Русский мир как крах миссионерского призвания РПЦ?

Когда Никон сказал: «Я русский, но вера моя греческая», —
 он нанес страшный удар идее Москвы, как Третьего Рима.
Греческая вера представлялась не православной верой,
только русская вера — православная, истинная вера.
Истинная вера связана с истинным царством.
 Истинным царством должно было бы быть русское Царство…
Н.Бердяев «Русская идея»

Русский мир и миссионерское призвание РПЦ. Ч. ІДавно так не штормило православный мир Украины. Причиною этого нешуточного шторма стало программное выступление патриарха РПЦ Кирилла на открытии III Ассамблеи Русского мира в Москве. Кто-то радостно ему зааплодировал, кто-то с тревогой услышал в его речи имперские нотки; кто-то назвал патриарха политиканом, кто-то – наоборот, собирателем земель русских. Вот и мое личное впечатление от прочитанного тоже было весьма противоречивым: величественное и влекущее по форме, оно почему-то внутри вызывало сильное ощущение дискомфорта. Чем же можно объяснить тот восторг и отторжение, которые одновременно вызвала идея русского мира? Чем является эта идея – политической имперской доктриной, духовным идеалом или чем-то еще? Только ли национальный фактор взыграл во многих украинцах, резко отказавшихся принимать участие в воплощении Русского мира?

С одной стороны, выступление патриарха трудно назвать его самостоятельной инициативой: дело в том, что его предшественник Алексий II, будучи в Киеве на праздновании 1020-летия крещения Руси, напомнил о рождении в Киевской купели единого русского народа. К явному и нескрываемому разочарованию многих православных организаций России, эти слова, как они считают, не были услышаны элитами России и Украины. В частности, этому вопросу было посвящено  заседание Санкт-Петербургского патриотического форума (1), на котором главный редактор ИА "Русская линия" Анатолий Степанов заявил, что из-за подобной безинициативности «православная общественность должна взять инициативу формулирования интеграционной идеологии в свои руки». Вот поэтому патриарху не оставалось ничего иного, как под давлением такой общественности опять стать локомотивом и взять на себя ответственность более громко и подробно озвучить то, на что намекал непонятый Алексий II. Или выражаясь армейским языком – повторить медленно и три раза. Он достиг своей цели – услышали все.

С другой стороны, если из дня сегодняшнего перенестись в наше церковное прошлое, то можно обнаружить, что ни патриарх Кирилл, ни Алексий II вовсе не являются изобретателем велосипеда по имени «русский мир». Эту же идею, например, можно встретить в книге А.А.Царевского «Значение Православия в жизни и исторической судьбе России» (2), опубликованной в 1898 г. Но и постулаты Царевского не возникли сами по себе: до него практически все русские церковные деятели так же мыслили в этом ключе. Да и нынешние представители РПЦ, говоря о феномене русского мира, восторженно описывают его чуть ли не как некий Солярис, вселенский разумный океан, живой организм, окутывающий собою и впитывающий в себя всех, кто обладает соответствующим «приемным устройством» (3). Из чего же состоит этот Солярис, который со стороны выглядит достаточно целостно и убедительно?

Для ответа на этот вопрос обратимся ко всему контексту, который сопровождал выступление патриарха Кирилла. Почему-то никто не обратил внимание, где именно и по какому поводу патриарх произнес свою речь. А дело было на открытии III Ассамблеи Русского мира, организованной фондом «Русский мир». И уж раз сам первоиерарх РПЦ позволил себе вписать свои тезисы о Русском мире в общий мейнстрим целей и задач, провозглашаемых руководителями этого фонда и прочими участниками ассамблеи, то не совсем корректно слушать голос патриарха отдельно от  общего хора прозвучавших там голосов. Тем более что практически сразу после выступления патриарх подписал с данным фондом соглашение о сотрудничестве от имени РПЦ. Вряд ли такое соглашение могло быть подписано между сторонами, не смотрящими одинаково на те или иные вещи. Поэтому воспользуемся старым приемом экзегетики, гласящим, что все неясные места одного текста разъясняются ясными его местами. И сопоставим самые неоднозначные или обтекаемые высказывания патриарха Кирилла с высказываниями других участников данной Ассамблеи, а так же прочих представителей российских православных организаций, существующих с ведома и благословения тех или иных иерархов РПЦ.

Что такое Русский мир и для чего он задуман?

По определению патриарха, Русский мир – это общее цивилизационное пространство, не имеющее общих политических институтов. При этом Русский мир может «обеспечить для себя роль значимого игрока на мировой арене». Возникает естественный вопрос: на мировой арене ЧЕГО хочет играть бесплотный и аморфный Русский мир? Какую стратегическую цель преследует такая игра, и в какой форме она может осуществляться? В речи патриарха нет ответа на эти вопросы. Значит, искать их надо где-то поблизости. Да и вообще, большинство тезисов патриарха настолько расплывчаты и абстрактны, что требуют конкретного наполнения. Если патриарх имел в виду совсем не то, что уже озвучено всеми околопатриаршими кругами, то мы, все оппоненты Русского мира как проекта, с удовольствием примем аргументированные опровержения.
Итак, речь идет все же об интеграционной идеологии. Какой характер она носит – политический, социально-психологический или мистический? Очевидно, что здесь налицо все три элемента.

Вот, на мой взгляд, ключевое высказывание одного общеизвестного «эгзегета»  Кирилла Фролова: «Когда мы говорим о том, что «как в IV веке христианство распространилось с помощью дорог Римской империи, так в XXI веке Православие должно распространиться по нитям Газпрома», мы имеем в виду тот очевидный факт, что любое государство, думающее о будущем, проводит не только экономическую, но и ценностную экспансию. Там, где проходят российские трубопроводы, там должны появиться православные храмы, богословские миссионерские школы, переведенные на языки народов мира православные книги» (4). При этом Русской Церкви Фролов отводит занимательную роль – «опоры национальной модернизации».

А вот как понимает Русский мир глава одноименного фонда В.Никонов (с которым патриарх и подписывал соглашение о сотрудничестве): «Русский мир – это не воспоминания о прошлом, а мечта о будущем людей, которые остро реагируют на несправедливость и находятся в поисках града Китежа». Это высказывание вполне резонирует с утверждением историка И.Н. Данилевского: «сами же «русьские» государства - от Руси Киевской и вплоть до Российской империи – при всех различиях основывались на обобщающей идее богоизбранности и по существу своему были милленаристскими или хилиастическими. Определение «милленаристский» представляется в данном случае более удачным. При том, что понятия «милленаризм» (учение о тысячелетнем царстве Христовом, предшествующем Концу света; от лат. mille тысяча и annus - год) и «хиллиазм» (то же; от греч. cilioi тысяча) синомимичны, хилиастическое учение осуждается Русской Православной Церковью как еретическое » (5).

Таким образом, нельзя не заметить, что идеологам Русского мира хорошо известна психология восточных славян, милленаризм которых базируется на двух китах: идее своей богоизбранности («русский народ – народ-богоносец»), и отношении к своей земле как к личности. Вот что писал Н.Бердяев в своей «Русской идее»: «Очень сильна в русском народе религия земли, это заложено в очень глубоком слое русской души. Земля - последняя заступница. Основная категория — материнство. Богородица идет впереди Троицы и почти отождествляется с Троицей. Народ более чувствовал близость Богородицы-Заступницы, чем Христа. Христос - Царь Небесный, земной образ Его мало выражен. Личное воплощение получает только мать-земля». Кстати, такое отношение славян к земле – не православное, а языческое. И очевидно, что вопрос территориальной апологии Святой Руси лежит именно в этой плоскости – в ЯЗЫЧЕСКОМ понимании роли земли. Ошибка современных апологетов заключается только в том, что в эпоху глобализации и взаимной миграции народов одна и та же земля может стать родиной для людей (и общностей) с совершенно иной цивилизационной базой, иной культурой и иным языком. И иногда эта культура-гостья неспособна раствориться в доминантной культуре-хозяйке без негативных последствий: либо расщепления идентичности человека – носителя пришлой культуры, либо появления в доминантной культуре чуждых и потому разрушительных элементов.

Причины неприятия Русского мира

1.  Проклятье бренда

Неприятие идеи Русского мира в том числе и самими восточными славянами вполне объяснимо. Говоря экономическим языком, вся проблема в «репутационных характеристиках бренда». Парадокс состоит в том, что репутационные характеристики бренда «русский мир» как целостного понятия совершенно не стыкуются с содержимым отдельных его частей самих по себе, точно так же как свойства толпы совершенно не являются совокупностью свойств отдельных индивидов, составляющих эту толпу. Объясним на следующем примере. Всем известны такие положительные черты китайцев как терпеливость, трудолюбие, уживчивость, неконфликтность, оптимизм, отсутствие тяги к роскоши и т.д. Но ни одна из этих черт народа не может повлиять на репутационную характеристику понятия «китайское качество», которое у большинства потребителей ассоциируется не с китайцами как таковыми, а с ширпотребом низкого качества, сделанным из дешевых и недолговечных материалов. И тот факт, что весь мир покупает больше всего именно китайские товары, отнюдь не означает, что китайское качество – образец. Просто скорее общество потребления принесло качество в жертву своим необузданным желаниям, заплатив за них цену дешевизны.

Аналогично и с брендом «Русский мир». Наверное, России кажется обидным и несправедливым, что в ее истории было столько святых угодников, талантливых и глубоких писателей, прекрасных художников и музыкантов, а народ даже в глазах иностранцев был терпеливым и трудолюбивым страстотерпцем, - но страна при этом столетиями ассоциировалась с варварством и медведями на Красной площади. И в данном случае медведь – это не более чем символ, олицетворяющий и страну как общность, и всю русскую цивилизацию. Вот так репутационная характеристика страны ложилась тяжким бременем на каждого представителя этой страны. И, увы, никак не наоборот. Думаю, те, кто называл свой «наднациональный» проект Русским миром (а не панславянским, например), просто не в состоянии оценить степень неудачности этого бренда (6).
Сколько бы ни спорили теоретики о том, что такое «Русь» и кто такие «русские», думаю, корень проблемы в том, что есть понятия общие, и есть частные. И сейчас налицо необоснованное стремление частному явлению придать характер общего, т.е. по сути совершить подмену. Поскольку ни одна статистика национального состава РФ не оперирует понятием «великоросс», а говорит о «русских» (которые, оказывается, отнюдь не предки, а самые что ни на есть потомки в виде одной из ветвей древнерусского народа), есть основания говорить о такой подмене понятий. Вот типичный пример такого (неосознанного ли?) лукавства: 3 марта 2000 г. у стен посольства Украины в Российской Федерации состоялся митинг различных православных братств («Союз христианское возрождение», Союз православных граждан и др.) «против русофобии» в Украине, и этот митинг венчали плакаты «Украинцы, одумайтесь! Вы же тоже русские!»…

Абсолютно неважно, КОГДА частное (русский народ) отмежевалось от общего (русичи): в древности или не так давно. Вообще, странно обращаться к людям сегодняшним с призывом вспомнить, что объединяло в древности их (а точно их?) предков. Если идеологи Русского мира утверждают, что когда-то давно мы все были русскими, то напомню им, что тот период, когда это, возможно, и было, в геополитическом плане отличился полнейшей раздробленностью всех тех племен, которых нынешние теоретики называют общим понятием «русские». И ни о каком единстве тогда речи не шло. Общая вера не была в состоянии (или это не входило в ее задачи?) преодолеть удельное сознание, а политическая разобщенность, как ли не странно, не мешала общности веры. И люди были едины не потому, что они русские, а потому, что православные. Так примат общего над частным проявлял себя в действии. И утверждением «вы православные, потому что русские» весь порядок ставится с ног на голову. И плоть (кровь, этническое происхождение) становится головой, а дух (вера) – хвостом. И именно поэтому период, когда все земли русские объединились под властью Московского княжества, тот же Бердяев вполне обоснованно считает самым темным периодом русской истории и особенно Церкви. И неудивительно, что этот темный период заканчивается беспрецедентным церковным расколом. А вот эпоха возвращения России на мировую арену как могущественного игрока (не на этой ли арене хочет играть и Русский мир?) связана с реформами Петра I, который во имя этого могущества совершил огромное насилие над церковью. И об этом опыте тоже нужно помнить.

2. Тест на принадлежность к Русскому миру: русский язык, русская культура, Русская православная церковь…

Русский мир и миссионерское призвание РПЦ. Ч. ІПризнаки, по которым страна (не каждый отдельный человек сам по себе, а все население всей страны!) должна относить себя к Русскому миру, весьма противоречивы. С одной стороны, у патриарха не возникает сомнений, что «становой хребет» – Россия, Украина и Белоруссия (естественно, в нынешних границах) – просто априори является даже не частью Русского мира, а его основой (что-то вроде стран-основательниц ЕС). С другой стороны, как минимум Украина не соответствует описанному патриархом критерию «используется русский язык как язык межнационального общения, развивается русская культура, а также хранится общеисторическая память и единые ценности общественного строительства». Если факт развития русской культуры в Украине еще как-то можно попытаться обосновать (неужели популярностью шансона?), то наличие проблем с общеисторической памятью и едиными ценностями общественного строительства между украинцами, русскими и даже белорусами может оспаривать только кабинетный теоретик, черпающий информацию из пропагандистских листков отдельных политиков перед выборами. Например, украинцы в большинстве своем, в отличие от русских, категорически не воспринимают абсолютизацию власти как способ осуществления государственного или церковного строительства.

Теперь что касается русского языка как языка межнационального общения и неотъемлемой части русской культуры. Возьму на себя смелость заявить, что такой язык практически исчез. Большинство из тех, кто считает русский язык своим родным, пользуются совсем иным словарным запасом, чем было 200 лет назад. Теперь на русском решают решалово, забивают стрелки, крошат батон, цепляют телок, юзают комп, тусуются и гудят, вмазываются и приглючиваются, разводят на лавэ, кидают по приколу, тащатся, плющатся и колбасятся – то есть ничтоже сумняшеся демонстрируют, во что мутировал некогда великий и могучий под влиянием аццкого сотоны. При этом зачастую нормальные слова служат людям для заполнения пауз между ненормативной лексикой. И, поскольку я отношу себя к тем немногочисленным носителям русского языка, которых передергивает от мата мимо проходящих других «носителей русского языка», то имею право утверждать: если человек, случайно наступивший кому-то на ногу в маршрутке, вместо слов «Мне, право, неловко, прошу простить за причиненное неудобство», начинает материться - носителем русского языка и ТЕМ БОЛЕЕ частью ВЕЛИКОЙ русской культуры он не является.
Если следовать процедуре соответствия критериям Русского мира, предложенным патриархом, то выявляются очень странные исключения. Например, Лев Толстой, Николай Рерих и Владимир Маяковский не могут считаться частью русской культуры (которая по определению должна основываться на православии), так как у первых двух были проблемы с православием, а у третьего – с верой вообще. Это же касается Врубеля, Булгакова, Горького, Блока, Герцена, Есенина…Декабристы – тоже не есть часть Русского мира. Потому что не разделяли существовавшие тогда «ценности общественного строительства»: вместо верности монархии пропагандировали парламентскую республику. Кстати, по поводу этих самых ценностей общественного строительства. Почему-то патриарх совершенно не захотел обратить внимание на тот факт, что большинство русских писателей, без которых нет смысла говорить о русской культуре, в своих произведениях самым недвусмысленным образом протестовали против того, каким путем развития шло русское общество. И в истории остались не те, кто кормился у монаршего престола исключительно одами во славу великия императрикс Анны Иоанновны или Екатерины Алексеевны (ну, кто сейчас вспомнит придворного пиита Екатерины ІІ Василия Петрова?), а те, кто писал о стране «Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ!» и о народе, который «создал песню, подобную стону, и духовно навеки почил»…

К вышеуказанному перечню критериев «попадания» в Русский мир патриарх Кирилл добавил еще и факт духовного окормления РПЦ. И, видимо, неважно, какие в стране этого окормления ценности общественного строительства: есть подворье РПЦ – значит, страна Русского мира. Видимо, это вызовет большое удивление у Узбекистана, Киргизии, особенно Туркмении, что они тоже часть Русского мира, потому что на их территории есть немногочисленные православные верующие, которым милосердно дано право посещать храмы РПЦ…Это вызовет удивление Америки и многих стран Западной Европы, где РПЦ совершает свою миссию НЕ ОДНА, и где каноноческая территория РПЦ накладывается на каноническую же территорию инославных церквей, принимавших участие в развитии культуры иной, нежели русская… Это вызовет как минимум протест в странах Балтии и игнор в Японии…

Очевидно, что светским и церковным идеологам Русского мира не хочется видеть явные противоречия своего детища. С одной стороны предполагается, что Русский мир должен быть полиэтничным, а с другой его единство полагается в русскости; с одной стороны он многоконфессиональный, а с другой в его основе лежит православие (при этом почему-то забывают, что большинство славян-инославных выбрали иное вероисповедание именно по причине неприемлемости православия в той форме, в какой оно представлено в той же России); с одной стороны Русский мир мультикультурный, а с другой любое проявление иных культур нежели русская расценивается как угроза и враг всему русскому (доказательства тому см. ниже)… Даже если эти противоречия и замечаются (например, в докладе иеромонаха Евфимия (Моисеева) «Русская Церковь как основа Русского мира, Русский мир как основа Вселенской Церкви» (7)), однако выводы бросаются на полпути. И это понятно, ибо в нужный момент в качестве единительного фактора  будет провозглашаться именно узконациональный и моноконфессиональный критерий, который volens-nolens будет носить подавляющий характер в отношении всех не-русских, «примкнувших» к Русскому миру под воздействием сиюминутных эмоций. И, естественно, речь идет о реализации интересов в первую очередь «основоположников» Русского мира, а все остальные должны будут подчиниться этим интересам «во имя величия и сохранения Русского мира».
Окончание см. тут
Примечания:
1. https://www.rusk.ru/news_rl/2008/11/21/stanet_li_russkij_narod_vnov_edinym/
2. https://azbyka.ru/hristianstvo/sut_2/tsarevskiy_znachenie_pravoslaviya_01-all.shtml
3. https://www.religion.in.ua/zmi/1002-kliriki-o-fenomene-russkogo-mira.html
4. К.Фролов: Православие–это сила национальной модернизации… https://www.otechestvo.org.ua/main/200911/1342.htm
5. https://lants.tellur.ru/history/danilevsky/d06_4.htm
6. Всем желающим разобраться в причинах такого несоответствия рекомендую обратиться к анализу, проведенному Н.Бердяевым в книге «Русская идея».
7. https://www.bogoslov.ru/text/501891.html

Теги: