"Святитель Димитрий олицетворял новую плеяду богословов, открытых культуре..."

От редактора. Данное интервью публикуется в день принесения мощей  святителя Димитрия Ростовского  в Киево-Печерскую Лавру, приуроченного  к 300-летию со дня преставления святителя.

Мы попросили  поделиться впечатлениями и оценками его трудов и наследия викария  Киевской митрополии, ректора КДАиС  архиепископа Бориспольского Антония (Паканича).

 Религия в Украине: Владыко,  как по-вашему, в чем состоит  основное значение наиболее известного  труда свят. Димитрия – «Четьих-Миней»?

Архиепископ Антоний: «Четьи – Минеи» свят. Димитрия – подлинное письменное училище христианского благосчестия. Этот труд представил обширную галерею человеческих типов и видов социального служения. Она была так разнообразна, что каждый читатель мог найти на ее страницах образец для подражания. Более того, в ХІХ веке «Четьи-Минеи» были в прямом смысле слова настольной книгой каждого православного верующего на Руси.

РвУ: Но это в ХІХ веке. Не кажется ли вам, что для  века ХХІ-го эти принципы агиографии, применяемые  свят. Димитрием, уже устарели. И не могут вызывать такой же живой, непосредственный отклик, как 200, 300 лет назад?

А.А.: Сейчас имеет  место научный спор касательного заданного Вами вопроса. Нужно ли что-то менять в принципах подачи материала? Насколько корректным будет  такое вмешательство?

В России функционирует специальная программа, целью которой является пересмотр  упомянутых «Четьих-Миней» с точки  зрения исторической достоверности. Редакционно-издательский совет по  этому вопросу возглавляет А.В. Бугаевский. По благословению почившего святейшего патриарха Алексия II уже издано несколько брошюр с исправленными вариантами житий наиболее известных святых: свят. Николая, архиепископа Мирликийского, свят. Спиридона Тримифунтского, священномученика Ипатия, епископа Гангрского.

Однако каждый человек – сын своего времени, и тот же исследователь использует тот справочный аппарат, который  ему доступен, те источники, которыми он располагает. Сейчас множество вопросов возникло, касающихся достоверности  жития святителя Николая Мирликийского, как оно изложено у свят. Димитрия. Например, уже доказано, что в  своем варианте святитель Димитрий Ростовский использовал житие, в котором соединены жития двух святых – святителя Николая из города Мир Ликийских и другого святителя Николая, архиепископа Пинарского, жившего намного позже, в VI веке.

Мы можем задаться вопросом: почему так произошло? Но, очевидно, у свят. Димитрия были свои резоны для создания этой и подобных компиляций. Известно, что свят. Димитрий в своих «Четьих-Минеях» дополнял уже существующий на то время список житий святых митрополита Макария (имеются в виду 12 фолиантов Великих Четьих Миней митрополита Московского Макария. В них архиерей поместил не только краткие (прилежные) и пространные (минейные) сказания о праздниках и жития святых, но и все существовавшие в те дни слова. – А.Д.). Однако любой период истории требует переосмысления. Поэтому святитель Димитрий, как человек сциентистской парадигмы, попробовал создать компендиум, максимально учитывающий доступную на то время информацию. Причем использовал он в основном западные источники. Красной нитью проходит в создании этого эпохального труда стремление святителя Димитрия представить наилучшие образцы поведения и стойкости, чтобы воспитать в человеке христианские идеалы, высокоморальный подход к жизни.

Этот фактор, безусловно, повлиял на структуру  данного компендиума. Второй, не менее  значимый - то, что святитель следовал канонам византийской агиографии, с  ее четкими фабулами, сюжетными коллизиями и характерными типами.

РвУ: Однако исследователи  говорят об отличиях и отступлениях от византийского канона в этих текстах…

А.А. Отличия  присутствуют, потому что святитель  Димитрий более научно подходил к  жанру агиографии и рассматривал свою миссию не только как житиеписатель, но и как исследователь. Он обращался к тем источникам, которые по умолчанию были недоступны византийским агиографам Средневековья. Поэтому для современных исследователей это тоже очень  интересно: как трансформируется этот жанр (агиографии), какие черты приобретает под пером именно свят. Димитрия.

РвУ: Такой энциклопедический  подход присущ всем сочинениям святителя?

А.А.: Безусловно. Ведь он автор ряда произведений, значимых для нас еще и тем, что в  них отражены вечные христианские ценности. Он создал ряд произведений, имеющих  научную ценность. Более того, он попытался создать школу в Ростове. К сожалению, деятельность школы не нашла надлежащей поддержки у вышестоящих. И развитие этого вектора учености оборвалось.

РвУ: Можете ли Вы назвать людей, являвшихся продолжателями дела святителя Димитрия?

А.А.: Он сам  был ярчайшим представителем Киево-Могилянской  академии. Для XVIII века он вообще знаковая фигура, ведь он олицетворял новую  плеяду богословов, открытых культуре и влиянию Европы. Но такая открытость не всегда приветствовалась на Руси, даже отторгалась, примером чему, в частности, является судьба преп. Максима Грека (так, Собор 1525 года обвинил Максима Грека в ереси, в сношениях с турецким правительством; он был отлучен от причастия и заточен в Иосифо-Волоцкий монастырь. Условия заточения были очень суровы. В 1531 году он был вторично вызван на Собор: ему были предъявлены новые обвинения, в частности, в «порче» богослужебных книг. Максима сослали в Тверской Отроч монастырь под надзор Тверского епископа Акакия; но только в 1541 году ему было разрешено причащаться Святых Тайн. - А.Д.)

Свят. Димитрий впитал в своих творениях подходы  и критерии западной науки, а в тогдашних русских реалиях это  представлялось чем-то невероятным. Ведь эпоха Петра I с его насильственным (волевым) поворотом ко всему западному, европейскому только начиналась. И  очень жаль, что мы не узнаем о  тех его сочинениях, которые остались в рукописи и были, согласно завещанию, положены в гроб святителя, где со временем превратились в тлен.

РвУ: Но что осталось его последователям и всей украинской (русской) культуре в наследство от свят. Димитрия?

А.А.: Прежде всего, вот эта открытость миру – науке, культуре, образованности. Очень много  сделал святитель на поприще оживления  и воссоздания театра. Ведь раньше (в продолжение византийской традиции) лицедейство на Руси безоговорочно  считалось грехом. А святитель  Димитрий осуществил знаковый поворот, показав, что театральные формы могут ярко свидетельствовтаь о евангельских истинах и христианских идеалах. Причем, подчеркну, это была именно могилянская рецепция, потому что европейские миракли и моралите все-таки несли иную смысловую нагрузку.

Кроме того, святитель  Димитрий оздоровляет научную  и богословскую среду с помощью сциентизма, принципов критического осмысления и  плюрализма. И вот этот здравый  критицизм, стремление к оздоровлению мышления, освобождению его от закостенелости было тем, что приносят церковные  иерархи и богословы, выходцы  из Малороссии, в Русь Петровскую.

РвУ: Вы имеете в  виду и обновление форм богослужения?

А.А.: Нет, скорее следует говорить о том, что могилянцы  приносят в Московию дух оживления. Причем необходимо иметь в виду, что их пришествие совпало с периодом практически самых радикальных реформ в России. То есть, познав и изучив западные богословские и схоластические споры, они осознали необходимость модернизации русской учености строго в рамках канонических.  Именно через призму каноничности они рассматривают вопрос о церковном устройстве, причем в этом они (за исключением Феофана Прокоповича) выступают как апологеты действительно экклезиологического подхода. Ведь именно в это время всей Церкви был нанесен страшный удар: реформы Петра І, положившие начало Синодальному периоду в истории РПЦ. По сути, Церковь была обезглавлена, лишилась жизненно важного центра принятия решений. И в трудах святителя Димитрия мы можем проследить неявную критику этих судьбоносных для Церкви императорских решений. Линия такого неприятия продолжена была и последователями святителя, в частности святителем Арсением Мациевичем (митрополит Ростовский Арсений известен как ревностный служитель Церкви и защитник ее прав. Он боролся с иноверием и расколом, ратовал за русские школы, был пылким проповедником. Главным делом всей своей жизни митрополит считал отстаивание независимости Церкви от государства. – А.Д.).

Они были убежденными защитниками первозданного церковного устройства и противниками антицерковных реформ, проводимыми императорами Российскими, начиная с Петра І. Поэтому, к примеру, в царствование Екатерины ІІ существовало негласное правило: не поставлять на архиерейские кафедры выходцев из Малороссии.

РвУ: Выходит, что  выпускники КМА сочетали в себе как  западноевропейскую ученость, так и  приверженность истинам православной веры?

А.А.: Несомненно. Они были глубоко, истинно церковными людьми. Мы много говорим о культурном и научном влиянии свят. Димитрия Ростовского и его последователей, но мы должны помнить и о том  вкладе, который эти выходцы из Малороссии внесли в расширение и  возмужание государства Российского. Они были миссионерами и подвижниками – несли служение в Сибири, за Уралом и на Дальнем Востоке. Это  и  свят. Иоанн Тобольский, свят. Иннокентий Иркутский, митрополит Филофей (Лещинский) и многие другие.

При этом они  придерживались монашеских правил, смирялись  и умерщвляли плоть. К примеру, тот  же свят. Димитрий строго придерживался  постов, предавал тело на съедение комарам. И это случай не единичный. Впрочем, иначе и быть не могло. Ведь, если писать о подвижниках веры Христовой, то нужно стремиться прочувствовать их страдания, мучения, их безбоязненную  готовность принять смерть ради торжества  истины. И вот это стремление благочестия, благодаря выходцам и воспитанникам  Киево-Печерского монастыря, распространялось понемногу на Русь Московскую.

РвУ: Как, по-вашему, не противоречат ли один другому два  этих личностных вектора: образованность, экциклопедичность и – умерщвление  плоти, смирение и монашеские подвиги?

А.А.: Никоим образом. Это был феномен, который существовал  уже тогда, но современное название получил уже в ХІХ веке. Имею в виду «ученое монашество». Ведь все могилянцы  – это были прежде всего монахи: профессора, богословы, книжники, люди, воодушевляемые церковной идеей. Если бы не было этого кружка, этого феномена «ученого монашества», было бы затруднительно говорить о церковной науке как  таковой. Они и доныне служат нам  примером, идеалом служения Церкви, служения Истине.

Вопросы задавала Алла Дмитрук