Переклад доповіді Ніколаоса Аспруліса "The Theological Education in Greece and the challenges posed by the Volos Academy's agenda: The necessity of a paradigm-shift" з англійської мови на російську здійснив Іван Кукс спеціально для порталу Forb.by (джерело публікації наразі недоступне). Подаємо доповідь у цьому перекладі.

(Нагадаємо також, що у 2011 році портал "Релігія в Україні" опублікував Слово при вступі в Почесні члени Волоської Академії богословських студій митрополита Пергамського Іоанна Зізіуласа)


Богословское образование в Греции и проблемы, которые ставит Богословская академия Волоса: необходимость смены парадигмы 

Введение

Богословское образование в Греции тесно связано с ролью Православной Церкви как по отношению к восстановлению греческого государства, так и по отношению к созданию греческого национального самосознания в связи с греческой революцией против Оттоманской оккупации. Несмотря на наличие различных толкований или точек зрения можно утверждать, что греческая интеллигенция (например, Замбелиос, Папаригопоулос) на протяжении второй половины 19-го столетия стремились выработать целостное повествование, которое могло бы идеологически поддержать новорожденное греческое государство и его жителей. Одним из основных факторов этого повествования явилось доминирующие положение Византийско-Христианского наследия, которое использовалось в качестве необходимого строительного материала для «синтеза из трех периодов: древнего (эллинского), средневекового (византийского) и современного (воскресшей нации)»1

Несмотря на возникшие на заре двадцатого столетия новые вызовы современности, радикальные изменения вызванные большевистской революцией, двумя мировыми воинами и другими новыми проблемами и потребностями, синтез такого рода в той или иной степени продолжал оставаться основной осью греческой образовательной системы на всех её уровнях вплоть до настоящего времени. Как хорошо известно, ввиду Оттоманской оккупации, которая продлилась более 400 лет на большей части территорий Восточной Европы, Православный мир не прошел через различные исторические события, которыми ознаменовалась история Запада, и его менталитет по-разному и лишь отчасти воспринял такие явления, как реформация, контрреформация, возрождение или современность. В последнее время среди прогрессивных православных богословов возникла серьезная дискуссия о том, была ли эта действительность образована исключительно в силу исторических причин или более глубокие причины также несут ответственность за нежелание Православного мира вести диалог с интеллектуальными, социальными, политическими тенденциями Запада или рассматривать пути получения положительных достижений современности2.

Несмотря на положительные или отрицательные ответы, которые могут быть даны, фактом является то, что в частности в Греции, Православная Церковь и культура по-прежнему рассматриваются большинством населения как тесно связанными с греческой идентичностью и являются одними из определяющих аспектов, которые когда-либо играли и должны в той или иной мере по-прежнему играть важную роль в общественной жизни. В этом контексте, Церковь всегда стремилась в некотором смысле использовать своё влияние на образовательные программы для начального и среднего уровня, наряду с тем, что профессора университетов (по крайней мере, большинство из них) склонялись следовать и в действительности следовали, политике официальной Церкви, которая считалась хранительницей чистой греческой и православной культуры. С другой стороны, после многообещающего и плодотворного обновления православного богословия в ранних десятилетиях двадцатого столетия3, современные православные богословы стали сталкиваться с множеством новых (и не только светских) вызовов и проблем которые срочно требовали и продолжают требовать обратить на себя внимание. Неизбежный сдвиг парадигмы от Византийского мировоззрения к современному или пост-современному вводит православное богословие и Церковь в новый контекст, внутри которого она должна свидетельствовать свою апостольскую веру и выражать свою богословскую программу.

Хотя, казалось бы, современное православное богословие наконец преодолело (или нет?) так называемое «Вавилонское или схоластическое пленение» (Г. Флоровский), но  также кажется, что оно пало жертвой новой формы пленения, которое я бы назвал «домодерным». Это означает, как было кратко отмечено выше, что знаменитое святоотеческое и византийское прошлое продолжает оставаться его основной опорной точкой, которая в той или иной степени триумфалистским и повторяющимся образом определяет метод, а также содержание современного богословия. Даже в работах многих видных современных представителей православного богословия можно найти богословский дискурс, который неоднократно имеет дело с такими вопросами как история догмата, толкование святоотеческих текстов и так далее – такие же вопросы стояли на обсуждении в святоотеческую эпоху.

Если дело обстоит именно так, то отличие между «догматикой Церкви» и «догматикой Церкви и мира», предложенное Полем Валлье для описания новых доминант богословских тенденций в современном православном богословии в его новаторской работе Современное русское богословие: Бухарев, Соловьев, Булгаков, Православное богословие в новом ключе4, это отличие «нео-патристического богословия» (Флоровский, Мейендорф, Шмеман, Зизиулас и др.) и «русского Ренессанса»5 (Соловьев, Булгаков, Флоренский и др.), которое может использоваться здесь для описания сегодняшней ситуации в современном православном богословии и образовании, по меньшей мере, в греческом окружении. Эта типология хотя и в некоторой степени схематична, однако может предоставить нам хороший герменевтический инструмент для исследования методологии, содержания, и перспективы современного богословского образования, его учебного плана и, возможно, средств выражения нового видения.

Однако прежде чем погрузиться в сами богословские программы, необходимо уточнить каким образом следует понимать типологию такого рода для целей данного доклада. По моему мнению6, концепт «догматики Церкви», прежде всего, связан с собственно богословием как таковым, другими словами с богословием ad intra в понятиях классической догматики, в то время как второй концепт «догматики Церкви и мира» предназначен для выражения открытой и не связанной условиями богословской рефлексии по светским вопросам, или, другими словами, своего рода систематическое богословие в нынешнем понимании этого термина. К этой двоякой типологии, как я уже утверждал7, можно добавить и третий тип - «Всемирная догматика», означающий, что внимание в этом случае фокусируется на общем пространстве (светская, политическая и публичная сфера) где политическое содержание может встречаться с богословским (в данном случае, богословское образование) во взаимном утверждении и принятии.

В этом докладе будет предпринята попытка сначала кратко описать масштабы и перспективу университетских теологических программ, описывая их основные принципы, а затем представить альтернативную богословскую модель, предложенную Волосской богословской академией, а также спектр проблем, которая она ставит в этом контексте.

Часть I: Краткий обзор выпускных и последипломных образовательных программ богословских факультетов университетов

Наша цель здесь8 состоит в предоставлении информации о методе, содержании, и перспективе некоторых примеров образовательных программ по теологии в университетах. В качестве примера информация была взята из богословских школ Афин9 и Салоник10, которые предоставляют всестороннее образование для молодых людей которые станут священниками, и мирян (мужчин и женщин) которые станут преподавателями религии на уровне среднего образования, кроме того нами рассматривалась постдипломная программа по теологии использующаяся гуманитарной школой Открытого Греческого университета11, который предлагает дополнительное образование для мирян имеющих различную научную формацию, но заинтересованных в теологии.

Касательно перспективы: метод-содержание, все упомянутые образовательные программы (см. например, образовательные программы по теологии университетов Афин и Салоник) в той или иной мере до сих пор используют методологию «догматики Церкви», традиционным образом работая с такими вопросами как святоотеческое богословие и литература, церковная история, библейский канон, литургические или пастырские вопросы и так далее. Более того, кажется, что рассматриваемые нами программы с незначительными различиями, но по-прежнему следуют схоластической методологии, разделяя всю программу, а также структуру школ на Библейско-герменевтическую часть (содержание: Священное Писание, Библейская археология и проч.), историческую часть (каноническое право, история церкви, византийская история и проч.), систематическую часть12 (социология, педагогика, этика и проч.), литургическую часть (гомилетика, проповедь и проч.) и патристическую / догматическую (патрология, догматика, вероучительное богословие).

То же самое справедливо и для последипломной образовательной программы по теологии используемой богословским отделением Афинского университета, где работает тот же метод – традиционная методология «догматики Церкви», диалог ad intra с библейскими и патристическими источниками и всей традицией церкви (своего рода экуменизм во времени, выражаясь языком Флоровского). Стоит отметить, что все образовательные программы в той или иной степени включают меж-христианскую перспективу и измерение (есть источники по меж-христианскому диалогу с западной христианской традицией, а также источники по исламу и другим религиозным традициям), в особенности это относится к богословскому отделению факультета теологии университета Салоник, который является более экуменическим и диалогическим в перспективе, чем традиционная и более фундаменталистская (по меньшей мере в раннее время) богословская школа Афин. В этой связи недавно завязалась серьезная дискуссия или даже спор13 среди представителей различных фундаменталистских течений, официальных представителей Церкви и богословов этого факультета в отношении планов греческого государства по внедрению программы по изучению ислама как составной части факультета теологии, такая программа нацелена на подготовку мусульманских преподавателей для средних школ исламского греческого меньшинства, населяющего некоторые регионы вблизи греко-турецких границ в северной Греции.

Более того, новая дистанционная программа e-learning (под названием «Введение в православное богословие и жизнь»14), которая была открыта богословской школой Афин в течение 2012-13 учебного года, явилась неожиданностью. Однако эта программа в большой степени была сформулирована подобным же образом, как и предыдущие, следуя их структуре и включая историческое введение, раздел по догматике и толковании догм, раздел по Традиции и литургической жизни и проч. Тем не менее, здесь следует отметить одну очень важную особенность. Целая треть всей программы посвящена православному богословскому диалогу с современными богословскими течениями и социальными проблемами (бедность, достоинство человека и проч.). Этот аспект, очевидно, является движущей силой по направлению к методологии «догматики Церкви и мира».

Подобная ситуация может быть распознана в последипломной богословской программе Открытого Греческого университета (дистанционная программа обучения под названием «Исследования по православному богословию»), где вся перспектива программы к настоящему времени фокусировалась на важности и необходимости постоянного диалога с различными аспектами современного мира (биоэтика, экологические проблемы, литература, модернизм и проч.), включая также такие  традиционные вопросы, как вероучение и христианская этика, история Церкви и Библейская герменевтика. В этом случае также, хотя и в еще не уверенной форме работает новая богословская парадигма «догматики Церкви и мира».

Это очень схематичное и краткое обозрение университетских программ по теологии может помочь нам распознать некоторые основные характеристики перспектив греческого богословского образования15. Несмотря на неохотную (но в то же время реальную) тенденцию в сторону более открытой и диалогической перспективы, совершенно очевидно, что эта программа все еще сохраняет традиционный способ преподавания богословия, которое характеризуется в некоторых случаях (например, факультет Афинского университета) присутствием сильного духа традиционализма, который тесно связан с достижениями великого святоотеческого и Византийского наследия и подходы к которому осуществляются силой схоластической методологии, неизбежно приводящей к «богословию повторения», так называемому «учебному или академическому богословию».

В то же время, вопреки многим попыткам свежего пересмотра этой традиционной перспективы отдельными университетскими профессорами, два основных теологических факультета университетов по-прежнему предлагают конфессиональный16, строго православный по форме (но не по методу), богословский дискурс, даже при использовании устаревшей сравнительной (символической) методологии. Конфессионализм такого рода, безусловно, должен пониматься в свете исключительной роли, которую играла Православная Церковь в последние годы, и в частности во время Оттоманской оккупации, а также её тесной связи (вплоть до недавнего времени) со строительством национальной идеологии. В этой перспективе, хотя и часто выражается реальное желание перейти к следующему шагу в реализации этих программ (к обоснованной модели «догматики Церкви и мира»), традиционный и конфессиональных дух, который характеризует форму, содержание, метод и перспективу богословского образования такого рода, кажется, является реальным препятствием на пути к этому обновлению, что впоследствии неизбежно приводит к определенной степени изоляционизма и само-референциальности являющихся по прежнему доминирующими в этом случае.

Пантелис Калайтзидис (директор Волосской академии) резюмировал это следующим образом: «Богословские школы в Греции продолжают предоставлять богословское образование тысячам студентов часто приезжающим из-за границы, богословские школы готовят людей к служению в церкви и в сфере образования. Они активно участвуют во многих программах по обмену, таких как Erasmus, в тоже время ежегодно присуждается большое количество магистерских и докторских степеней. Профессора этих школ делают много публикаций, но эти работы часто направлены только на внутреннее использование и редко вызывают интерес более широкого круга читателей или международной аудитории.

Они взращивают свое поле, однако не способны вести диалог с современными проблемами. В частности, подавляющее большинство, кажется, неохотно стремится к пониманию и богословскому толкованию вызовов современного мира. В целом, обе эти школы страдают духом самонаблюдения и интровертности, а также испытывают недостаток предметного диалога со светской интеллигенцией и мировым богословским сообществом. Таким образом, не является простой случайностью то обстоятельство, что они еще не организовали публикацию журнала для международной аудитории или не организовали широкую, по-настоящему международную конференцию по современным богословским вопросам. Точно так же не является простой случайностью факт того, что главы упомянутых выше ново воссозданных богословских институтов остаются (и, возможно, продолжат оставаться) вне пределов греческих богословских школ»17.

Часть II. Волосская богословская академия и проблемы ставящиеся богословским образованием

Волосская богословская академия недавно получила статус исследовательского центра18, что в свою очередь создает19 реальную инновацию в общей богословской действительности греко-язычного православного богословия. Не являясь образовательным учреждением, она выполняет функцию открытого форума мысли и диалога между Православной Церковью и широким научным сообществом интеллектуалов по всему миру. Её принадлежность местной к Димитрийской епархии  вовсе не принуждает «академию следовать любой официальной линии Церкви» поскольку местный епископ «не вмешивается в академическую программу или деятельность,…даже если он не всегда согласен с выбранным курсом»20. В своих усилиях по содействию междисциплинарному и межрелигиозному взаимопониманию Волосская академия провела ряд исследований, международных семинаров, конференций, круглых столов и публикаций. Для достижения этой цели она сотрудничала со многими институтами, совместно исследуя проблемы и вызовы нашего времени в духе уважения к отличиям друг друга. Богословским методом, который используется этим институтом, безусловно, является модель «догматики Церкви и мира», или, иными словами, своего рода экуменизм в пространстве, выраженный в постоянном диалоге ad extra с современным мировоззрением.

Краткий обзор повестки дня Волосской академии должен продемонстрировать, что её основным направлением является интерпретация – но, также и соотнесение Евангелия и «живой Традиции» Церкви с современными экзистенциальными потребностями человечества, как это может быть очевидным из рассмотрения различных вопросов доминирующих в богословской повестке дня этого института21. Без компромисса или принесения в жертву догмы или традиции различным современным идеологиям и без изменения церковного сознания на политическое, Волосская академия пытается артикулировать собственную методологию, но также пытается предоставить современному Православию адекватные инструменты и ресурсы для оживления послания Христа в нашу современную эпоху, следуя святоотеческому способу богословствования, которое характеризовалось глубокой вовлеченностью в социальную, политическую и интеллектуальную жизнь той эпохи, таким образом, решая новые и новые срочные и жизненно важные проблемы, которые современность ставит перед человечеством и Православием, в особенности сегодня.

Принимая во внимание этот краткий обзор масштабов богословской повестки дня Волосской академии, можно легко понять проблемы которые этот институт, еще не предоставляющий образовательных программ или академических степеней, ставит богословскому образованию в греческом окружении. Рассматриваемые проблемы можно резюмировать следующим образом:

a. Диалог с современностью в свете действия Святого Духа

Как видно из краткой презентации Волосской академии, одна из её основных задач состоит в том, чтобы привести православие к диалогу с различными проблемами (пост) современности. Несколько лет назад Пантелис Калайтзидис поднял ключевой вопрос: «останавливается ли Православие перед лицом современности?»22. Несмотря на наличие различных ответов, которые могут быть даны на этот вопрос23, неизбежным является факт того, что православие сталкивается с большим нежеланием и страхом перед различными достижениями современного мира, такими как язык прав человека, либеральная демократия и проч. Работая с этими проблемами, Волосская академия стремится пересмотреть позицию православия в мульти-культурном современном мире, критически подойти к различным идеологическим мотивам которые мешают православию проявляться в мире и быть глубоко вовлеченным в ход истории, заново истолковать в свете нового дыхания святого Духа свою собственную богатую традицию для того, чтобы ответить на современные антропологические проблемы и насущные вопросы, вызванные стремительным развитием гуманитарных наук и технологии (например, биоэтики), рассмотреть роль церкви в появляющейся религиозно-нейтральной и антропоцентрической культуре, таким образом, предоставляя ей наиболее адекватные средства для успешного исполнения её миссии.

b. Фокус на проблемах политической теологии

Другой важной инициативой предпринятой Волосской академией стало поднятие вопросов касающихся политической теологии. До недавнего времени24 общей точкой зрения было мнение о том, что православная теология не имеет никакого отношения к политическим или социальным вопросам по причине своего предполагаемого мета-исторического и литургического измерения25, в то же время эта политическая позиция считалась атрибутом исключительно различных тенденций в Западной теологии (например, теология освобождения, теология надежды и проч.)26, которые характеризовались более глубокой приверженностью к истории. Православие, преимущественно, но не исключительно в результате исторических причин относилось к такой открытости Западных теологий к современным вызовам с неохотой и часто с подозрением, делая для себя невозможным развитие всесторонней политической теологии, несмотря на наличие единичных элементов политического учения, которые можно обнаружить в рамках наследия святых отцов, таких как Евсевий Кесарийский или Августин27. Поэтому, пытаясь установить причины такой недооценки социально-политического измерения человеческой жизни, стремлением Волосской академии стала попытка выдвинуть на передний план существенные аспекты православной традиции, что будет полезным для созидательной артикуляции православной политической теологии, которая сможет более успешно «перевести» (Ю. Хабермас) Евангелие на современный язык и в современную жизнь и таким образом, решать различные современные экзистенциальные потребности человечества. В этом направлении, недавняя англоязычная публикация книги Пантелиса Калайтзидиса по политической теологии, как и ныне осуществляемый перевод на греческий язык книг по политической теологии написанных известным греко-американским православным богословом Аристотелем Папаниколау, а также различные другие семинары, конференции и иные вклады неизбежно составляют серьезный вызов для православного образования в Греции в том виде, в котором оно существует сегодня в целом, кажется, все ещё игнорируя эти проблемы.

c. Приверженность экуменическому богословскому образованию

Хотя позиция богословского образования была обнадёжена достаточно рано (со времени учреждения университета в Греции в 1837), оно не рассматривалось и все еще не рассматривается как имеющее экуменический характер или очевидную приверженность экуменизму. Несмотря на факт того, что, например, богословский факультет Афинского университета строился в соответствии с немецкой протестантской моделью, тщательно следуя её учебной программе, и того, что его профессора обычно ранее обучались в католических и протестантских университетах, богословское образование в целом следует изоляционистской методологии как по отношению к другим христианским традициям, так и по отношению к секулярной жизни. Можно утверждать, что богословское образование в Греции вплоть до сегодняшнего дня характеризовалось главным образом консервативной и конфессиональной перспективой, фокусируясь преимущественно на истолковании святоотеческих текстов и доктрины в качестве способа сохранения чистоты православия от других христиан. Сложно найти, за исключением некоторых недавних случаев, публикацию или конференцию организованную богословскими факультетами в Греции, которая имела бы отношение к богословскому образованию в экуменической перспективе (имела бы внутри-христианское, а не преимущественно внутри-православное измерение).

Недавняя публикация крупной коллективной книги "Православный учебник по экуменизму"28 подготовленной Волосской академией в сотрудничестве с ВСЦ и КЕЦ, рассматривается как бесспорный поворотный пункт в православном богословском образовании во всем мире, поскольку, как утверждается в редакционном предисловии: «различные голоса указали на необходимость собственной справочной книги для преподавания экуменизма на православных богословских факультетах, в семинариях и академиях, поскольку всё еще испытывается серьезная нехватка ресурсов для надлежащего и здравого преподавания истории и жизни экуменического движения»29. Учреждения, которые взяли на себя ответственность за эту многообещающую публикацию «среди прочего разделяют следующие центральные убеждения: a) в том, что существует серьезная необходимость в общем справочнике для преподавания экуменизма на православных богословских факультетах и в академиях; … c) в том, что православные церкви внесли вклад, вдохновили и получают существенную пользу от экуменического движения – это позволило им встретиться с другими христианами и преодолеть искушение изоляционизма; d) в том, что все еще существует необходимость усовершенствования уровня меж-христианских исследований и диалога в православных богословских школах для повышения взаимопонимания и искоренения предрассудков; e) в том, что изучение других христианских церквей и экуменизма необходимо для продвижения за рамки сравнительной или даже полемической апологетики»30. Эти отправные обещания редакторов, кажется, описывают очень современный контекст, внутри которого находится православное богословие в своих попытках решения текущих задач. Другими словами, это контекст его неотъемлемой экуменичности и необходимости диалога с другими христианскими традициями и конечно со всем миром.

Результатом стало очень громкое и многообещающее издание, направленное на содействие изучению богословия в его экуменической перспективе, которое стало настольной книгой взращивающей инкультурацию и во-экуменичивание32 православия в современном плюралистическом, секулярном и глобализованном мире.

В этом же контексте богословского образования, Волосская академия недавно предприняла координацию Сети по экуменическому образованию в центральной и восточной Европе (Network for the Ecumenical Learning in Central and Eastern Europe) (NELCEE)32, после того, как она долго и успешно координировалась Ионом Овидиу и Штефаном Тоблером в Сибиу. Целью этой Сети является продвижение богословского образования и обучения через организацию международных конференций имеющих дело с богословским образованием в различных контекстах, а также служить в качестве связующего звена между институтами, организациями, факультетами или отдельными исследователями приверженными богословскому образованию, стремясь обратить внимание на различные проблемы пост-современности.

Можно добавить еще несколько проблем, которые Волосская академия при использовании скромных инструментов смогла поднять в отношении богословского образования, таких как: а) эсхатологическое и контекстуальное прочтение Традиции33, что является восприятием эсхатологии как общего видения будущего, которое будет вдохновлять не только церковную жизнь, но также богословскую перспективу и образование в частности, поскольку это освобождает православие от засилья прошлого, открывая новые пути и возможности для перевоплощения Слова Божия в будущем, б) богословская оценка секуляризации в понятиях «догматики мира» (следуя типологии Валлье), богословская методология, которая примет во внимание божественный характер творения, и в) критическая оценка преимущественно греко-язычного православного богословия и проч.

Заключение

Как председатель совета членов Волосской академии, митрополит Игнатий (Димитрийской епархии в Фессалии, Греция) однажды заявил, что «Церковь призвана к диалогу со всем тем, что еще не является Церковью», поскольку она не существует только для себя самой, а для всего мира. Помня об этом базовом посыле, исходная роль Волосской богословской академии направлена на предоставление Церкви, а также её богословию и образованию необходимых инструментов для выражения наиболее адекватной модели богословского дискурса и образования, и в тоже время на продвижение идеи диалога между православием и (пост) современностью, диалога с другими христианскими традициями, усилие, основанное на надежде единения и примирения во Христе, как это возвещается каждый раз, когда служится божественная литургия.

Эта новая модель богословского образования должна пониматься в терминах «догматики Церкви и мира» как это представлено выше следуя типологии П. Валлье. Этот новый способ понимания богословского образования ставит под серьезное сомнение доминировавшую в использовании богословскими факультетами в Греции модель («догматики Церкви») и, хотя и не отменяет её, однако требует общего пересмотра и переориентирования границ и перспектив богословского образования, что, по меньшей мере, на мой взгляд, имеет целью формирование людей которые будут стремиться к божественно-человеческому общению при глубокой вовлеченности в практики, которые сделают возможным для мира и других людей представлять божественное более совершенно34.

Об авторе:

Николаос Аспрулис (Nikolaos Asproulis), Академия теологических исследований г. Волос (Греция), журнал Theologia, координатор Сети по экуменическому образованию в Центральной и Восточной Европе (NELCEE)

Доклад прочитан в рамках конференции "Теологическое образование в Беларуси и странах Европы в контексте обеспечения свободы вероисповедания", которая прошла в Минске 21-22 ноября. Перевод с англ. языка - Иван Кукс, специально для forb.by

________

1 Trine Willert, New Voices in Greek Orthodox Thought. Untying the Bond between Nation and Religion, (Ashgate, 2014), 46.

2 Cf. Aristotle Papanikolaou, The Mystical as Political. Democracy and non Radical Orthodoxy, (Notre Dame Unuiversity Press, 2012), P. Kalaitzidis, Orthodoxy and Political theology, Doxa and Praxis, (WCC Publications, Geneva, 2012), idem, Orthodoxy and Modernity. An Introduction, Indiktos, Athens, 2007 (in Greek).

3 Для всестороннего и детального обзора возрождения православного богословия в течение 20-го века можно обратиться к следующим недавним публикациям: P. Gavrilyuk, Georges Florovsky and the Russian Religious Renaissance (Oxford University Press: Oxford, 2013), Antoine Arjakovsky, The Way. Religious Thinkers of the Russian Emigration in Paris and their Journal, 1925-1940, trans. Jerry Ryan (University of Notre Dame Press: Notre Dame, Indiana, 2013).

4 П. Валлье, Современное русское богословие: Бухарев, Соловьев, Булгаков, Православное богословие в новом ключе, 306-309 (Paul Valliere Modern Russian Theology: Bucharev, Soloviev, Bulgakov, Orthodox theology in a new key, (T&T Clark: Edinburg, 2000))

5 См. сноску 3. В этой статье я воспользовался этим, в определенной степени, проблемным или даже вводящим в заблуждение разграничением между двумя основными тенденциями («Русской» и «Нео-патристической», которые едва ли могут быть определены на основе всеобъемлющего и усредненного подхода в качестве «школ») православного богословия в 20-том столетии только в целях моей аргументации.

6 Для получения более подробной информации по этому пониманию, см. мои статьи: «Возможен ли диалог между православным богословием и (пост) современностью? Случай русской и нео-патристической «школ»». (“Is a dialogue between Orthodox theology and (post) modernity possible? The case of the Russian and Neo-patristic ‘Schools’”, Communio LIV:2 (2012) 203-222), ««Догматика Церкви и мира». Экуменическая потребность парадигмального сдвига в современном православном богословии и образовании». (“’Church and World Dogmatics’. The ecumenical need of a paradigm – shift in the modern orthodox theology and education” Review of Ecumenical Studies 5:2 (2013) 154-161, и “’Church and World Dogmatics’ as a new model of theological education: the case of the Orthodox Handbook on Ecumenism” (в процессе публикации)).

7 См. мою готовящуюся статью на эту тему: «Пневмотология и политика». (“Pneumatology and Politics. The role of the Holy Spirit in the articulation of an Orthodox political theology”, Review of Ecumenical Studies (2015)). Эта перспектива была выражена посредством политического богословия, предложенного в недавно вышедшей книге А. Папаниколау.

8 Для получения более подробной информации по этой теме см. также мою статью: “’Church and World Dogmatics’. The ecumenical need of a paradigm – shift in the modern orthodox theology and education” Review of Ecumenical Studies 5:2 (2013) 154-161.

9 Факультет теологии Афинского университета, http://www.theol.uoa.gr/fileadmin/theol.uoa.gr/uploads/PDF/SC-pdf_2011-1... (Дата последнего доступа 19 Марта 2013), http://www.theol.uoa.gr/fileadmin/theol.uoa.gr/uploads/PDF/STUDY_GUIDE.pdf (Дата последнего доступа 19 Марта 2013).

10 Факультет теологии университета имени Аристотеля в Салониках, http://www.theo.auth.gr/theo/en/Postgrad/Pages/Curriculum.aspx (Дата последнего доступа 19 Марта 2013), http://www.theo.auth.gr/theo/en/Postgrad/Pages/Courses.aspx (Дата последнего доступа 19 Марта 2013).

11 http://www.eap.gr/orth_en.php  (Дата последнего доступа 19 Марта 2013).

12 Следует иметь в виду две парадигмы (своего рода типологии) систематического богословия предоставленные К. Гунтоном: парадигму Оригена и парадигму Иринея. Первый пытается систематическим образом выразить веру Церкви, проистекающую из доктрины, в то время как второй представляет систематическое богословие в смысле соотношения идей, то есть, какая идея принадлежит какой; см. К. Гунтон, Откровение и разум, Введение в систематическое богословие. (Colin Gunton, Revelation and Reason, Prolegomena to Systematic Theology (T&T Clark: Edinburg, 2009), 28-30)

13 См. например, среди прочих различных реакций касательного этого вопроса, весьма критичное и негативное заявление было сделано профессорами богословской школы Салоников, http://esdep.web.auth.gr/wp-content/uploads/2014/10/%CE%91%CE%A0_%CE%99%... (дата последнего доступа 19 января 2015), а также следующее, http://katanixis.blogspot.gr/2014/03/blog-post_7232.html (послание выпускников, дата последнего доступа 19 января 2015), http://katanixis.blogspot.gr/2014/03/blog-post_7.html#more (заявление подписанное рядом священников Солунской митрополии, дата последнего доступа 19 января 2015) и встреча с участием различных консервативных профессоров и независимых исследователей факультета теологии Солунского университета, http://katanixis.blogspot.gr/2014/03/2014_7.html (дата последнего доступа 19 января 2015).

14 http://elearn.elke.uoa.gr/show_programs.php?catID=all&prID=249 (дата последнего доступа Ноябрь, 2013).

15 Более-менее похожая ситуация, кажется, имела место в 70-х гг. она описывается в очень важной статье митрополита Пергамского Иоанна Зизиуласа под названием: «Экуменическое измерение православного богословского образования». (“The Ecumenical Dimensions of Orthodox Theological Education” Orthodox Theological Education for the Life and Witness of the Church (WCC: Geneva, 1978) σσ. 33-40 (переиздана в the Orthodox Handbook for Ecumenism. Resources for Theological Education (Volos Academy Publications in cooperation with WCC Publications and Regnum Books International: Volos, Greece, 2014) 929-934.)

16 Среди прочих, такой вывод может быть сделан исходя из аргументации фундаменталистских противников внедрения программы по изучению ислама, как это видно по их заявлению, см.: http://esdep.web.auth.gr/wp-content/uploads/2014/10/%CE%91%CE%A0_%CE%99%... (дата последнего доступа: 19 января 2015).

17 П. Калайтзидис, «Новые тенденции в греческом православном богословии: проблемы на пути к подлинному обновлению и христианскому единству». (P. Kalaitzidis, “New Trends in Greek Orthodox Theology: challenges in the movement towards a genuine renewal and Christian unity” Scottish Journal of Theology 67:2 (2014) 127-164, at 136.)

18  См. официальную страницу Волоской богословской академии: http://www.acadimia.org/index.php/en/research-center/general

19  http://www.acadimia.org/index.php/home/history-and-purpose-of-the-volos-...

20 Т. Виллерт, Новые голоса в греческой богословской мысли. (T. Willert, New Voices in Greek Orthodox Thought, цитируемое произведение, ст. 58.)

21 Такие, как: “Церковь и культура”, “Церковь и эсхатология”, “Православное Христианство и современность / модернизм”, “Ислам и фундаментализм - Православное Христианство и глобализация”, “Православное Христианство и инаковость”, “Гендер и религия  - место женщины в Церкви”, “Женщина и религия: проблема насилия и фундаментализм”, “Богословие и литература”, “Место религии в публичной сфере”, “Библейская теология освобождения”, “Святоотеческое богословие и двойственность современности в Православной и Вселенской перспективе”, “Православное Христианство и образование – религиозное образование как урок идентичности и культуры”, “Православное Христианство и мультикультурализм”, “Церковь и государство”, “Православное Христианство и Ислам – Ислам в Европе”, “Православное Христианство, традиция и история”, “Витгенштейн и апофатическое богословие”, “Прощение, примирение и мир”, “На пути ко всеобщей декларации справедливого мира и примирения: православный вклад”, “Евхаристия, Церковь и Мир” и “Участие православных женщин в экуменическом движении: прошлое, настоящее и будущее” и проч.

22 См. П. Калайтзидис, Православие и современность. Введение (на греческом). (Pantelis Kalaitzidis, Orthodoxy and Modernity. An Introduction, (Indiktos, Athens, 2007) (in Greek).

23  Для оценки и первого рассмотрения этого вопроса см. мою статью: «Возможен ли диалог между православным богословием и (пост) современностью? Случай русской и нео-патристической «школ»» (“Is a dialogue between Orthodox theology and (post) modernity possible? The case of the Russian and Neo-patristic ‘Schools’”, Communio LIV:2 (2012), 203-222)

24 См. дискуссию о том, “почему православная теология не развила теологию освобождения или политическую теологию” в П. Калайтзидис, Православие и политическая теология, в указ. произв. 65-80. (P. Kalaitzidis Orthodoxy and Political theology)

25 Среди прочих по этому различию между мета-исторической позицией Востока и приверженностью к истории Запада см. И. Зизиулас, «Эсхатология и история» (J. Zizioulas “Eschatology and History” T. Wieser (ed.) Cultures in Dialogue: Documents from a Symposium in Honor of Philip A. Potter (WCC: Geneva, 1985), 30-39).

26  О различных тенденциях в политической теологии и в общем см. Р. Гибеллини, Богословие XX-го века. (R. Gibellini, La teologia del XX secolo, (Editrice Queriniana: Brescia, 41999)).

27  Среди прочих по этому вопросу см. А Папаниколау, Мистическое как политическое. Демократия и не Радикальное Православие, в указ. произв. 13-54. (A. Papanikolaou, The Mystical as Political. Democracy and non Radical Orthodoxy)

28  П. Калайтзидис, Кирилл Говорун, и др. (ред.) Православный справочник по экуменизму. Материалы по богословскому образованию. (Orthodox Handbook for Ecumenism. Recourses for theological education. Volos Academy Publications in cooperation with WCC Publications and Regnum Books International: Volos, Greece, 2014). Среди прочего в этом издании можно найти полезную библиографию по различным темам, касающимся богословского образования.

29  Редакционное предисловие, там же, xxiv.

30  Там же, xxv.

31  Этот неологизм (in-ecumenication) используется для описания процесса развития современного православного богословия в контексте присущего ему экуменического характера.

32 Всеобъемлющее понимание целей Сети можно получить, изучив её официальную страницу в интернете: www.nelcee.org

33  Касательно этой перспективы см. П. Калайтзидис «Эсхатологическое понимание Традиции в современном Православном богословии и её актуальность для сегодняшних проблем» 297-312. (P. Kalaitzidis “The eschatological understanding of Tradition in contemporary Orthodox theology and its relevance for today’s issues” Colby Dickinson (ed.) The shaping of Tradition. Context and Normativity (Peeters: Leuven-Paris-Walpole, 2013))

34  А. Папаниколау, Мистическое как политическое. цит. произв. (A. Papanikolaou, The Mystical as Political).

Фото forb.by

Теги: