Доктрина "Русского мира" и феномен "советского народа"

Продолжение. Начало читайте здесь

Алла Дмитрук: В прошлый раз Вы говорили о том, что разрушенный "русский проект" конца 19 - начала 20 вв. был заменен другим. Что же пришло на смену концепциям "российского серебряного века"?

Андрей Ермолаев: Таким новым проектом стало создание новой общности под названием «советский народ». Этот проект заслуживает достаточно серьезного отношения и не менее серьезного, вдумчивого исследования. Почему? Ведь мы имеем дело с концептом, насчитывающим практически столетнюю историю, в котором принимало участие как минимум три поколения (в демографическом срезе) людей, и который стал цивилизационной платформой Советского Союза – как устойчивого общественного образования со всем набором развитых социальных сфер, со своим специфическим способом организации быта и производства, с особым способом воспроизводства материальных и духовных ценностей, со своим наследием духовной культуры, со специфической формой социальной стратификации общества и политико-государственного устройства.

Я  рассматриваю историю Советского Союза и тех сообществ, которые в той или иной степени были интегрированы в этот проект, как цивилизационную историю, начало которой положено вследствие разрушительных таких революционных процессов, связанных с нацие-строительством и в Украине, и в России.

В итоге «советский цивилизационный проект» был реализован в определенной мере стихийно, однако уже можем говорить об определенной этноевгенике. Ведь этот проект, пусть ограниченно во времени, не очень устойчиво в плане структуры, но тем не менее вылился в создание полинациональной, поликультурной политической нации «советский народ». В свою очередь, существование такого проекта означало формирование:

1. гражданской идентичности;

2. многих устойчивых и широко распространенных стереотипов, связанных с общественной организацией и политическим поведением.

Ведь не случайно в американской советологии в 70-е годы прошлого столетия развернулась бурная дискуссия о «советском феномене», то есть существовали как сторонники, так и противники признания этого феномена. Многие политологи считали, что советский народ как феномен политической нации – это состоявшийся факт. И от трактовки указанного феномена зависело, как работать с этой общественной тканью. Кто-то рассматривал ее как национальный субъект, не в смысле этического единства, а в смысле самоорганизации.

Кто-то еще рассматривал это как плавильный котел народностей и этносов в определенной сверхимперии. Но я все-таки склонен считать, что речь идет о национальном проекте, и причины его кризиса связаны не только с какими-то метаморфозами политического сознания. Как раз можем говорить о том, что «советский феномен» достаточно уверенно и последовательно развивался на начальных стадиях, и лишь позже трансформировался в достаточно неустойчивую и непоследовательную экономическую (преимущественно) модель, которая была реализована после Второй мировой войны. Основным противоречием экономического  развития советского проекта после второй мировой войны стало усиление конкуренции среди правящего класса бюрократической номенклатуры, который к тому же де-факто выступал в роли гуманитарной элиты, а также в роли идеологов; он же огосударствлял интеллигенцию, которая всегда и везде выступает как генератор идей и новаций.

Вот эта несбалансированность антикризисной экономической политики и стала главной причиной разрушения Советского Союза.

Таким образом, для русского общества, которое утратило шанс самоорганизоваться в модерновую нацию европейского штиля в начале века, этот период был периодом инкорпорации в некую мегаобщность, как некоторые сейчас замечают, своеобразный Евросоюз наоборот.

Поэтому после развала Союза, в котором русские были частично растворены, а частично выступали в роли этакого системного фактора, и настал для них момент истины. Ведь они были, по сути, вцементированы в эту постройку на 1/6 части суши.

Достаточно вспомнить строки советского гимна: "сплотила навеки Великая Русь". Ну, наверное, сами русские не подозревали, что это Великая Русь, потому что вся эта цивилизационная формация называлась «пятнадцать республик – пятнадцать сестер». Тем более, что возглавляли это формирование в разные периоды его существования далеко не этнические русские…

Алла Дмитрук: К примеру, этнический грузин…

А.Е. Этнический грузин, конечно, как же без него… В союзном руководстве было ну очень много людей разного происхождения, мягко говоря. И что их всех объединяло, что сливало в этакую монолитную общность?

Церковь как объединительный (да и просто общественный) институт была в загоне. И что там объединяла Великая Русь и что такое Великая Русь, внятных ответов советская идеология не давала на самом деле. Однако феномен советского общества сыграл с «русским проектом» злую шутку. Потому что если столетие назад в проекте русской модерновой нации были предложены более-менее внятные характеристики и ориентиры развития;  и в нем речь шла о действительно молодом русском обществе, которое преодолевает внутренние сословности, разобщенность и проводит реформу собственности, воплощает «мягкую» толерантную форму русского национализма  (причем не в смысле славянства). По моему мнению, славянство было изначально непродуктивной и малоэффективной формой русского национализма.  Ведь по критериям и характеристикам своим славянство не отвечало природе русского. Это было темой большой дискуссии, которая, как мне сейчас видится закончится в пользу русского и, соответственно, в ущемление славянского. Русский фактор, русскость – это шире славянского все-таки (Тут считаем уместным привести мнение еще двух исследователей:

1. "Можно обратить внимание на то, что Киев - матерь городов русских. Ну, кто может сказать, что Киев - матерь славянских городов? Ведь Варшава, Прага, хорватский Загреб тоже славянские города. Кроме того, известно, что Великий князь Владимир - русский, а не славянский князь. Если бы он был князем славянским, то тогда было бы непонятно, чей он князь, потому что славян много - хорваты, поляки, болгары и др. - все они славяне. С другой стороны, стоит вспомнить титулы, которые носили наши Цари и Императоры. Царь Михаил Алексеевич носил титул - Царь и Великий Князь Малыя и Белыя Руси. Но нигде нет упоминания о том, что он Царь великие славяне, большие славяне... Сейчас наблюдается тихое ославянивание Руси. Что же означает этот процесс? Это возврат в языческую эпоху Даждьбога, Перуна и других идолов. Славянизация единого русского народа, народа многогранного, многоликого началась тогда, когда большевики в 20-х годах пытались вернуть в Русь славянство, раздробив единый русский народ на три куста, обозвав его украинцами, белорусами и русскими" (Василий Бидолах);

2. У большинства людей происходит путаница: отождествлять русских со славянами.

Впервые россомоны упомянуты в хронике Иордана, историка шестого века, как кочевой народ, живущий к северо-западу от Азовского моря. Арабо-персидские источники сообщают о войне между руссами и славянами, и о том, что славяне пришли в земли руссов.

Византийские источники  делят славян на воинственных "антов" (примерно среднее течение Днепра) и "склавинов". Первые, живя бок о бок с последними, подверглись славянизации.

  У славян главным богом был Перун, у русов - Хорс (бог солнца у иранцев), и правителя русов называли не славянским князем, а по тюркски - каганом. Из вышесказанного не следует делать вывод, что русы были кочевниками, через причерноморские степи проходило множество азиатов, что не могло не наложить отпечаток на жителей степной и лесо-степной зон, что могло вызывать и путаницу у средневековых географов и историков.

Сами русские летописи отделяют киевского князя и его дружину, Русь, от славян. У первых летописцев непроизвольно идет деление на юг Киевской Державы, Русь (иногда только Киев с окрестностями, иногда вся южная часть страны) и север, славян. Примерно к монгольскому вторжению, всю страну Киевского государства в летописях уже называют Русью, и славяне больше никогда не упоминаются (Лев Агни) – А.Д.)

А.Е. Все-таки русское общество  – оно собирательное в плане этических корней. Хотя на самом деле там нет ни русской, ни этнической составляющей, там просто проблемная история государственности; кроме того, существуют «узкие места» в этнической истории и генетической истории, включая национальные вопросы. Но эта вся дискуссия о "русском проекте" утратила всякий смысл с появлением советской общности.

Вот и сейчас главным наследием советской общности является гораздо более многогранная полиэтничность и и неизмеримо усложненная поликультурность. Потому что российское общество, порожденное распадом Советского Союза, действительно ближе к принципам и характеристикам евразийской идеи, нежели к идее русской нации.

Продолжение следует