От редактора. Нижеприведенной статьей мы продолжаем цикл публикаций, посвященных первой годовщине избрания Патриархом Московским и всея Руси его Святейшества Кирилла (Гундяева).

Выступление 3 ноября 2009 г. на открытии III Ассамблеи Русского мира патриарха Кирилла с речью о создании «Русского мира» (далее – РМ) вызвало настоящую бурю в Украине и России. С одной стороны, выступили критики этой концепции Ю.Черноморец и С.Сидоренко, поддержанные частью украинских богословов, с другой – появились публикации о. Евфимия (Моисеева) и др., защищающие подход патриарха и в некоторых случаях даже перегибающие палку в апологии речей патриарха. Наблюдая уже несколько месяцев за этой полемикой, сочту своим долгом предложить анализ как высказываний патриарха, так и аргументов обвинения и защиты, а также – собственный вариант прочтения предложенной идеи РМ в духе постмодернистского понимания проблемы.


Предлагая же мой вариант прочтения, я отстраняюсь от любых претензий на адекватность истолкования речей патриарха. Но в меру погрешности проблемы «автора и текста», я могу предложить только один из вариантов плодотворного понимания в дальнейшей диалектике смыслов.

ДВЕ СТОРОНЫ ПОЛЕМИКИ: VIDETUR QUOD (1)

Полемика идет вокруг истолкования одних и тех же терминов, понятия «русский», «Русь». Апологеты патр. Кирилла обозначают "русский" как такой, что:


1) обозначает не Россию (в их языке это только Великая Русь, одна из частей Руси), а единое культурно-историческое пространство, ведущее свое происхождение от Руси времен князя Владимира. В этом Русском пространстве принцип единения не есть РФ или российский народ, а история, предание, вера, кровь-племя, которое не существует в полноте ни в одном из народов нынешней Руси, но есть как бы материнская пуповина Русской земли, и высказывается, как "верность общей матери".


2) Следовательно, Русская Церковь есть Церковь этого народа, названного "суперэтнос". Чтобы докопаться до истины, следует  помнить, что народ понимается не как "присущий здесь-и-теперь вполне", но как "общее происхождение", как "nationes" Средневековья. Следовательно, и Церковь рождена (nata est) "в купели общего Крещения". Т.е. "русскость" Церкви, как и "русскость" этноса, понимается как "единство происхождения", а не "здесь-и-сейчас существования".


Патриарх Кирилл как постмодернистДля этого направления мысли нет разделения на Россию, Украину и столь явного противоречия между идеей Русского мира, понятого в терминах этой концепции и идеей Украинского мира. Она вполне приемлет реальность независимой Украины с ее самоопределением, развитием своей культуры и языка. В том же языке "Русскость" церкви выступает предпосылкой в развитии этого "рода общей купели, общей матери", и наличие разделения не противоречит этому, ибо "русской" Церковь являлась как в «подпольской», так и в Московской Руси. "Русский" понимается как "прилагательное" неатрибутивное, т.е. то, что причастно /подлежит Руси. Аналог западным определениям "француз", "англичанин" и т.д. было бы "русич" или "русин". Но русичи, распространяясь на восток, придавали подчиняемым им народам статус "русскости" как "подлеглости", подданства.


Итак, сторонники РМ понимают «русскость» в первую очередь через «общую купель Крещения», генетическое наследие крещальной купели и исторического происхождения, через причастность к единству времен Киевской Руси.


Вторая "школа" понимает этот язык в терминах, присущих ей и укорененных в современной науке, которая видит Россию, Украину, Беларусь как разрозненные факты, четко связывает русский и российский, и которая за всеми предложениями опасается вторжения прошлого в настоящее, т.е. боится отождествления минувшей реальности с настоящей данностью и опасается, что кто-то начнет подавлять их независимость. Они принципиально ведут речь о настоящем, современном состоянии вещей, и за любой апелляцией к прошлому усматривают плохо скрытую тенденцию к подчинению настоящего. Их основной аргумент говорит о том, что сейчас эта идея делает, что сейчас эти претензии означают. Проблема этого направления в том, что они упорно переводят смыслы первой концепции на свой язык и сразу же видят в них то угрожающее значение, которое они бы имели в их языке. Это не означает, что их выступления лишены смысла. Но о смыслах критики будет сказано ниже. Теперь же позволю себе взглянуть на идею РМ исходя из герменевтического понимания и в то же время – в духе постмодерна, для которого высказанный текст и идея имеют преимущественный смысл прежде всего как потенциал для креативного раскрытия в новых смыслах и направлениях.

НОВОЕ ВИДЕНИЕ ИСТОРИИ или ПАТРИАРХА НЕ ПОНЯЛИ?

Прежде чем изложить альтернативное понимание речи патриарха Кирилла, стоит напомнить об истории западной философии и отличии научной парадигмы Нового времени (Модерна) (XVII-XIX вв.) от неклассической и постнеклассической парадигмы ХХ в. (различием неклассической и постнеклассической парадигм с позволения читателей пренебрежем, равно как приносим извинения за определенное упрощение излагаемых учений) и изложить суть постмодернистской парадигмы. Эпоха Нового времени, классическая европейская философия от Декарта до Гегеля пытается схватить бытие в единой линейной логично непротиворечивой системе, элементы которой связаны однозначным отношением подчинения и определения. Предусматривается, что мир (такой, каким он есть) может быть артикулирован только единственно возможным образом – и результаты исследования и постижения вещи не могут приводить к противоречивым результатам. В русле такого понимания истины как единого нарратива (рассказа) возможна только одна и единственная интерпретация событий (т.е. идеология как система определения и понимания мира и деятельности); наличие же противоположных идеологем требует необходимой унификации по направлению к Истине.


Постмодернизм, завершая постнеклассическую философию, постулирует совсем другое отношение к проблемам истины, науки, идеологии, основывая свое понимание на принципах деконструкции (опровержения) метанарративов (фундаментальных принципов, категорий, ценностей, текстов) классической философии и культуры как априори истинных аксиом, на плюрализме и поливариантности интерпретаций событий и понимания мира, на нелинейности и априорной хаотичности бытия как такового. В этой парадигме растворяется необходимость единой и единственной, всеохватывающей и непротиворечивой системы мировоззрения; само понятие «идеология» подвергается критике как проявление нововременной претензии на абсолютную истинность и тотальное подчинение сущего. В лице М.Фуко, Ж.Деррида, Ж.Бодрийяра, Ф.Лиотара, Р.Рорти, Ж.Делёза и Ф.Гваттари постмодернизм не отрекается от стремления к истине, но отступает от претензии разума на схватывание в едином логосе-слове истины бытия, провозглашает плюрализм, поливариантность и незавершенность дискурса, вскрывая его потаенные смыслы в виде систем власти, подсознания, экономики.


Существенно для данной статьи понимание текста как непрозрачного для разума феномена, который не только требует понимающей интерпретации, как провозглашала неклассическая философия, но – в чем проявляется постнеклассическое понимание – сам по себе не гарантирует передачи смысла. Происходит разрыв между автором, текстом и читателем, в котором текст имеет значение уже не столько сообщения автора, сколько материала, предложенного читателю для извлечения собственных смыслов. В силу разорванности смысловой связи в постмодернизме (Ж.Делез) происходит отказ от аутентического понимания текста; для нас ценно именно тот креативный потенциал, который может нести в себе истолковываемый текст, перспективы, раскрываемые изобретенными из него смыслами.


Что из этого следует относительно концепции РМ патриарха Кирилла?


Патриарх Кирилл как постмодернистСама речь проблематизирует обычные ярлыки «русский» и «межнациональный». Патриарх представляет первую школу понимания Руси-России. Говоря о едином пространстве исторической Руси, он «дероссиефицирует» Русь, указывает на поливариантность, мультикультурность, открытость РМ, призывает вспомнить исконное значение слова «русский» – как этнотопонима, общего места всех народов Святой Руси, которая определяется как «объединенные в купели крещения св. князем Владимиром» [2]. Патриарх не отрицает различий народов Руси и не требует унификации под знаменами России – он говорит о «пространстве исторической Руси». Его понимание единства и развития можно высказать фразой «в победе частей содержится победа целого». Утверждая историко-цивилизационное единство РМ, патриарх говорит, что развитие культуры РМ возможно лишь при полноценном раскрытии всех его компонентов – российского, украинского, белорусского, например, становление РМ невозможно без предельно полноценного раскрытия в т.ч. украинского потенциала: «высоко ценя роль русского языка, мы также не должны забывать и о различных коренных языках Русского мира: об украинском, белорусском, молдавском и о прочих» [2]. Таким образом, главными условиями проекта РМ является плюрализм и свобода всех его составляющих, предоставление им возможности раскрытия своих сущностных возможностей. Более того, для процветания РМ следует не игнорировать, а поощрять их развитие. Определение страны РМ «если в ней используется русский язык как язык межнационального общения, развивается русская культура» [2] поэтому может быть понято не классически, как претензия на русификацию, а двояко – сообразно пониманию слова «русский». Патриарх вводит понятие «коренные языки РМ», он говорит, что украинский, белорусский, молдавский есть «коренные языки» РМ, своего рода «русские языки». Исходя из вышесказанного, тезис о «русском языке» не только не противостоит тезису об украинизации, а напротив, даже обязует во имя полноценного становления РМ полноценно раскрыть украинский язык и культуру. Т.о., здесь слово «русский» обозначает как собственно развитие российского компонента в узком смысле, так и местного национального компонента (в широком смысле). Здесь «русский язык» как таковой абсолютно не противоречит принципу гегемонии национальных языков, а «русская культура» отнюдь не требует ассимиляции.


Таким образом, идея РМ не вступает в конфликт с существованием противоположных идеологем Украины и России, не противостоит идеям самостоятельного определения частей этого мира. Патриарх акцентирует на важности суверенитета и принципиального изменения отношения друг к другу между Россией и Украиной. Патриарх заявляет, что «наличие суверенитета может помочь нам более ответственно подходить к сохранению собственной самобытности и строить новые формы общежития на основе равноправия и взаимного уважения» [2]. Это можно понять еще так – несмотря на препятствия, этот суверенитет поможет нам, как православным христианам, как представителям своей нации, как членам этой культуры РМ адекватно и справедливо создать оный мир, избавившись от вековой немощи патернализма или «перетягивания одеяла» друг у друга. «Независимые государства, существующие на пространстве исторической Руси и осознающие свою общую цивилизационную принадлежность, могли бы продолжать вместе созидать Русский мир и рассматривать его как свой общий наднациональный проект» [2]. Именно суверенитет является гарантом принципиально нового созидания отношений, где отношения власти и насилия наконец-то перестанут влиять на конструкцию нашей культуры и веры. И существенную роль имеет «позиция элит новых независимых государств, созданных на пространстве исторической Руси… этика межэлитных отношений …тон отношений, с помощью которого проявлялось бы уважение друг к другу, исключался бы… патернализм, …подчеркивались бы национальные интересы каждой из стран и выражались соборные усилия в строительстве общественной жизни с опорой на общую духовно-культурную традицию» [2].


При этом Патриарх приводит как позитивный (!) пример отношения внутри Европейского Союза. Он говорит: «Современным европейским странам суверенитет не мешает строить самые тесные отношения между собой, будучи членами Европейского Союза» [2] – эта ссылка обозначает также и непротиворечивость членства в ЕС тесным отношениям внутри РМ и даже сотрудничество между странами РМ в рамках самого ЕС!


Идеологическим центром РМ является православное христианство – «в основе Русского мира лежит православная вера, которую мы обрели в общей Киевской купели» [2]. Смысл русской истории центрирован религиозно, и отношение общества к православной вере радикально определяло ход культурного и государственного развития. Можно прочесть, что патриарх считает сущностным отличием русской истории и культуры именно христианские ценности, историческое и культурное предание Церкви на Руси. Поэтому единственный путь продуктивного развития – становление христианских добродетелей, воспеваемых традиционной народной и высокой культурой. В особенностях этих идеалов и содержится суть и смысл отличия РМ, «русского жительства». Православная Церковь является интегратором и организатором единства РМ, которая превосходит государственные пределы, становится над светской властью, собой определяет «русскость», а не наоборот.


Но патриарх не игнорирует различие идеального и действительного, указывает на погрешности исторического воплощения идеала Святой Руси, критикует «патерналистское отношение… старшего брата» [2]. История Руси полна проблемными точками кровавого противостояния, когда разные части РМ противостояли друг другу, когда происходили попытки силово-административного единения. Но когда говорится, что «наши предки вместе строили и развивали Русь, обороняли ее от иноземных захватчиков», то вряд ли стоит здесь понимать конкретно-историческую ипостась Руси –– сражаясь за эти исторические формации, они отстаивали в пространстве цивилизационного противостояния русскую цивилизацию. Когда «русскости» предписывается комплекс ценностей, это обозначает пластичность, разнообразность и специфичность общерусской культурно-этической традиции, которая при всех отличиях между схоластифицированной могилянской мыслью и ритуализированным обрядоверием старообрядцев, между нравственным идеалом украинского казака и русского богатыря, пребывает в противоречивом и пластическом единстве в многообразии. Казаческий идеал родствен русской культуре, даже великорусской, ведь для Войска Донского или волжских бунтарей ближе и роднее всегда была Запорожская Сечь, а не царская власть.


Патриарх Кирилл как постмодернистВсе это показывает на труднорасчленимость истории народов РМ, чему не противоречит утверждение «у наших народов присутствует сильное сознание непрерывности и преемственности русской государственной общественной традиции». История Украины и России во многих случаях так переплетена, что очень проблематично определить, к какой культуре и истории относится тот или иной деятель. И Украина, и Россия так повлияли друг на друга, что говорить о раздельной истории возможно только разве после 1991 года. Более того, а стоит ли? Если применить постмодернистскую установку, то наличие общей строгой линейной интерпретации совсем не обязательно. Фразы же об «общей исторической памяти» вполне могут в себя включить и противоречащие идеологические модели украинского национализма или российского монархизма, равно как сочетаются в российской истории анархический и монархический идеалы С.Разина и самодержавия.


И патриарх, печалясь в своей речи об этом, не призывает «вернуться назад», «в общий котел», а напротив, «не ставя под сомнение национальные границы», он говорит о том, что созидание своей идентичности и самостоятельный путь не мешает «соборной волей» хранить память и созидать культурное единство народов Руси. Это единство вполне способно включить в себя противоречащие концепции и компоненты, ибо речь идет не о единой тотальной идеологии, а о культурном пространстве, которое может содержать противоположные элементы, оставаясь единым.


Но существеннейшим моментом является то, что само понятие РМ не является заданным в своей завершенности и конкретности. Русский мир – прежде всего проект РМ, Идея, которая может быть развита и воплощена. Понятие РМ подчеркивает его неоформленность, незавершенность, неоконченность; сам РМ как единство во многообразии только задан. Новый РМ может быть построен только в диалоге культур, его составляющих – и проект патриарха скорее выглядит как приглашение к строительству и выработке такого мира, который сохранит культурную и религиозную традицию, излечив ошибки истории и утвердив толерантное и плюральное сообщество на основании христианских ценностей.

ЗА ЧТО ЖЕ БЬЮТ?

Итак, в чем же проблема? Почему проект РМ натолкнулся на такое сопротивление? Проблема состоит в том, что само название проекта вызывает негативные ассоциации с политической риторикой прошлых лет, тем более, очень легко может быть использован для политических целей. В основании полемики перегибы – как со стороны критиков, так и среди апологетов. А с другой стороны – нет дыма без огня. «Если патриарх имел в виду совсем не то, что уже озвучено всеми околопатриаршими кругами, то мы, все оппоненты Русского мира как проекта, с удовольствием примем аргументированные опровержения» [7]. К сожалению, зерно проекта оказалось брошено на ту землю, которая готова родить скорее терние политических амбиций, чем развивать идею в демократическом русле. Апологеты и продолжатели РМ фактически разрушили его плюралистический потенциал в духе постмодернизма – и полемика опять вернулась в состояние борьбы за едино верную идеологию [4]. Слишком сплелись политика и Церковь, чтобы можно было разом поверить в то, что Церковь выдвигает проект, не подчиненный интересам государства.


Сам проект имеет смысл – это предложение взаимного сотрудничества, выращивания культурно-гуманитарного пространства, в котором презентуются все культуры Русского мира. Это проект мирного и совместного общежития, который бы объединил страны, подвластные РПЦ, но не принуждением унификации, а толерантностью и диалогом, который бы свел в едином пространстве конкурирующие идеологии, покрывая различия под кровом православной веры. Таким образом, Православная Церковь стала бы средоточием и организатором нового объединения, в духе Христовой любви преодолевая раздоры, и взяла бы на себя сохранение исторической памяти и культуры народов этого мира, стала бы фундаментом воссоздания единства и прогрессивного духовного и культурного развития народов в демократических и христианских ценностях. Но слишком сильна оскомина на любые выражения со словами «единство», «общее пространство», «братские народы», «общая история», «единая культура», соединенные с понятием «русский». Слишком силен стереотип «русского медведя»… Но стоит ли нам поддаваться этому стереотипу, вестись на ту же игру борьбы с русским империализмом, которая навязывается нам речевой практикой, привычным применением слов? Или лучше извлечь из идеи самое ценное – предложение абсолютно по-новому построить отношения между элитами и культурами, изжить постоянное перетягивание одеяла друг у друга – и создать мир толерантности, плюрализма, диалога, устремленный к общему благу и будущему.

Примечание:

1.   От латин. Qui tacet – consentire videtur. Кто молчит – тот согласен

Литература:

1.    Влад Головин. "Русский мир" патриарха: нужно ли его опасаться? // https://www.religion.in.ua/main/daycomment/2386-russkij-mir-patriarxa-nuzhno-li-ego-opasatsya.html
2.    Выступление Святейшего Патриарха Кирилла на торжественном открытии III Ассамблеи Русского мира // https://www.patriarchia.ru/db/text/928446.html
3.    Игорь Лосев/ Инь и Ян Патриарха: Церковь и политика в "Русском мире" // https://www.religion.in.ua/main/analitica/2404-in-i-yan-patriarxa-cerkov-i-politika-v-russkom.html
4.    Иеромонах Евфимий (Моисеев). Русская Церковь как основа Русского мира, Русский мир как основа Вселенской Церкви" https://delorus.ru/every/index.php?ELEMENT_ID=2464
5.    Петр Толочко. О дискуссии Ю.Черноморца и С.Сидоренко с патриархом // https://www.religion.in.ua/zmi/ukrainian_zmi/2780-o-diskussii-yuchernomorca-i-ssidorenko-s.html
6.    Сергей Сидоренко "Ошибка резидента": Патриарх Кирилл и русский мир https://www.religion.in.ua/main/analitica/2314-oshibka-rezidenta-patriarx-kirill-i-russkij-mir.html
7.    Татьяна Деркач. Русский мир как крах миссионерского призвания РПЦ? // https://www.religion.in.ua/main/analitica/2762-russkij-mir-i-missionerskoe-prizvanie-rpc-ch-i.html

Теги: