего тысячелетия православие и католичество имеют возможность переосмыслить опыт тысячелетия второго, провести ревизию собственного понимания вероучения и канонов, чтобы они более соответствовали Евангелию, преданию Отцов, духу христианской литургии. Такая работа требует пастырской мудрости – чтобы не скатиться к тому искушению, в которое впал протестантизм. Такая работа требует богословской гениальности – чтобы не стать очередным провалом богословов, так старающихся оправдать обращенные к ним слова Христа: «Горе вам, книжники и фарисеи, ибо предание человеческое поставили выше Слова Божия». И думается, что сегодняшние предстоятели православных Церквей во главе с патриархом Варфоломеем являют собой то сочетание пастырской и богословской мудрости, которое может изменить ход истории христианства. Конечно, с точки зрения православной эклессиологии, речь идет о возможном обращении Запада. Однако для того, чтобы католический Запад обратился к православному Востоку, надо, чтобы православные более соответствовали высоте собственного звания православных. Ведь несоответствие заповеданному богословием идеалу является вызовом, требующим ответа.

Единство человечества
Единство христиан сделает реальным и обращение всего мира. Но и даже без обретения единства христиан современному человечеству существенно необходимо единство. Гибель современного человечества может наступить в результате экологической катастрофы. Единение человечества вокруг идеи социального аскетизма – вот общественный идеал Патриарха Варфоломея.
Православие есть учение об опытном познании Бога, об аскетическом пути к единению с Богом. Православие есть религия аскетическая по самому собственному смыслу. Гибель человечеству грозит от неумеренного потребления. И ограничения потребления требует перевоспитания всего человечества, внедрения элементов аскетического мышления в мировоззрение современного человечества. С такого рода задачей, по мысли патриарха, может и должно справиться православие.
Осознание религиозной ответственности за безудержное потребление – первый шаг к спасению человечества. Понимание того, что жизнь и все дары земли есть дар Божий – это второй шаг. Со времен Ренессанса человек видит себя хозяином Вселенной, которому принадлежит природа. Нет ничего более смешного и глупого. Жизнь отдельного человека – это отчасти созерцание пьесы жизни, а отчасти участие в ней. При этом начала пьесы человек не видел, и чем все закончится – тоже не знает. Говорить о том, что человек является хозяином мира, в данной ситуации попросту смешно. Человек в мире гость. Все, что ему дано в мире, – это дар от Бога. Человек же – хозяин вечности: своими благими делами он может заслужить себе вечный рай, а своими грехами – вечный ад. И уничтожение земли -есть грех, аналогичный греху человекоубийства. И как человек является человеком в силу того, что удерживается на высоте заповеди «не убий!», так он homo sapiens постольку, поскольку он живет согласно императиву: «не навреди природе!». Человечество не только безумно, поскольку, разрушая мир, оно подкапывает стены своего дома, который на него же и может обрушиться. Человечество, разрушая мир, разрушает Храм Божий. И за это будет ответственно перед Творцом, который некогда сотворил человека, чтобы тот стал священником в этом Храме.
Обращение человечества от ложного – потребительского способа существования возможно только через принятие новой антропологии и нового мировоззрения. Новая цивилизация может основываться лишь на религиозном фундаменте, только на христианском видении отношений человека и Бога, мира и человека. Эта новая религиозная цивилизация не может и не должна стать воплощением какого-либо фундаментализма. Ведь права человека должны остаться такой же святыней, какой они являются для сегодняшней цивилизации. Однако наряду с этими правами человечество должно вспомнить и еще о правах природы, правах каждого живого существа. Живи, как в раю, чтобы твоя жизнь не превратилась в ад. Приучившись к тому, что права имеют не только люди, но и природа, человек скорее поймет, что и у Бога есть права. И что свобода человека оканчивается не только там, где начинается свобода другого человека, но и там, где начинается свобода Бога. Бога, сотворившего не только человечество, но и еще всю вселенную. Дающего жизнь с избытком. Ведь у природы есть права, но у нее нет свободы, с которой бы столкнулся человек. В отношениях человека и природы человек сталкивается со свободой Бога-Творца. И при столкновении с природными катастрофами неправильно думать: «природа мстит» – у нее нет такой свободы. Надо думать: «Бог предупреждает». Ибо еще Кант сказал, что существование Бога можно лучше всего почувствовать из двух явлений: красоты природы и величественности разгула природных стихий. Кажется, что бесчувствие человечества граничит со слепотой. И потому как никогда важен голос человека, ясно зрящего грядущее и указующего на единственно возможный путь спасения.

Итак, Патриарх Варфоломей является вселенским патриархом не только по должности, но и своему личному призванию к великой задаче: обретению православной Церковью внутреннего единства. И  очень важно, что его служение вселенскому единству православия не имеет скрытой цели победы в «геополитических войнах», надуманных в светских и клерикальных кухнях. Патриарх Варфоломей является экуменистом не только в силу необходимости дружить со всеми, но стремится к расцвету христианства путем укоренения христиан в верности Истине. Замечательно, что его экуменические усилия не являются очередной бюрократической «деятельностью», обреченной на бесплодие. Патриарх Варфоломей является экологистом (и даже «зеленым патриархом») не только потому, что осознает важность мировых дискуссий на эти темы, но потому, что первый священник православной Церкви просто обязан быть пророком. Его выступления на экологические темы есть грозное обличение и предупреждение, высказанное, правда, с соблюдением требований дипломатического этикета. Но если смысл сказанного им об ответственности за мир, о будущем человечества переложить на язык Библии, то это была бы проповедь, аналогичная призыву последнего пророка Ветхого Завета: «Покайтесь, ибо приблизилось уже Царствие Господне, ибо грехи человеков вопиют к небу и Бог приблизил День Суда».
Будем надеяться, что православие, христианство в целом и человечество услышат три призыва к единству нашего великого современника – Патриарха Варфоломея.