В интервью порталу «Религия в Украине» Раймер признаётся в желании повторить «подвиг Лютера», говорит о благодарности Богу за каждого немецкого беженца и предупреждает об упадке монокультурных церквей.

В этом году на украинском языке вышла книга Д. Аджемоглу и Д. Робинсона "Чому нації занепадають" (Why Nations Fail). Издание предлагает ответ, почему одни страны бедны, а другие благополучны. При этом ставится крест на теории Макса Вебера о влиянии Реформации на экономику Западной Европы. Вы сами верите в прямую причинно-следственную связь между немецкой Реформацией и экономическим ростом Западной Европы?

— И да, и нет. На западную экономику Мартин Лютер и его богословие вообще не влияли. Даже, возможно, наоборот. А вот тем, кто повлиял на экономику, — и Вебер об этом писал — был Жан Кальвин. Именно кальвинисты (или реформаты) делали это.

Есть ряд причин. Во-первых, М. Лютер делал установку на внутреннюю духовность и прямые отношения с Богом. У Кальвина всё построено несколько по-другому. По его мнению, общение человека с Богом обязывает его (Раймер на этом делает акцент - А.Г.) общаться с обществом.

Кальвин сформировал идею ответственности христианина за социальное пространство. Лютер далёк от этого: у него не было понятия о церкви, которая собирается в обществе с целью его трансформации. Это мистический взгляд на Церковь. Потому немецкая Реформация много не дала. В Германии лютеранские провинции очень долго развивались. Исключение — скандинавские страны, которые испытали на себе прямое влияние реформатских учений. Поэтому ответ и "да", и "нет".

С другой стороны, я не в первый раз встречаюсь с мнением, что Реформация вообще не сыграла никакой роли в экономике европейского общества. Обычно такие люди не понимают связи между Реформацией и Просвещением. Тут прямая взаимосвязь, она просматривается во многих вопросах.

К примеру, реформатское богословие — это богословие разума. Это такое обустройство индивида и его личных интересов, которое высвобождает человека для общества. Это отход от чисто католического и лютеранского мистического подхода к жизни.

Католик заинтересован в небе, реформат заинтересован в том, что делается на земле. У католика полёт высокий, а реформату идти пешком, по земле. Данная приземлённость (на немецком языке мы говорим ein geerdetes Christentum) очень характерна для реформатского богословия. А это очень типично для Просвещения.

Как юбилей Реформации празднуют в самой Германии? В Украине есть проблема, что бренд #R500 используют временами для довольно вульгарных площадных евангелизаций в ущерб просветительским кампаниям. Как советуете использовать один из немногих шансов рассказать о протестантизме опинион-мейкерам?

— В Германии кампания #R500 стала просветительским инструментом для рассказа молодому поколению об исторических корнях. Я был свидетелем множества конференций научного плана.

К примеру, одна из них обсуждала, почему Мартин Лютер искал Бога, Который был готов его простить. По одной из версий, студент Лютер, будучи пьяным, убил человека. В поиске пути избежать государственного наказания он ушёл в монастырь.

Вдруг такой "святой" Лютер превращается в нормального человека, которым он всегда и был. Или, к примеру, роль его жены Кати в становлении и семьи, и всего протестантизма. Он свою супругу называл "господин Катя". Потому что, если б не было её, он бы вообще никуда не двигался.

В общем, прошли конференции — экуменические, к моей большой радости. В них принимали участие как католики, так и лютеране вместе со свободными церквами (в немецком языке термин «свободные церкви» (freie Kirchen) обозначает протестантские нелютеранские и нереформатские общины –А.Г.).

Никогда в истории Германии не было таких симпозиумов по вопросам миссии, которые были бы организованы "христианством" в целом. Такого единства я ранее не видел.

Мартин Лютер совершил великое — вопросов нет. Однако исторический контекст заставил его опустить многие вопросы, которые мы сегодня вместе поднимаем.

Также под #R500 мы собрали всех миссиологов Германии для решения проблемы, как нам передать Евангелие нашим слушателям в постсовременном мире. Потому что мы потеряли язык. Мы неспособны больше проповедовать Евангелие постсовременному человеку так, чтобы он его понял.

В целом, мы собрались, чтобы повторить подвиг Мартина Лютера и зажечься его духом. Он выходил на улицы, учил песни улицы и перенимал мелодии со словами, перевёл Библию на самый современный в то время немецкий язык. А мы сегодня повторяем тем языком те же истины. И никто их не понимает.

Дешёвых евангелизационных крусейдов нет вообще. У нас есть восстановление памяти о том, что сделал Бог в Реформации. И в чём нам нужно дальше учиться. При этом восстановление памяти во многих городах оживило церкви.

Какова была реакция СМИ?

— Меня поразило то, что в немецких СМИ было очень много положительных откликов. Ясно, что имела место и негативная реакция, поскольку самая мощная религиозная ассоциация в стране — это Союз атеистов.

Вопрос по миссии. Германия за последние 2 года приняла более 1 млн мигрантов из Сирии и стран Северной Африки. Как происходит их взаимодействия с евангельскими церквами? Что нового вам дал опыт благовестия мусульманам-беженцам?

— С одной стороны, Мартин Лютер был негативно настроен по отношению к туркам — и сегодня он бы закрыл границы. Впрочем, в контексте своего времени он по-другому и думать не мог. И, самое главное, он и думал по-иному, не имея миссиологического понимания вопроса. Его понимание миссии было невероятно заужено и неверно!

Насколько я близко знаком с историей Германии, у нас никогда не было такого периода, чтобы к Господу приходило столько мусульман.

Первый пример: в центре моего города, Бергнойштадта, расположена лютеранская церковь. На бумаге она имеет 5 000 прихожан, по факту воскресных служений - 10.

В одно из воскресений к пастору подходит сириец и на ломаном немецком говорит: "Я хочу стать верующим христианином". Этот пастор ещё никого никогда не „каял“ и совсем не знает, что это такое. Он звонит в наш местный библейский колледж и искренне просит помочь. Сегодня эта церковь полна: на 10-15 пожилых немцев приходится 100-150 сирийцев.

Второй пример. В Кёльне у нас есть церковь эмигрантов из бывшего СССР. Когда стартовала упомянутая вами волна миграции, они взялись за «евангелизацию» иранцев.

Только в прошлом году они окрестили 150 человек. Сегодня их служение иранцам намного объёмнее, нежели служение коренным немцами или русским немцам (Russlanddeutsche).

Подобных кейсов очень много. В 2016 году на территории Германии было крещено минимум 10 000 мусульман. Такого никогда не было, хотя мусульмане (турки) присутствовали в стране с конца Второй мировой войны. Историй их покаяния — минимум. А тут — тысячи иранцев и сирийцы, сунниты и шииты, уставшие от войны, приходят к Господу.

В праздник Пятидесятницы у нас в городе состоялось собрание на открытом воздухе. Каяться вышли 22 араба. Мою проповедь им переводил имам-суннит — он тоже вышел на покаяние. Разумеется, когда всё это происходит, задаёшься вопросом, насколько это открыто, честно и правильно…

...потому что они получают больше шансов остаться в Германии.

— Они думают так. Однако после бесед с ними я осознаю, что они устали от своего ислама, который идёт против себя самого. Ну как можно взорвать бомбу в "доме Божьем", т.е. мечети?

Параллельно на территории Ирака и Турции мы начали проводить так называемые peace camps («лагеря мира»). Мы собираем молодых мусульман и сводим их с христианской молодёжью с Запада.

Неделю продолжаются беседы о том, что мусульманам мешает в христианстве доверять христианству. И наоборот — что в исламе препятствует полагаться на ислам. После такого рода лагерей мусульмане начинают понимать, что Голливуд, американские войска в Ираке и путинские бомбардировщики в Сирии вообще никак не связаны с христианством.

С другой стороны, и мы начинаем осознавать, что и у читающих Коран мусульман есть своё благочестие и, в какой-то мере, понимание Бога. В прошлом году после таких бесед покаялось очень много мусульман.

По сообщениям немецких СМИ, в Германии мусульман, обратившихся в христианство, ожидают унижения и временами насилие, в том числе сексуальное. Занимаетесь ли вы адвокацией и юридической защитой прав новообращённых?

— Да, всё это есть. Но надо понимать вот что: в 2015-м году в страну въехало около 1 млн мигрантов и беженцев. На этом фоне могу вспомнить лишь 5-6 таких примерах.

Когда в 1980-х годах Германия открыла въезд российским немцам, у нас каждую вторую-третью неделю фиксировали случаи насилия. И никто об этом не говорил. Кроме того, в прошлом году в Германии произошло 8 терактов. 8 террористов на 1 300 000 мигрантов. Каждый из этих терактов трагичен. Как и случаи насилия и принуждения к возврату к исламу новообращённых христиан.

Я лично знаком только с 2-мя такими случаями, всё остальное оказалось болтовнёй. Однако если взять всех насильников-немцев, то их каждый год «садят» около 30 тысяч. Эмигрантов из них — лишь двое.

То есть ситуация раздута.

— Да, в моём понимании определённые СМИ раздувают конфликтные ситуации, чтобы навредить открытости немецкого общества. Которая сама по себе есть большое благословение.

Канцлер Ангела Меркель сказала: "Wir machen das" ("Мы справимся!"), и мы справились. Никогда у нас не было такой мизерной безработицы и многомиллиардных доходов бюджета. Мы непосредственно благословлены Богом. И я благодарю Его за каждого беженца, который у нас появился.

В Киеве в последние два года проводятся так называемые "марши равенства" (акции ЛГБТ — ред.). В Германии давным-давно к этому привыкли, в Украине дискуссии ещё горячи. Расскажите, какую модель поведения выбрали в этом контексте члены свободных евангельских церквей и что в ней может быть полезного для постсоветских христиан?

— Мы в Германии "проспали" это движение. После войны все пиетистски настроенные евангельские верующие ушли из общества и создали для себя закрытые структуры.

В прошедшие годы те, кого мы сегодня не "понимаем", — все эти радикалы шли во власть. Десятилетиями. Мы же "спали" и только сейчас "проснулись" и заметили, что наше любимое демократическое общество становится для нас крайне неудобным. И что нам нужно реагировать. Первый вариант — протестовать и кричать. Это ничего не даст, потому что мы потеряли власть...

... и СМИ тем более.

— Медиа мы потеряли полностью. Христиан там очень-очень мало. Точно также мы упустили педагогику: в Германии нет ни одного профессора педагогики, являющегося христианином.

Вернёмся к вопросу. Второй вариант — он для нас приоритетен — мотивировать евангельскую церковь вернуться в общество. Мы говорим о церквах, которые преображают общество в качестве социального агента.

Мы идём с любовью, но не компрометируем свои убеждения касательно традиционного брака.

Хотя мы не согласны с этим "браком", мы принимаем гомосексуалов как людей. Если они говорят, что любят друг друга и верны друг другу, то я не буду ставить это под сомнение. Я верю, что это может быть.

Но никак не извиняю их неправильное морально-этическое поведение. Там, где мы себя так ведём, люди находят Господа, меняют свою ориентацию; гомосексуалы исцеляются и находят себя в Боге. Этого никто "извне" не ожидает.

Исходя из последнего отчёта исследовательской организации Pew Research Center (PRC), христианство в ближайшие десятилетия будет ощущать влияние 4-х тенденций: количественный рост мусульман и атеистов, старение Европы. А также тот факт, что к середине столетия 4 из 10 христиан будут проживать в Африке. Какой должна быть реакция на эти тренды?

— Во-первых, там, где мы спали, нужно проснуться. Кто-то, может, и не спит, но при этом ушёл в эксклюзивизм или в себя. Бояться всех негативных движений и закрываться оттого в коконе — решение на два балла.

По отчёту. Данные PRC десятилетней давности. Это несовременное исследование.

Начиная с 2005-2006 годов, в Европе произошла радикальная перемена, начавшаяся с Англии. Бывшая государственная англиканская церковь в 1990-х годах провела «декаду евангелизации».

Она поняла, что, если их церковь и далее будет терять членов церкви, к 2036 году они закроют последнюю церковь. В середине 2010-х пошли изменения. К примеру, в их центральной лондонской All Souls Church (бывшая церковь выдающегося англиканского автора Джона Стотта; интервью с одним из её нынешних руководителей читайте тутА.Г.) в воскресенье параллельно проходит полсотни собраний. Есть собрания в пабе, в ресторане и клубе — всё вокруг этой церкви. Они это называют fresh expressions of the church.

Лишь 4 года назад число членов Церкви Англии впервые увеличилось. Правда, на 1-2 человека. Главное, что они прервали отток, ведь до этого в год уходило по 250-300 тысяч прихожан. То же самое происходит и в Шотландской церкви и части северонемецких лютеранских церквей.

PRC строит свои позиции на старых данных, не считывая происходящее в церквах на европейском континенте. Речь о покаяниях мигрантов. В расчётах PRC этого нет.

Небольшой пример: раньше в моей лютеранской церкви было около 10 человек, сейчас — более 100. Рано или поздно немцы пойдут смотреть, что там происходит. Церковь станет мультикультурной. PRC ж основывается на монокультурных церквах, которые действительно гибнут и стоят перед угрозой исчезновения.

Общался Алексей Гордеев

Фото Facebook

Теги: