Священномученик Климент, папа Римский, чью память мы сегодня празднуем по православному календарю, — один из великих святых древней Церкви апостольских времен. К его имени и наследию все чаще обращаются христиане на Западе и на Востоке, чувствуя в нем чистый, живительный источник твердого церковного предания, мирного и смиренного умонастроения праведника, который, по Писанию, «ищет мира и следует за ним» (Пс. 33:15), святого, связующего между собой восточную и западную традиции (об этом подробнее чуть ниже). Можно было бы сказать, что, как и все святые неразделенной Церкви, св. Климент — вселенский, т.е. экуменический святой. Но, увы, это слово сейчас не в моде. И не только у врагов экуменизма, которых оно всегда раздражало, но даже у сторонников экуменического движения. С ним произошло то же, что и с другими высокими словами: им злоупотребляли, его затаскали, испачкали плохими значениями, и вот оно затерлось, потускнело. Очень жаль, потому что греческое oikoumene (в новогреческом произношении «икумени»), означающее «населенная, обитаемая» (подразумевается: «земля»), происходит от oikos («икос») — «дом», «жилище», «род». Так что, будучи по своему употреблению отнесено ко всей земле, оно несет в своих корнях домашний, семейный смысл, напоминая тем самым простую истину (тоже уже изрядно потрепанную): Земля — наш общий дом.
Но какими бы словами это ни называть, среди христиан продолжает расти воля к заповеданному Иисусом Христом единству, всё сильнее чувствуется внутренняя противоречивость выражения «разделенные христиане», набирает новые обороты движение за диалог и взаимопонимание между христианскими конфессиями. Параллельно с этим движением продолжается начатое еще в Новое время, но особенно всколыхнувшееся после обеих мировых войн переосмысление христианами сути и смысла христианства, обновление самосознания различных церквей — своего вероучения, истории, богослужения, эсхатологических чаяний. Это значит, что старые богословские вопросы, которые подавляющему большинству верующих на протяжении многих веков казались ясными и навсегда решенными, вновь будоражат умы, вызывают споры, настоятельно требуют осмысления и переоценки.
В качестве одного из многих откликов на оба эти мощные течения в христианском мире, и выдвигаемые ими великие задачи надо рассматривать деятельность созданного в 2007г. в Киеве Центра св. Климента под названием «Общение и диалог культур».
Но прежде чем рассказать о проектах Центра, хотелось бы в этот день поговорить о значении св. Климента для всего христианского мира и для украинской земли в частности.
Почитание и авторитет св. Климента в древности были велики. Об этом свидетельствует целый ряд фактов: ему приписывались другие известные сочинения (так называемое Второе послание св. Климента к коринфянам, послания о девстве, так называемые «Псевдо-Климентины», в состав которых входят увлекательный роман о жизни Климента, не имеющий под собой твердой исторической почвы, сборник «Встречи», проповеди); о его жизни складывались легенды; уже в IV веке ему посвящена базилика в Риме, о чем упоминает бл. Иероним. Однако о жизни реального Климента мы не знаем почти ничего. Тем не менее, память и влияние св. Климента остались в Церкви благодаря, прежде всего, его Первому посланию к коринфянам, несомненно подлинному: все ученые признают его автором историческое лицо, о котором сообщают Тертуллиан, св. Ириней Лионский, Ориген, св. Епифаний Кипрский, Евсевий Кесарийский, бл. Иероним, — поставленного самим ап. Петром во епископы (по Тертуллиану и Епифанию) папу Римского Климента. Возможно, он — тот Климент, кого упоминает ап. Павел как своего сотрудника (Флп. 4:3, так по Оригену, Евсевию и Иерониму). В более позднюю эпоху появляются свидетельства о его мученической кончине, о чем впервые упоминают латинский автор Руфин, папа Зосим в 417г. и Везонский собор 442г. (В. Л. Задворный, История римских пап, М., 1994, т. 1, с. 18). Написанное в IV в. «Мученичество св. Климента», по словам Н. И. Сагарды, «увенчивает его славную жизнь такой же славной кончиной: при Траяне он изгнан в Таврический Херсонес и, после весьма успешной миссионерской деятельности там, нашел мученическую кончину в волнах моря» (Н. И. Сагарда, Лекции по патрологии I–IV века, М., 2004, с. 112). Первое (т.е., по сути, единственное подлинное) послание св. Климента к коринфянам пользовалось в древней Церкви большим уважением и авторитетом: «Климент Александрийский причислял его к новозаветным книгам, а Евсевий Кесарийский сообщает, что в его время послание св. Климента читалось в церквах (вероятно, при богослужении)» (А. И. Сидоров, Курс патрологии, М., 1996, с. 68). В Александрийском кодексе V века оно вместе со Вторым посланием помещено в каноне новозаветных книг сразу вслед за Апокалипсисом. Сохранились древние переводы его на латинский, сирийский и коптский языки.
В своем Послании св. Климент предстает великим миротворцем и хранителем апостольского предания. Всю значимость его миротворческих увещаний мы можем оценить лишь теперь, оглядываясь на историю христианских народов и церквей и даже еще дальше — на сами истоки человеческой истории.
«В начале был мятеж, / Мятеж был против Бога, / И Бог был мятежом. / И всё, что есть, началось чрез мятеж» — так начинается созданный в 1922–23 годах в крымском Коктебеле философский цикл или поэма Максимилиана Волошина «Путями Каина. Трагедия материальной культуры». В годину государственного обвала и разрухи, разгула взаимной ненависти и всяческих страстей, поэт с горькой и зловещей иронией подводит итог человеческой истории, «поправляя» зачин Евангелия от Иоанна афоризмом Гераклита: «Война (polemos) — и отец всего, и царь всего». Но попытки подавить конфликт силой, как учит нас история, приводят впоследствии к новым конфликтам, разрывам и расколам. Согласно современному католическому экзегету Раймунду Швагеру, который подхватывает новаторскую теорию культуролога Рене Жирара и «историко-драматический» подход («теодраматику») одного из лучших западных богословов кардинала Ганса Урса фон Бальтазара, учение Иисуса Христа о любви к врагам и в особенности Его вольная самоотдача на кресте раскрывают тайну нескончаемого человеческого соперничества и способны положить конец порочному кругу конфликтов и насилия, но только при условии исполнения Христовых заповедей по образцу Самого Христа. В истории христианизированного мира и даже внутри самой христианской Церкви это, увы, еще не осуществилось. Именно поэтому для нас так важно, что уже на заре церковной истории, в самых последних годах I века, ученик и преемник апостолов (и сам, согласно свидетельству некоторых древних авторов и церковному преданию, «апостол») св. Климент Римский, узнав о распрях в Коринфской церкви, пишет к ней послание, в котором призывает к миру и умоляет читателей последовать примеру Иисуса Христа.
Мы не знаем точно, какие события в коринфской общине дали повод к написанию послания. Климент, как и Ириней (Против ересей III.3.3), употребляет слово stasis «мятеж, возмущение» (1.1, 14.2, 46.9, 51.1, 54.2, 57.1), а также skhismata «расколы» (46.9) и polemos «война» (46.5). Судя по одной фразе (57.1), это было восстание против каких-то конкретных пресвитеров, и носило характер, по словам Сагарды, «мелочно-страстного по своим проявлениям, но глубоко серьезного по лежащим в его основании признакам забвения основных начал христианского поведения и явно выраженного охлаждения христианского духа» (цит. соч., с. 118). Обличая мятежников и восхваляя достоинства мира, мирного устроения духа, смирения и послушания, приводя в пример библейских праведников и увенчивая эти примеры образом действий Господа Иисуса Христа, автор доходит до гимна всему творению как гармонии, космосу — красоте и порядку, задуманному Создателем (19.2–3, перевод наш):
«Итак, став участниками столь многих великих и славных дел, да устремимся вновь к изначально переданной нам мирной цели (tes eirenes skopon), и да воззрим со вниманием на Отца и Создателя всего мироздания (tou sympantos kosmou), и да будем держаться Его величественных и превосходных даров мира (doreais tes eirenes) и благодеяний. Посмотрим на Него умом и вглядимся очами души в долготерпеливый Его совет, помыслим, как незлобив Он ко всему созданию Своему».
И далее св. Климент приводит во свидетельство космическую гармонию: небеса, день и ночь, солнце, луна и звезды, земля и моря, времена года, источники вод и животные — вся тварь соблюдает повеление Творца пребывать «в согласии и мире». Продолжив гимн любви ап. Павла, св. Климент дает в конце своего увещания совет — и легко себе представить, насколько иной была бы история Церкви, если бы возмутители мира, спорщики и честолюбцы хотя бы иногда прислушивались к нему! (54.1–2, перев. прот. П. Преображенского)
«Итак, кто из вас благороден, кто милосерд, кто исполнен любви, тот пусть скажет: если из-за меня мятеж раздор и разделение, я отхожу, иду, куда вам угодно, и исполню все, что велит народ, только бы стадо Христово было в мире с поставленными пресвитерами».
Но особо замечательным для нас фактом является то, что посмертная земная судьба св. Климента пересеклась с судьбой и миссией наших просветителей святых Кирилла и Мефодия. Славянское «Житие Константина Философа» (гл. VIII) рассказывает об обретении св. Кириллом (Константином) в 861г. мощей св. Климента в Херсонесе в море (как полагают, на островке в нынешней Казачьей бухте, где в 1890 г. проводились раскопки: место погребения святого в храме IV в. по мере опускания суши оказалось затопленным). Константин впоследствии описал это событие в сочинении, известном как «краткая история» и, по-видимому, дошедшем до нас в сокращенном виде в славянском «Слове на перенесение мощей преславнаго Климента, историческую имущи беседу», а также составил похвалу св. Клименту (в том же «Слове…») и не дошедший до нас гимн (хотя части его, по предположению Е. Георгиева и Б. Ангелова, могли войти в славянский текст службы св. Клименту; см. Сказания о начале славянской письменности, комм. Б. Н. Флори, М., 1981, с. 78, 118). Далее «Житие Константина Философа» (гл. XVII) рассказывает о прибытии Константина с мощами св. Климента в Рим, о торжественной встрече его папой Адрианом II, что произошло, судя по указаниям «Жития», в 867–868 гг., и о чудесах от Климентовых мощей. Однако знаменательно, что эта встреча описана сразу же после рассказов (гл. XV и XVI) о столкновении Константина в Моравии с немецкими епископами и диспуте с епископами Венеции, защитниками «трехъязычной ереси» (т.е. представления, что славить Бога можно лишь на трех сакральных языках — еврейском, греческом и латинском), упрекавшими Константина за создание славянской азбуки и переводы богослужения на славянский язык. Папа Адриан принял славянские книги и положил их в «церкви святой Марии, что называется Фатне», т.е. в Санта Мария Маджиоре, где сегодня можно видеть памятную доску, сообщающую об этом событии. Таким образом, мощи св. Климента сопутствовали и, возможно, содействовали приданию законного статуса славянскому языку со стороны Римского престола. Мощи св. Кирилла, по преданию, почивают ныне в подземелье упомянутой базилики св. Климента в Риме, окруженные памятными досками от благодарных народов: украинского, болгарского, македонского, сербского, греческого, хорватского, а от России установлены сразу две памятных доски — от имени Русской Православной Церкви и от молодёжи России.
Впрочем, историки, как и полагается ученым, сомневаются в идентичности обретенных святыми Кириллом и Мефодием мощей с папой Климентом Римским. В конце XIX века Василий Болотов впервые поставил под сомнение вопрос о мученичестве Климента в Крыму, а его младший современник Дмитрий Спиридонов, опубликовавший несколько работ, посвященных Клименту Римскому (впоследствии расстрелянный большевиками и таким образом сам ставший новомучеником), считал, что просветители славян приняли за папу Климента другое лицо, мученика с тем же именем, действительно пострадавшего за веру в IV веке (см. А. Васильев, Тайны Инкерманского монастыря. Часть 1, https://www.graal.org.ua). Кроме того, существует иная версия рассказа об обретении мощей св. Климента Константином Философом. Историки, в частности, известный Франтишек Дворник, восстанавливают тогдашнюю сложную церковно-политическую обстановку соперничества между Римом и Константинополем и реконструируют события обретения мощей и доставки их в Рим в контексте этой борьбы (см. Е. В. Уханова, «Обретение мощей св. Климента, Папы Римского, и дипломатическая миссия Константина Философа», У истоков славянской письменности, М., 1998). Но как бы то ни было, нам важно сейчас услышать голос предания, оказавшего свое мощное воздействие на формирование сознания и ментальности, а не пытаться восстановить неуловимую, да и невосстановимую во всей полноте историческую действительность.
А предание и народная память утверждают, что таинственные нити, связующие просвещение славян и Киевскую Русь со священномучеником Климентом, этим не ограничиваются.
«Повесть временных лет» сообщает, что, крестившись в Херсонесе, князь Владимир привез с собой в Киев мощи Климента и его ученика Фива и положил их в Десятинной церкви. По мнению Е. Е. Голубинского, либо Кирилл и Мефодий отвезли в Рим часть мощей св. Климента, а оставшуюся часть взял Владимир, либо они забрали мощи целиком, а потом Владимир получил от папских послов Климентову главу (о приезде послов говорится в Никоновской летописи и Степенной книге; см. Задворный, цит. соч., с. 73). Как бы то ни было, глава св. Климента хранится теперь в Дальних пещерах Киево-Печерской Лавры. Она доныне мироточит, окружена горячим почитанием православных верующих, являясь предметом паломничеств со всех уголков Украины и соседних стран.
Почитание св. Климента на Руси указывало на древность киевской традиции и служило символом ее самостояния по отношению к волнам «огречивания» или «византизации». Это ярко проявилось в известном эпизоде с Климом (Климентом) Смолятичем. В 1147г. собор епископов в Киеве, по инициативе князя Изяслава II Мстиславича, но без санкции Константинополя, избрал главой Киевской митрополии Клима Смолятича, русина родом, весьма просвещенного («книжника и философа») монаха строгой жизни. Это избрание сопровождалось борьбой двух партий. Во главе одной стоял Нифонт Новгородский, который утверждал, что без согласия Константинопольского патриарха подобное поставление преступно. На это Онуфрий Черниговский, защитник поставления Клима, возразил так (по Ипатьевской летописи):
азъ сведе достоить ны поставити. а глава оу насъ есть с(вя)т(а)го Климента. якоже ставять Греци роукою с(вя)т(а)го Ивана. и тако сгадавше еп(иско)пи славою [по др. списку, очевидно, правильнее: «главою»] с(вя)т(а)го Климента поставиша митрополитомъ
«знаю, что можно нам поставить [Клима], ведь у нас есть глава св. Климента, — как ставят греки рукою св. Иоанна [т.е. Иоанна Крестителя]. И так поразмыслив, епископы главою св. Климента поставили [его] митрополитом».
Итак, глава св. Климента знаменовала связь с Римской церковью, т.е. со всемирным христианством, в противовес узконациональным и имперским интересам, которые в византийской церковной политике время от времени одерживали верх над всеобще-христианским пониманием Церкви. По мнению Антуана Аржаковского, «Киевская Церковь сохранила двойное общение с Римом и Константинополем в XII–XV веках, тогда как эти две церкви разорвали отношения в период между 1054 годом и Флорентийским собором. (…) История с главой св. Климента напоминает нам, что общение церквей нельзя понимать с одной лишь институциональной и канонической точки зрения (…). Общение церквей осуществляется и через дружбу, объединяющую ангелов-предстоятелей каждой из них, как об этом говорит Книга Откровения». По словам неизвестного автора «Слова на обновление Десятинной церкви» (XI в.), «церковнаго солнца, своего угодника, святаго, реку достойно, священномученика Климента от Рима убо в Херсон, от Херсоня в нашу Рускую страну створи приити Христос Бог наш, преизобилною милостию в наше верных спасение», «пришествием святаго Климента» совершилось обращение Руси от язычества в христианскую веру, он «присный заступник стране Рустей» и венец «преукрашенный славному и честному граду нашему и велицей митрополии же мати градом».
Однако пора нам вернуться к рассказу о киевском Центре св. Климента.
Одним из главных мотивов и целей его создания было стремление актуализировать и распространять духовные заветы св. Климента и святых Кирилла и Мефодия: духовное и богословское просвещение, нацеленность на мирное решение всех вопросов, воля к диалогу, научно-богословские исследовательские задачи. Направления деятельности Центра весьма разнообразны, но еще более обширны намеченные проекты. Среди первоочередных — веб-сайт Центра, исследовательско-просветительский семинар по изучению библейских текстов, пробные заседания которого уже проводились в сотрудничестве с киевским Высшим институтом религиозных наук св. Фомы Аквинского, а также тесно связанный с этими начинаниями проект создания богословской электронной библиотеки.
Здесь хотелось бы чуть подробнее остановиться на уже упомянутом одном из самых интересных начинаний Центра.
Киевский летний богословский институт (КЛБИ) в этом году уже в седьмой раз собрал своих слушателей в гостеприимном «Ковчеге» на приходе игумена Филарета (Егорова) в селе Лишня Киевской области. Организаторы института – издательство «Дух и Литера» и Центр святого Климента – в этот раз не только усилили насыщенность и разнообразие двухнедельного учебного плана для взрослых, но и создали детскую программу по изучению христианской этики, прикладных искусств, церковного пения. Благодаря этому в Лишне действительно ощущался дух Ковчега и теплая семейная атмосфера.
Харьковскую школу представляли Александр Филоненко с курсом «Евхаристическая антропология», Игорь Соломадин с семинарами по Бахтину и Библеру. По несколько лекций прочли философы Виктор Малахов и Андрей Баумейстер; о современном православном богословии рассказывал киевский богослов Юрий Черноморец. О парадоксальной истории понятия «правда» и живых свидетельствах праведников говорил Константин Сигов. И это далеко не полный список тем, вызывавших живую дискуссию в аудиториях «Ковчега».
В КЛБИ оправдывается и реализуется название Центра св. Климента: «Общение и диалог культур». Общение – ключевое слово в «Ковчеге»: евхаристическое, молитвенное, интеллектуальное; с преподавателями, коллегами-слушателями или с детьми. Именно таким «живим» форматом Киевский летний богословский институт отличается от серьезных академических конференций по типу Успенских или Покровских чтений.
Второй ключевой идеей КЛБИ после общения является диалог культур: православной и католической; украинской, грузинской и русской. Удивительным гостем института в этом году стал отец Дидье Берте, ректор католической духовной семинарии в Париже. На его семинаре по богословию христианского брака слушатели обсуждают проблемы современных семей в Украине и Франции, стараются сообща найти способы их решения. И самое важное, что в этой дискуссии принимают участие как православный и католический священники, так и молодые миряне. Возобновление диалога между пастырями и пасомыми – одна из главных задач института.
К межнациональному диалогу участников КЛБИ побуждал, в первую очередь, о. Георгий Митрофанов (Санкт-Петербургская духовная академия) и своими лекциями, и организацией вечерних киносеансов. Вопрос о новомучениках ХХ века он избрал неслучайно: критическое переосмысление нашего недавнего коммунистического и атеистического прошлого – вот чего не достает ни русским, ни украинским церковным и общественным деятелям. Излишний триумфализм – церковный, государственный или национальный – не дает возможности увидеть проблемы и преодолеть их. «Отсутствие должного почитания новомучеников ХХ века говорит не только о нашем историческом беспамятстве, но и о нашей духовной дезориентированости. Мы не понимаем, что ощущение нашей вины перед ними в значительной степени может стимулировать наше духовное преображение», – утверждает о. Георгий.
Красной нитью через все лекции и обсуждения проходила тема судьбы и роли интеллигенции в ХХ и ХХІ столетиях. В своей лекции, посвященной столетнему юбилею сборника «Вехи», Виктор Малахов заметил: «Есть такой образ современного человека, который нацелен на успех в своем конкретном деле и поэтому может не озираться по сторонам и не вникать в то, что непосредственно не связано с его профессиональной карьерной целью. И совсем другое отношение к жизни у интеллигента. Он – часть силы, способной идти против течения, не брать под козырек при каждом новом повороте событий. У нас часто говорят, что философия должна отвечать на запросы времени. Но у нее могут быть другие цели, ведь думать о человеке – не всегда означает поддакивать времени, в котором мы живем. Потому роль интеллигенции в современном мире очень трудна и малопрестижна, и абсолютно ничем не заменима».
Сегодня курс на диалог и взаимопонимание между разделенными христианами — знамение времени, отворачиваться от которого можно только в слепоте, неразумии или злобе. Послание к коринфянам св. Климента Римского призывает христиан к смирению и миру (как знаменательно, что в русском языке это однокоренные слова!), история обретения его мощей в Херсонесе святыми Кириллом и Мефодием, получение св. Владимиром его главы, почивающей ныне в Киево-Печерской Лавре, и почитание в нашем Отечестве св. Климента — всё это языком исторических событий, «совпадений», со своей стороны призывает нас ревновать об исцелении ран, нанесенных соперничеством, честолюбием и другими страстями, искать мира и любви, стремиться к христианскому единству. Надеемся, что и Центр св. Климента внесет в это великое дело свою лепту.
Но какими бы словами это ни называть, среди христиан продолжает расти воля к заповеданному Иисусом Христом единству, всё сильнее чувствуется внутренняя противоречивость выражения «разделенные христиане», набирает новые обороты движение за диалог и взаимопонимание между христианскими конфессиями. Параллельно с этим движением продолжается начатое еще в Новое время, но особенно всколыхнувшееся после обеих мировых войн переосмысление христианами сути и смысла христианства, обновление самосознания различных церквей — своего вероучения, истории, богослужения, эсхатологических чаяний. Это значит, что старые богословские вопросы, которые подавляющему большинству верующих на протяжении многих веков казались ясными и навсегда решенными, вновь будоражат умы, вызывают споры, настоятельно требуют осмысления и переоценки.
В качестве одного из многих откликов на оба эти мощные течения в христианском мире, и выдвигаемые ими великие задачи надо рассматривать деятельность созданного в 2007г. в Киеве Центра св. Климента под названием «Общение и диалог культур».
Но прежде чем рассказать о проектах Центра, хотелось бы в этот день поговорить о значении св. Климента для всего христианского мира и для украинской земли в частности.
Почитание и авторитет св. Климента в древности были велики. Об этом свидетельствует целый ряд фактов: ему приписывались другие известные сочинения (так называемое Второе послание св. Климента к коринфянам, послания о девстве, так называемые «Псевдо-Климентины», в состав которых входят увлекательный роман о жизни Климента, не имеющий под собой твердой исторической почвы, сборник «Встречи», проповеди); о его жизни складывались легенды; уже в IV веке ему посвящена базилика в Риме, о чем упоминает бл. Иероним. Однако о жизни реального Климента мы не знаем почти ничего. Тем не менее, память и влияние св. Климента остались в Церкви благодаря, прежде всего, его Первому посланию к коринфянам, несомненно подлинному: все ученые признают его автором историческое лицо, о котором сообщают Тертуллиан, св. Ириней Лионский, Ориген, св. Епифаний Кипрский, Евсевий Кесарийский, бл. Иероним, — поставленного самим ап. Петром во епископы (по Тертуллиану и Епифанию) папу Римского Климента. Возможно, он — тот Климент, кого упоминает ап. Павел как своего сотрудника (Флп. 4:3, так по Оригену, Евсевию и Иерониму). В более позднюю эпоху появляются свидетельства о его мученической кончине, о чем впервые упоминают латинский автор Руфин, папа Зосим в 417г. и Везонский собор 442г. (В. Л. Задворный, История римских пап, М., 1994, т. 1, с. 18). Написанное в IV в. «Мученичество св. Климента», по словам Н. И. Сагарды, «увенчивает его славную жизнь такой же славной кончиной: при Траяне он изгнан в Таврический Херсонес и, после весьма успешной миссионерской деятельности там, нашел мученическую кончину в волнах моря» (Н. И. Сагарда, Лекции по патрологии I–IV века, М., 2004, с. 112). Первое (т.е., по сути, единственное подлинное) послание св. Климента к коринфянам пользовалось в древней Церкви большим уважением и авторитетом: «Климент Александрийский причислял его к новозаветным книгам, а Евсевий Кесарийский сообщает, что в его время послание св. Климента читалось в церквах (вероятно, при богослужении)» (А. И. Сидоров, Курс патрологии, М., 1996, с. 68). В Александрийском кодексе V века оно вместе со Вторым посланием помещено в каноне новозаветных книг сразу вслед за Апокалипсисом. Сохранились древние переводы его на латинский, сирийский и коптский языки.В своем Послании св. Климент предстает великим миротворцем и хранителем апостольского предания. Всю значимость его миротворческих увещаний мы можем оценить лишь теперь, оглядываясь на историю христианских народов и церквей и даже еще дальше — на сами истоки человеческой истории.
«В начале был мятеж, / Мятеж был против Бога, / И Бог был мятежом. / И всё, что есть, началось чрез мятеж» — так начинается созданный в 1922–23 годах в крымском Коктебеле философский цикл или поэма Максимилиана Волошина «Путями Каина. Трагедия материальной культуры». В годину государственного обвала и разрухи, разгула взаимной ненависти и всяческих страстей, поэт с горькой и зловещей иронией подводит итог человеческой истории, «поправляя» зачин Евангелия от Иоанна афоризмом Гераклита: «Война (polemos) — и отец всего, и царь всего». Но попытки подавить конфликт силой, как учит нас история, приводят впоследствии к новым конфликтам, разрывам и расколам. Согласно современному католическому экзегету Раймунду Швагеру, который подхватывает новаторскую теорию культуролога Рене Жирара и «историко-драматический» подход («теодраматику») одного из лучших западных богословов кардинала Ганса Урса фон Бальтазара, учение Иисуса Христа о любви к врагам и в особенности Его вольная самоотдача на кресте раскрывают тайну нескончаемого человеческого соперничества и способны положить конец порочному кругу конфликтов и насилия, но только при условии исполнения Христовых заповедей по образцу Самого Христа. В истории христианизированного мира и даже внутри самой христианской Церкви это, увы, еще не осуществилось. Именно поэтому для нас так важно, что уже на заре церковной истории, в самых последних годах I века, ученик и преемник апостолов (и сам, согласно свидетельству некоторых древних авторов и церковному преданию, «апостол») св. Климент Римский, узнав о распрях в Коринфской церкви, пишет к ней послание, в котором призывает к миру и умоляет читателей последовать примеру Иисуса Христа.
Мы не знаем точно, какие события в коринфской общине дали повод к написанию послания. Климент, как и Ириней (Против ересей III.3.3), употребляет слово stasis «мятеж, возмущение» (1.1, 14.2, 46.9, 51.1, 54.2, 57.1), а также skhismata «расколы» (46.9) и polemos «война» (46.5). Судя по одной фразе (57.1), это было восстание против каких-то конкретных пресвитеров, и носило характер, по словам Сагарды, «мелочно-страстного по своим проявлениям, но глубоко серьезного по лежащим в его основании признакам забвения основных начал христианского поведения и явно выраженного охлаждения христианского духа» (цит. соч., с. 118). Обличая мятежников и восхваляя достоинства мира, мирного устроения духа, смирения и послушания, приводя в пример библейских праведников и увенчивая эти примеры образом действий Господа Иисуса Христа, автор доходит до гимна всему творению как гармонии, космосу — красоте и порядку, задуманному Создателем (19.2–3, перевод наш):
«Итак, став участниками столь многих великих и славных дел, да устремимся вновь к изначально переданной нам мирной цели (tes eirenes skopon), и да воззрим со вниманием на Отца и Создателя всего мироздания (tou sympantos kosmou), и да будем держаться Его величественных и превосходных даров мира (doreais tes eirenes) и благодеяний. Посмотрим на Него умом и вглядимся очами души в долготерпеливый Его совет, помыслим, как незлобив Он ко всему созданию Своему».
И далее св. Климент приводит во свидетельство космическую гармонию: небеса, день и ночь, солнце, луна и звезды, земля и моря, времена года, источники вод и животные — вся тварь соблюдает повеление Творца пребывать «в согласии и мире». Продолжив гимн любви ап. Павла, св. Климент дает в конце своего увещания совет — и легко себе представить, насколько иной была бы история Церкви, если бы возмутители мира, спорщики и честолюбцы хотя бы иногда прислушивались к нему! (54.1–2, перев. прот. П. Преображенского)
«Итак, кто из вас благороден, кто милосерд, кто исполнен любви, тот пусть скажет: если из-за меня мятеж раздор и разделение, я отхожу, иду, куда вам угодно, и исполню все, что велит народ, только бы стадо Христово было в мире с поставленными пресвитерами».
Но особо замечательным для нас фактом является то, что посмертная земная судьба св. Климента пересеклась с судьбой и миссией наших просветителей святых Кирилла и Мефодия. Славянское «Житие Константина Философа» (гл. VIII) рассказывает об обретении св. Кириллом (Константином) в 861г. мощей св. Климента в Херсонесе в море (как полагают, на островке в нынешней Казачьей бухте, где в 1890 г. проводились раскопки: место погребения святого в храме IV в. по мере опускания суши оказалось затопленным). Константин впоследствии описал это событие в сочинении, известном как «краткая история» и, по-видимому, дошедшем до нас в сокращенном виде в славянском «Слове на перенесение мощей преславнаго Климента, историческую имущи беседу», а также составил похвалу св. Клименту (в том же «Слове…») и не дошедший до нас гимн (хотя части его, по предположению Е. Георгиева и Б. Ангелова, могли войти в славянский текст службы св. Клименту; см. Сказания о начале славянской письменности, комм. Б. Н. Флори, М., 1981, с. 78, 118). Далее «Житие Константина Философа» (гл. XVII) рассказывает о прибытии Константина с мощами св. Климента в Рим, о торжественной встрече его папой Адрианом II, что произошло, судя по указаниям «Жития», в 867–868 гг., и о чудесах от Климентовых мощей. Однако знаменательно, что эта встреча описана сразу же после рассказов (гл. XV и XVI) о столкновении Константина в Моравии с немецкими епископами и диспуте с епископами Венеции, защитниками «трехъязычной ереси» (т.е. представления, что славить Бога можно лишь на трех сакральных языках — еврейском, греческом и латинском), упрекавшими Константина за создание славянской азбуки и переводы богослужения на славянский язык. Папа Адриан принял славянские книги и положил их в «церкви святой Марии, что называется Фатне», т.е. в Санта Мария Маджиоре, где сегодня можно видеть памятную доску, сообщающую об этом событии. Таким образом, мощи св. Климента сопутствовали и, возможно, содействовали приданию законного статуса славянскому языку со стороны Римского престола. Мощи св. Кирилла, по преданию, почивают ныне в подземелье упомянутой базилики св. Климента в Риме, окруженные памятными досками от благодарных народов: украинского, болгарского, македонского, сербского, греческого, хорватского, а от России установлены сразу две памятных доски — от имени Русской Православной Церкви и от молодёжи России.
Впрочем, историки, как и полагается ученым, сомневаются в идентичности обретенных святыми Кириллом и Мефодием мощей с папой Климентом Римским. В конце XIX века Василий Болотов впервые поставил под сомнение вопрос о мученичестве Климента в Крыму, а его младший современник Дмитрий Спиридонов, опубликовавший несколько работ, посвященных Клименту Римскому (впоследствии расстрелянный большевиками и таким образом сам ставший новомучеником), считал, что просветители славян приняли за папу Климента другое лицо, мученика с тем же именем, действительно пострадавшего за веру в IV веке (см. А. Васильев, Тайны Инкерманского монастыря. Часть 1, https://www.graal.org.ua). Кроме того, существует иная версия рассказа об обретении мощей св. Климента Константином Философом. Историки, в частности, известный Франтишек Дворник, восстанавливают тогдашнюю сложную церковно-политическую обстановку соперничества между Римом и Константинополем и реконструируют события обретения мощей и доставки их в Рим в контексте этой борьбы (см. Е. В. Уханова, «Обретение мощей св. Климента, Папы Римского, и дипломатическая миссия Константина Философа», У истоков славянской письменности, М., 1998). Но как бы то ни было, нам важно сейчас услышать голос предания, оказавшего свое мощное воздействие на формирование сознания и ментальности, а не пытаться восстановить неуловимую, да и невосстановимую во всей полноте историческую действительность.
А предание и народная память утверждают, что таинственные нити, связующие просвещение славян и Киевскую Русь со священномучеником Климентом, этим не ограничиваются.
«Повесть временных лет» сообщает, что, крестившись в Херсонесе, князь Владимир привез с собой в Киев мощи Климента и его ученика Фива и положил их в Десятинной церкви. По мнению Е. Е. Голубинского, либо Кирилл и Мефодий отвезли в Рим часть мощей св. Климента, а оставшуюся часть взял Владимир, либо они забрали мощи целиком, а потом Владимир получил от папских послов Климентову главу (о приезде послов говорится в Никоновской летописи и Степенной книге; см. Задворный, цит. соч., с. 73). Как бы то ни было, глава св. Климента хранится теперь в Дальних пещерах Киево-Печерской Лавры. Она доныне мироточит, окружена горячим почитанием православных верующих, являясь предметом паломничеств со всех уголков Украины и соседних стран.
Почитание св. Климента на Руси указывало на древность киевской традиции и служило символом ее самостояния по отношению к волнам «огречивания» или «византизации». Это ярко проявилось в известном эпизоде с Климом (Климентом) Смолятичем. В 1147г. собор епископов в Киеве, по инициативе князя Изяслава II Мстиславича, но без санкции Константинополя, избрал главой Киевской митрополии Клима Смолятича, русина родом, весьма просвещенного («книжника и философа») монаха строгой жизни. Это избрание сопровождалось борьбой двух партий. Во главе одной стоял Нифонт Новгородский, который утверждал, что без согласия Константинопольского патриарха подобное поставление преступно. На это Онуфрий Черниговский, защитник поставления Клима, возразил так (по Ипатьевской летописи):
азъ сведе достоить ны поставити. а глава оу насъ есть с(вя)т(а)го Климента. якоже ставять Греци роукою с(вя)т(а)го Ивана. и тако сгадавше еп(иско)пи славою [по др. списку, очевидно, правильнее: «главою»] с(вя)т(а)го Климента поставиша митрополитомъ
«знаю, что можно нам поставить [Клима], ведь у нас есть глава св. Климента, — как ставят греки рукою св. Иоанна [т.е. Иоанна Крестителя]. И так поразмыслив, епископы главою св. Климента поставили [его] митрополитом».
Итак, глава св. Климента знаменовала связь с Римской церковью, т.е. со всемирным христианством, в противовес узконациональным и имперским интересам, которые в византийской церковной политике время от времени одерживали верх над всеобще-христианским пониманием Церкви. По мнению Антуана Аржаковского, «Киевская Церковь сохранила двойное общение с Римом и Константинополем в XII–XV веках, тогда как эти две церкви разорвали отношения в период между 1054 годом и Флорентийским собором. (…) История с главой св. Климента напоминает нам, что общение церквей нельзя понимать с одной лишь институциональной и канонической точки зрения (…). Общение церквей осуществляется и через дружбу, объединяющую ангелов-предстоятелей каждой из них, как об этом говорит Книга Откровения». По словам неизвестного автора «Слова на обновление Десятинной церкви» (XI в.), «церковнаго солнца, своего угодника, святаго, реку достойно, священномученика Климента от Рима убо в Херсон, от Херсоня в нашу Рускую страну створи приити Христос Бог наш, преизобилною милостию в наше верных спасение», «пришествием святаго Климента» совершилось обращение Руси от язычества в христианскую веру, он «присный заступник стране Рустей» и венец «преукрашенный славному и честному граду нашему и велицей митрополии же мати градом».
Однако пора нам вернуться к рассказу о киевском Центре св. Климента.
Одним из главных мотивов и целей его создания было стремление актуализировать и распространять духовные заветы св. Климента и святых Кирилла и Мефодия: духовное и богословское просвещение, нацеленность на мирное решение всех вопросов, воля к диалогу, научно-богословские исследовательские задачи. Направления деятельности Центра весьма разнообразны, но еще более обширны намеченные проекты. Среди первоочередных — веб-сайт Центра, исследовательско-просветительский семинар по изучению библейских текстов, пробные заседания которого уже проводились в сотрудничестве с киевским Высшим институтом религиозных наук св. Фомы Аквинского, а также тесно связанный с этими начинаниями проект создания богословской электронной библиотеки.
Здесь хотелось бы чуть подробнее остановиться на уже упомянутом одном из самых интересных начинаний Центра.
Киевский летний богословский институт (КЛБИ) в этом году уже в седьмой раз собрал своих слушателей в гостеприимном «Ковчеге» на приходе игумена Филарета (Егорова) в селе Лишня Киевской области. Организаторы института – издательство «Дух и Литера» и Центр святого Климента – в этот раз не только усилили насыщенность и разнообразие двухнедельного учебного плана для взрослых, но и создали детскую программу по изучению христианской этики, прикладных искусств, церковного пения. Благодаря этому в Лишне действительно ощущался дух Ковчега и теплая семейная атмосфера.
Харьковскую школу представляли Александр Филоненко с курсом «Евхаристическая антропология», Игорь Соломадин с семинарами по Бахтину и Библеру. По несколько лекций прочли философы Виктор Малахов и Андрей Баумейстер; о современном православном богословии рассказывал киевский богослов Юрий Черноморец. О парадоксальной истории понятия «правда» и живых свидетельствах праведников говорил Константин Сигов. И это далеко не полный список тем, вызывавших живую дискуссию в аудиториях «Ковчега».
В КЛБИ оправдывается и реализуется название Центра св. Климента: «Общение и диалог культур». Общение – ключевое слово в «Ковчеге»: евхаристическое, молитвенное, интеллектуальное; с преподавателями, коллегами-слушателями или с детьми. Именно таким «живим» форматом Киевский летний богословский институт отличается от серьезных академических конференций по типу Успенских или Покровских чтений.
Второй ключевой идеей КЛБИ после общения является диалог культур: православной и католической; украинской, грузинской и русской. Удивительным гостем института в этом году стал отец Дидье Берте, ректор католической духовной семинарии в Париже. На его семинаре по богословию христианского брака слушатели обсуждают проблемы современных семей в Украине и Франции, стараются сообща найти способы их решения. И самое важное, что в этой дискуссии принимают участие как православный и католический священники, так и молодые миряне. Возобновление диалога между пастырями и пасомыми – одна из главных задач института.
К межнациональному диалогу участников КЛБИ побуждал, в первую очередь, о. Георгий Митрофанов (Санкт-Петербургская духовная академия) и своими лекциями, и организацией вечерних киносеансов. Вопрос о новомучениках ХХ века он избрал неслучайно: критическое переосмысление нашего недавнего коммунистического и атеистического прошлого – вот чего не достает ни русским, ни украинским церковным и общественным деятелям. Излишний триумфализм – церковный, государственный или национальный – не дает возможности увидеть проблемы и преодолеть их. «Отсутствие должного почитания новомучеников ХХ века говорит не только о нашем историческом беспамятстве, но и о нашей духовной дезориентированости. Мы не понимаем, что ощущение нашей вины перед ними в значительной степени может стимулировать наше духовное преображение», – утверждает о. Георгий.
Красной нитью через все лекции и обсуждения проходила тема судьбы и роли интеллигенции в ХХ и ХХІ столетиях. В своей лекции, посвященной столетнему юбилею сборника «Вехи», Виктор Малахов заметил: «Есть такой образ современного человека, который нацелен на успех в своем конкретном деле и поэтому может не озираться по сторонам и не вникать в то, что непосредственно не связано с его профессиональной карьерной целью. И совсем другое отношение к жизни у интеллигента. Он – часть силы, способной идти против течения, не брать под козырек при каждом новом повороте событий. У нас часто говорят, что философия должна отвечать на запросы времени. Но у нее могут быть другие цели, ведь думать о человеке – не всегда означает поддакивать времени, в котором мы живем. Потому роль интеллигенции в современном мире очень трудна и малопрестижна, и абсолютно ничем не заменима».
Сегодня курс на диалог и взаимопонимание между разделенными христианами — знамение времени, отворачиваться от которого можно только в слепоте, неразумии или злобе. Послание к коринфянам св. Климента Римского призывает христиан к смирению и миру (как знаменательно, что в русском языке это однокоренные слова!), история обретения его мощей в Херсонесе святыми Кириллом и Мефодием, получение св. Владимиром его главы, почивающей ныне в Киево-Печерской Лавре, и почитание в нашем Отечестве св. Климента — всё это языком исторических событий, «совпадений», со своей стороны призывает нас ревновать об исцелении ран, нанесенных соперничеством, честолюбием и другими страстями, искать мира и любви, стремиться к христианскому единству. Надеемся, что и Центр св. Климента внесет в это великое дело свою лепту.
Теги:
MichaelWeP написал: