16 декабря 2010 года президиум Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви принял в первом чтении проект документа «О принятии в лоно Церкви обращающихся из расколов» [1], постановил направить его на отзыв в епархии Русской Православной Церкви и опубликовать с целью проведения общественной дискуссии, по итогам которой он будет передан на второе чтение в пленум Межсоборного присутствия.

В РПЦ запахло 1756 годом… По поводу проекта «О принятии в лоно Церкви обращающихся из расколов»

Похоже, документ свидетельствует о том, что Русская Православная Церковь вполне готова стать на путь самоизоляции в христианском мире. Формально документ посвящен якобы определению принципов приема в РПЦ тех православных христиан, которые пребывают в расколах. Но никакие членораздельные принципы приема он как раз и не определяет. В документе просто высказываются две предельно общие мысли (которые никакого нового слова в богословии не представляют):

1) Утверждается, что якобы во всех без каких-либо исключений расколах отсутствуют любые благодатные таинства — включая крещение. Заявляется, будто этот взгляд есть догматический. Соответствующий ему способ приема в Церковь любых раскольников — через крещение (и, естественно, без признания хиротоний священнослужителей) считается единственным согласным с учением Символа веры и называется «акривией».

2) С другой стороны, заявляется, что Церковь может по своему усмотрению смягчать способ приема раскольников — а именно, принимать их без внешнего повторения некоторых таинств, которые уже были ранее совершены в расколе. Утверждается, что тем самым Церковь может каким-то образом «восполнить благодатью» совершенные ранее раскольниками безблагодатные «таинства». Такой подход называется «икономией».

Данный документ идет вразрез со всей предыдущей практикой РПЦ. В течение всей своей тысячелетней истории Русская Церковь, действительно, использовала по отношению к тем или иным раскольникам или инославным христианам различные практики приема — не только через крещение, но также через миропомазание или через одно лишь покаяние, а также принимала священнослужителей из числа некоторых инославных или раскольников без повторного рукоположения. Но при этом Русская Церковь вовсе не делала заявлений, будто священнодействия, совершенные у раскольников или инославных и при приеме не повторенные, она, с одной стороны, в действительности вовсе и не признает таинствами, но и не считает почему-то нужным, с другой стороны, повторить/совершить. Подавляющее большинство русских богословов ХІХ-ХХ веков, осмысляя разнообразие практик приема в Церковь — три «чина»: через крещение, через миропомазание, через покаяние (и с возможностью принятия в священном сане) — склонялось к той мысли, что в инославных и раскольнических Церквях остается, тем не менее, некоторая благодатная жизнь, которую, однако, нельзя «с точностью» измерить. Прием раскольников и инославных без повторения таинств понимался именно как признание определенной благодатности этих таинств, а не как своего рода хитрость для более легкого заманивания в Православную Церковь.

Использование трех видов приема точно соответствует канону, который окончательно установил их и стал итоговым по данному вопросу для эпохи Вселенских Соборов — 95 правилу Трулльского собора. Причем надо отметить, что в каноническом праве под «акривией» на самом деле обычно понимается строгое следование канонам, а под «икономией» — отклонение от их буквы ввиду каких-либо обстоятельств. Таким образом, как это правильно замечал свящ. Димитрий Пашков [2], если признавать универсальный характер 95-го канона Трулльского собора, то «акривией» является строгое ему следование — использование трех различных чинов присоединения инославных и раскольников, а «икономией» — уклонение от буквы данного правила (например, в сторону упрощения — использования одного чина для всех).

Подавляющее большинство авторитетных русских богословов никогда не делало заявлений о том, что сразу за формальными границами Православной Церкви начинается безблагодатная пустыня. Наоборот, к вопросу о границах Церкви они подходили очень осторожно. Прот. Георгий Флоровский писал:

«Канонические правила устанавливают или вскрывают некий мистический парадокс. Образом своих действий Церковь как бы свидетельствует, что и за каноническим порогом еще простирается ее мистическая территория, еще не сразу начинается "внешний мир"» [3].

Взгляд, подобный изложенному теперь в «Проекте Документа», он решительно отвергал:

«Есть случаи, когда самим образом действия Церковь дает понять, что таинства значимы и в расколах, даже у еретиков, — что таинства могут совершаться и вне собственных канонических пределов Церкви. Приходящих из расколов и даже из ересей Церковь приемлет обычно не через крещение. Очевидно, подразумевая или предполагая, что они уже были действительно окрещены раньше, в своих расколах и ересях.

Если за каноническими границами Церкви сразу же начинается безблагодатная пустота, и схизматики вообще и крещены не были и все еще пребывают в докрещальном мраке, тем более необходима в действиях и суждениях Церкви совершенная ясность, строгость, настойчивость. И никакое "снисхождение" здесь неуместно и просто невозможно, и никакие уступки непозволительны... Можно ли допустить, в самом деле, что Церковь принимает тех или иных раскольников, и даже еретиков, в свой состав не через крещение только для того, чтобы облегчить им их решительный шаг? Во всяком случае, это была бы очень опасная и опрометчивая уступчивость. Это было бы скорее потворство человеческой слабости, самолюбию и маловерию, и потворство тем более опасное, что оно создает всю видимость церковного признания схизматических таинств или священнодействий значимыми, и не только в восприятии схизматиков или внешних, но и в сознании самого церковного большинства, и даже властей церковных. И более того, этот образ действия потому и применяется, что он создает эту видимость... Если бы действительно Церковь была уверена до конца, что в расколах и ересях крещение не совершается, с какою бы целью воссоединяла она схизматиков без крещения? Неужели же только для того, чтобы таким образом избавить их от ложного стыда в открытом признании, что они не были еще крещены?

В Русской Церкви приходящие из римского католицизма или из несторианства и тому подобные принимаются в общение "чрез отречение от ересей," то есть в Таинстве Покаяния. Клирикам отпущение дает епископ и тем самым снимает лежащее на схизматическом клирике запрещение. Спрашивается: можно ли допустить, что в этом разрешении и отпущении грехов молчаливо (и даже потаенно) совершается вместе крещение, конфирмация и рукоположение, диаконское или священническое, иногда и епископское, притом без всякой "формы" или ясного и отличительного "внешнего действия," которое бы помогло заметить и сообразить, какие же таинства совершаются? Здесь двоякая неясность: и со стороны мотивов, и со стороны самого факта. Можно ли, в самом деле, совершать таинства силой одной только "интенции," без видимого действия? Вряд ли. И не потому, что "форме" принадлежит какое-то самодовлеющее или "магическое" действие. Но именно потому, что в тайнодействии "внешние действия" и наитие благодати существенно нераздельны и неразрывны...

Таинства схизматиков значимы, то есть подлинно суть таинства. Но эти таинства недейственны (non-afficacia) в силу самого раскола или отделения. Ибо в расколе и разделении иссякает любовь, но вне любви спасение невозможно... В спасении две стороны: объективное действие благодати и субъективный подвиг или верность. В расколах еще дышит Дух Святой освящающий. Но в упорстве и немощи схизмы исцеление не исполняется».

Подобной же точки зрения держался и прот. Иоанн Мейендорф: «Когда Церковь, руководствуясь принципом икономии, признает таинства, совершенные вне Православной Церкви, она, несомненно, не превращает в существующее то, чего не было раньше, но усматривает реальность благодати в таинстве, совершенном вне нормальных канонических ее пределов» [4].

За век до них свт. Филарет (Дроздов) давал такой ответ на вопрос о границах Церкви: он «прямо утверждает, что именно православная Церковь есть истинная Церковь Христова, сокровищница Божественной благодати, однако при этом не дерзает дать однозначный ответ на вопрос, в каком отношении к Духу Божию находятся другие христианские Церкви. Важнейшим критерием для экклезиологической оценки той или иной христианской конфессии является, по его мнению, то, насколько ее вероучение соответствует неизменной догматической истине древней Церкви. Степень этого соответствия может быть различной. Так, Символ веры православной Церкви выражает чистое учение, тогда как Римская Церковь в своем поврежденном вероисповедании отделена от истинной веры древней Церкви. Однако это отделение не полное и не окончательное, частично основы спасительной Христовой веры в западном христианстве сохраняются. «Никакую церковь, — пишет свт. Филарет, — верующую, яко Иисус есть Христос, не дерзну я назвать ложною. Христова Церковь может быть токмо либо чисто истинная, исповедующая истинное и спасительное Божественное учение без примешения ложных и вредных мнений человеческих, либо не чисто истинная, примешивающая к истинному и спасительному веры Христовой учению ложные и вредные мнения человеческие». Исповедание искаженного вероучения является серьезным препятствием для спасения человека, ибо «ложное не спасет, поврежденное не исцелит». Тем не менее говорить о невозможности спасения в инославии свт. Филарет не берется: «Поелику я не знаю, многие ли из христиан западных и глубоко ли проникнуты особыми мнениями, обнаружившимися в Церквах Западных, и кто из них как твердо держится верою краеугольного камени Вселенской Церкви, Христа, то изъявленное мною справедливое уважение к учению Восточной Церкви никак не составляет моего суда и осуждения западных христиан и Западной Церкви. По самым законам церковным, я предаю частную Западную Церковь суду Церкви Вселенской, а души христианские - суду, или паче, милосердию Божию». Свт. Филарет, таким образом, на вопрос о границах Церкви однозначного ответа не дал. Утрата благодати Св. Духа в отделившихся от Кафолической Церкви сообществах - это, по его мнению, не мгновенный акт, а скорее динамический процесс, интенсивность которого зависит от степени искажения в них Христовой веры. Православная Церковь тождественна единой истинной Церкви, однако при этом сакраментальные, харизматические и сотериологические границы последней парадоксальным образом могут не совпадать с каноническими границами Православия» [5].

Тот взгляд, будто все таинства инославных христиан и раскольников целиком безблагодатны сами по себе, представляя из себя пустую форму, но могут совершиться задним числом и быть «наполнены» благодатью через покаяние, однако без формального совершения их Православной Церковью, критиковал и Патриарх Московский Сергий:

«Если мы вместе со строгими церковниками будем говорить, что вне Церкви никаких Таинств нет, то акривия не вызовет у нас недоумения, а экономия будет совершенно непонятна: каким образом человек, в сущности некрещеный (как называет латинян помянутое выше определение Константинопольского Собора 1756 года [о нем см. ниже — авт.]), может быть сочтен членом Церкви и допущен к ее Таинствам, до святого причащения включительно? Да и могут ли эти Таинства принести для невозрожденного духовно какой-либо плод?

Чтобы найти выход из этого тупика, защитники строгого мнения прибегают к героическому средству: решаются внести некоторую поправку в катихизическое учение о Церкви и Таинствах. Церковь, говорят они, как носительница всей Полноты Божественных полномочий по управлению и раздаянию благодати, сама не связывается теми формами Таинств, под которыми она учит преподавать ту или иную благодать в обычном порядке. Поэтому в случаях экстраординарных Церковь может преподать человеку благодать и помимо обычных форм или же под формой одного Таинства преподать благодать другого. Это и делается во втором и третьем чиноприемах. Если во втором чиноприеме инославный принимается чрез миропомазание, это отнюдь не значит, чтобы крещение, полученное им в инославии, признавалось действительным, а только то, что, не повторяя формы крещения из снисхождения, Церковь преподает принимаемому благодать крещения вместе с миропомазанием и под его формою. Точно так же если, например, латинский или армянский священник принимается третьим чином, чрез покаяние, в сущем сане, то это значит, что под формой покаяния ему преподаются сразу все нужные Таинства: и крещение, и миропомазание, и хиротония. Изложенное объяснение подкупает, как и всякое гениальное изобретение, своей простотой и практической полезностью; им устраняются сразу все недоумения, и взаимоотношения церковной теории и практики получают почти прозрачную ясность. К сожалению, нельзя не видеть, что здесь недоумения именно устраняются или обходятся, а не разрешаются; гордиев узел не распутывается, а просто разрубается. Подкупающая же ясность в области учения, которая (область) по самой своей природе не может быть вполне доступна человеческому уму, является скорее предостерегающим признаком, чем успокоительным.

В практике церковной, если ее понимать так, как рекомендуют защитники разбираемого мнения, окажутся и дальнейшие умолчания, еще более недоуменные. В самом деле, к Церкви приходит человек, которого она по совести должна признать некрещеным. С точки зрения экономии она не имеет оснований особенно затруднять переход последователей данного исповедания. И вот, не желая болезненно затрагивать самочувствие человека, привыкшего себя считать крещеным, Церковь делает пред ним вид, будто считает его крещеным, и не повторяет крещения. А потом, преподавая ему миропомазание или разрешение грехов в Таинстве исповеди, она незаметно для присоединяемого преподает ему под формою названных Таинств и крещение. Но в таком освещении действия Церкви при приеме обращающихся получают совершенно не отвечающий ее достоинству характер какой-то духовной несерьезности и неискренности, позволяющий оправдывать всякие злоупотребления при обращениях. Идя по этой линии, можно ведь оправдать и такие случаи, когда, например, индейцев или китайцев под каким-нибудь предлогом заманивали купаться или как бы ненарочно обрызгивали их водой, а в уме про себя произносили формулу крещения; или, пригласив старообрядцев приложиться к иконе праздника, незаметно от них помазывали их вместо обычного благословенного елея святым Миром. Такие и им подобные случаи возможны лишь при слишком обывательском взгляде на святое крещение, когда оно представляется в виде какого-то магического обряда, который действует на человека и помимо его воли, и даже при его неведении об этом действии

Если бы Православная Церковь действительно признавала всех без исключения инославных, в сущности, некрещеными, но из видов церковной экономии желала преподать некоторым из них благодать крещения чрез Таинство миропомазания или покаяния, то, оставаясь верной своему учению, она не сделала бы этого молча, как бы тайком, а непременно вынесла бы по сему предмету определенное постановление, чтобы и присоединяющий и присоединяемый могли вполне сознательно отнестись к тому, что они делают.

 

Далее: если инославные имеют лишь пустые формы Таинств без благодатного содержания, то разница между ними и иноверцами (евреями, магометанами и прочими) фактически только формальная. Почему бы Церкви не распространить своей экономии и на иноверцев, по крайней мере на наиболее близких к Церкви?» [6].

Заявления, что и в Церквях, отступивших от единения с Вселенской Православной Церковью, тем не менее остается некая благодатная жизнь, делались в официальных документах современной РПЦ неоднократно, вплоть даже до совсем недавнего времени. Так, в базовом документе «Основные принципы отношения РПЦ к инославию», принятом на Архиерейском Соборе 2000 г., утверждается:

«1.15. Православная Церковь устами святых отцов утверждает, что спасение может быть обретено лишь в Церкви Христовой. Но в то же время общины, отпавшие от единства с Православием, никогда не рассматривались как полностью лишенные благодати Божией. Разрыв церковного общения неизбежно приводит к повреждению благодатной жизни, но не всегда к полному ее исчезновению в отделившихся общинах. Именно с этим связана практика приема в Православную Церковь приходящих из инославных сообществ не только через Таинство Крещения. Несмотря на разрыв единения, остается некое неполное общение, служащее залогом возможности возвращения к единству в Церкви, в кафолическую полноту и единство.

 

1.16. Церковное положение отделившихся не поддается однозначному определению. В разделенном христианском мире есть некоторые признаки, его объединяющие: это Слово Божие, вера во Христа как Бога и Спасителя пришедшего во плоти (1 Ин. 1, 1–2; 4, 2, 9), и искреннее благочестие.

 

1.17. Существование различных чиноприемов (через Крещение, через Миропомазание, через Покаяние) показывает, что Православная Церковь подходит к инославным конфессиям дифференцированно. Критерием является степень сохранности веры и строя Церкви и норм духовной христианской жизни. Но, устанавливая различные чиноприемы, Православная Церковь не выносит суда о мере сохранности или поврежденности благодатной жизни в инославии, считая это тайной Промысла и суда Божия» [7].

Причем еще совсем недавно ОВЦС РПЦ заявлял об этих «Основах»: «Документ обладает официальным статусом: принимая «Основы», Архиерейский собор рекомендовал этот документ как основу для будущего развития отношений Русской Церкви с инославием» [8].

А за несколько лет до принятия «Основ» Синодальная Богословская Комиссия РПЦ публиковала в «Журнале Московской Патриархии» такие Комментарии:

«II Ватиканский Собор Римско-Католической Церкви назвал Православную Церковь Церковью-Сестрой, подтвердив тем самым свое признание благодатности Православной Церкви и спасительности ее Таинств. Православная Церковь, в свою очередь, всегда признавала действительность Таинств Католической Церкви. Свидетельством этому является то, что католики принимаются в Православную Церковь по так называемому третьему чину приема в Православие - не через Крещение, как принимаются нехристиане и сектанты, и не через Миропомазание, как протестанты, а через покаяние, как раскольники. Клирики Католической Церкви принимаются этим же чином в сущем сане, то есть с сохранением той степени священства, на которую были возведены в своей Церкви. Не случайно старообрядцы, также находящиеся в расколе с Православной Церковью, принимаются в Православие по тому же чину, что и римо-католики. Приведенный факт свидетельствует о том, что, несмотря на серьезные, принципиальные расхождения с Православной Церковью по целому ряду вопросов, связанных с вероучением и основами духовной жизни, римский католицизм воспринимается православным сознанием и Преданием как христианская община, находящаяся в расколе по отношению к Православной Церкви, но сохраняющая апостольское преемство» [9].

Что касается собственно раскольников, то Русская Православная Церковь в отношении многих из них, имеющих апостольское преемство (но обычно кроме тех, которые в текущий момент вели против РПЦ ожесточенную борьбу), чаще всего занимала мягкую позицию — признавая их таинства, включая и рукоположение (в случае перехода клириков).

Однако, крайне жесткие исключения были сделаны прежде всего для украинских неканонических Церквей — для Киевского Патриархата и Украинской Автокефальной Церкви. РПЦ не признавала и не признает до сих пор в них никаких таинств, включая крещение. Но никакого официального документа на эту тему она до сего дня еще не издавала. При этом Киевский Патриархат уже несколько раз открыто обращался к РПЦ с призывом прекратить практику «повторных крещений» [10].

И вот, недавно митрополит Киевский Владимир (УПЦ-МП) произнес обнадеживающую фразу «Наши умы не должны занимать размышления о том, действительны или нет "таинства", совершенные в расколе» [11], которую некоторые истолковали как возможность в ближайшем будущем признания таинств УПЦ-КП и УАПЦ, по крайней мере — крещения… И сразу же последовала реакция митрополита Илариона (Алфеева), председателя ОВЦС РПЦ:

«Церковь не признает и не может признать благодатными и спасительными никаких «таинств» в расколе, включая крещение. Это — общая точка зрения, подтверждаемая многими свидетельствами церковного Предания. «Признание таинств раскольников» — это вообще совершенно неподходящее выражение, которое может только вводить в заблуждение. Речь ведь идет не о дипломатических проявлениях вежливости, а о попытках навязать православным признание реального присутствия спасительной благодати вне Церкви. Для Церкви подлинность Таинств — это вопрос спасения. Говорить о «признании таинств» раскольников, пребывающих вне Церкви и не имеющих с ней общения, невозможно и бессмысленно» [12].

Впрочем, и даже после произнесения этих слов митр. Иларион продолжает еще по привычке делать, например, такие заявления о возможной благодатности католических таинств (из публичной лекции, прочитанной им 1 ноября 2010 г. в МДАиС):

«Прежде всего, надо отметить, что официально Православная Церковь не признавала никаким документом, декретом или определением действенность и спасительность таинств Католической Церкви. Но фактически на протяжении веков в Православии практиковался такой же чин приема католиков, который сегодня употребляется католиками в отношении православных. Это значит, что если мы принимаем в лоно Православной Церкви крещенного в Католической Церкви мирянина, мы его не крестим заново; если он прошел у католиков конфирмацию, мы его не миропомазываем; если он был католическим священником, мы его не рукополагаем в священный сан, а принимаем в сущем сане.

 

Открытым остается вопрос о признании католических монашеских орденов – здесь нет единой практики, поскольку в самой Католической Церкви нет представления о монашестве, которое соответствовало бы нашему представлению. Но что касается таинств – в случае перехода католика в Православную Церковь мы не повторяем те таинства, которые были совершены над ним в Католической Церкви.

 

Эту практику можно трактовать по-разному. В соответствии с одним толкованием в Католической Церкви существуют только пустые формы, но при вхождении человека в Православную Церковь они как бы задним числом наполняются благодатью Божией. Такое толкование распространено достаточно широко. Есть и другое толкование, в соответствии с которым Православная Церковь фактически признает Таинства католиков, но при этом между двумя Церквами нет общения в Таинствах.

 

Эти две точки зрения сосуществуют сегодня в Православной Церкви, но официальной нельзя назвать ни ту, ни другую, поскольку общепринятой общеправославной точки зрения на действенность Таинств Католической Церкви сегодня нет» [13].

Как видим, когда речь заходит об Украине, то взгляд, что хотя бы некоторые таинства у каких-нибудь раскольников могут быть действительными, митр. Иларион категорически отвергает и называет его вообще «бессмысленным», причем объявляет эту свою категорическую позицию общецерковной и подтвержденной «Преданием». Однако когда речь идет о православно-католическом диалоге, то взгляда, что в Католической Церкви (которая, вообще-то, характеризуется православным богословием как «инославная» — «еретическая») таинства являются действительными и благодатными, он вовсе не отвергает и считает его одной из двух вполне допустимых точек зрения, которые «сосуществуют сегодня в Православной Церкви»…

Отмечу также, что подобной же точки зрения про «неопределенность» взгляда на католические таинства придерживаются (пока еще?) немало ведущих богословов РПЦ. Например, проф. МДА прот. Максим Козлов:

«В православном богословии однозначного канонического и догматического ответа на вопрос, существует ли Евхаристия в христианских Церквях, сохранивших исторический епископат, но пребывающих вне Вселенского Православия: католиков, монофизитов — на сегодня не существует» [14].

И вот мы стоим на пороге появления важного документа из недр одного из органов РПЦ (Межсоборного присутствия), в котором впервые за всю свою историю РПЦ попытается официально сформулировать точку зрения на действенность всех таинств — пусть не у инославных, но у всех раскольников, хотя поэтому общей картины по сути как раз это не изменит. Ведь, например, Римо-Католическая Церковь определяется в Православии как «еретическая», а не как раскольническая. А ересь понимается как грех более тяжкий, чем раскол — поэтому и отношение к имеющим апостольское преемство раскольникам в РПЦ обычно было (после того как заканчивалась фаза активного противоборства и начиналась эпоха относительно мирного сосуществования) всегда более мягким, чем к тем или иным еретикам. Ересь, то есть исповедание взглядов, принципиально противоречащих церковному вероучению, всегда уже «включает» в себя и раскол: если обнаруживается, что некто исповедует еретические взгляды и не желает внимать голосу Церкви, то евхаристическое общение с таким человеком должно быть прервано в обязательном порядке. Еретик всегда является одновременно и раскольником: поскольку, открыто не соглашаясь с вероучением Православной Церкви, он сам открыто же ставит себя вне ее канонических границ, сам делает невозможным церковное общение с собой.

Поэтому если данный «Проект документа» будет принят, то он де-факто даст четкий ответ и на вопрос о действенности таинств в тех Церквях, которые РПЦ считает «еретическими» — в Римо-Католической, в протестантских, в не-халкидонских. Этот ответ будет также однозначно отрицательным. Ведь невозможно принять официальный документ, в котором будет категорически отвергнута какая-либо действенность таинств в любых православных раскольнических Церквях, но при этом продолжать считать «пока еще» открытым вопрос о действенности таинств у инославных...

Приняв этот документ, РПЦ «теоретически» станет на позиции греческих Церквей при проведении Константинопольского собора 1756 г. Первоначально в греческих православных Церквях не было единого взгляда на вопрос о порядке приема римо-католиков. В 1484 году в Константинополе был проведен собор с участием четырех восточных патриархов, где католиков было решено принимать не перекрещивая, а посредством миропомазания. Однако три века спустя, на соборе 1756 г., этот вопрос был поднят вновь и вынесено новое решение — принимать всех неправославных через перекрещивание. Тот факт, что такое жесткое решение и аргументы в его пользу противоречат древним канонам Православной Церкви — было ясно доказано в статье того же свящ. Димитрия Пашкова [15].

Русская Церковь уже много веков до сего дня не стояла на подобных позициях. Ни в одном из своих официальных документов она не выносила решения о безусловно полной безблагодатности всех таинств в любых Церквях, что не находятся с ней в общении. Напротив, в своих официальных документах она следовала следующим принципам. С теоретической стороны — вопрос о действенности таинств в инославных или раскольнических Церквях не решался как-либо окончательно; с практической стороны — применялись различные виды чиноприемов инославных или раскольников (три «чина»), причем как мерило здесь использовалось так или иначе определение степени их отпадения от Православия. Именно такую картину мы видим в документах Русской Церкви ХІХ и ХХ веков — вплоть и до сего дня. Например, в официально издаваемой по благословению Московского Патриарха «Православной Энциклопедии» можно прочитать: «Существуют 2 различные догматико-канонические концепции относительно действительности таинств (прежде всего - Крещения и Священства) у инославных. В частности, русская каноническая традиция, опирающаяся на Трул. 95, признает действительность крещения у ряда инославных христиан: несториан, монофизитов, католиков и «традиционных» протестантов». О Константинопольском Соборе 1756 г., повелевшем перекрещивать всех неправославных, там же в Энциклопедии говорится: «Эта мера, направленная прежде всего против католиков, противоречила многовековой практике Греческой Церкви» [16]. Такой же характер имеет и статья этой Энциклопедии «Границы Церкви», где приводятся различные точки зрения русских богословов (зачастую — признававших действенность некоторых таинств и вне Православной Церкви) и канонически обосновывается существующий сейчас в РПЦ подход о трех «чинах» приема. Тут мы, например, читаем:

«В конце синодального периода присоединение еретиков и раскольников к Русской Церкви осуществлялось уже на основе достаточно строгой классификации, соответствующей 3 чинам приема, зафиксированным в древних канонических правилах. В соответствии с 1-м чином, т. е., подобно язычникам, через крещение, принимались приходящие из псевдохристианских сект, полностью извративших христианское учение и не имеющих основ церковного строя (молокане, духоборцы, субботники и т. п.). 2-м чином, через миропомазание, принимались протестанты и старообрядцы всех толков. 3-м чином - через покаяние - конфирмированные католики, монофизиты и несториане. В целом такая практика действует в РПЦ до настоящего времени. Единственным изменением стала переоценка экклезиологического статуса старообрядцев, принадлежащих к белокриницкой иерархии: после Архиерейского Собора 1971 г., снявшего анафемы со старого обряда, они принимаются не по 2-му, а по 3-му чину - через покаяние» [17].

Но, кажется, времена меняются, и Церковь начинает меняться вместе с ними. Руль начинает поворачиваться вправо… Если «Проект документа» будет принят, это будет означать, во-первых, что РПЦ впервые официально решит вопрос о действенности таинств раскольников (а следовательно, и еретиков) — решит целиком отрицательно. Такое решение будет противоречить многим официальным документам РПЦ последних веков, даже принятым еще совсем недавно, и многочисленным заявлениям многих ее официальных лиц и видных богословов. И здесь она займет позицию греческих Церквей после собора 1756 года — позицию, которую сами же русские богословы считали еще совсем недавно крайней и не соответствующей канонам.

Однако, такую позицию РПЦ займет пусть и официально, но лишь «в теории». На практике же она останется как бы на прежних позициях — оставит за собой право применять т. н. «икономию», различные виды приема раскольников и инославных, от максимально строгих до предельно мягких. Но как теперь понимать эту т. н. «икономию»? Если ранее русские богословы утверждали, что разнообразие чинов так или иначе отражает неодинаковые степени отпадения от Православной Церкви, а также говорит о существовании благодати и за ее каноническими границами, то теперь… Теперь же, поскольку существование таинств где бы то ни было вне канонической Церкви будет решительно и принципиально отвергнуто, «икономия», т. е. неодинаковые чины приема в Церковь, сможет пониматься только одним образом: как различные ухищрения, на которые идет Церковь. Идет для того, чтобы или заманить к себе тех, кого выгодно, или оттолкнуть от себя тех, кого привлекать невыгодно.

Например и прежде всего, РПЦ уже двадцать лет занимает позицию непризнания крещений в Киевском Патриархате, а также в УАПЦ, то есть принимает переходящих оттуда «по первому чину». Хотя в той же «Православной Энциклопедии», что официально издается по благословению Московского Патриарха, выше мы прочитали: «В соответствии с 1-м чином, т. е., подобно язычникам, через крещение, принимались приходящие из псевдохристианских сект, полностью извративших христианское учение и не имеющих основ церковного строя (молокане, духоборцы, субботники и т. п.)». То же самое говорилось и в цитированном выше Комментарии Синодальной Богословской комиссии РПЦ: «по первому чину», через крещение, принимаются только нехристиане и сектанты, тогда как раскольники — через покаяние, т. е. «по третьему чину». Таким образом, РПЦ на практике рассматривает эти украинские православные Церкви, ничем не отличающиеся по своей догматике и богослужению от других православных Церквей, как якобы «псевдохристианские секты» или вообще как нехристиан. Объясняется это просто. Преодоление украинского раскола невыгодно прежде всего самой РПЦ — что было хорошо показано, например, в публикациях киевского аналитика Ю. Черноморца [18]. Именно этим нежеланием как-либо улучшать отношения с украинскими неканоническими Церквями и объясняется такое жесткое отношение к ним РПЦ, не признающей в них даже таинства крещения — рассматривающей их тем самым как язычников или как крайних сектантов, «полностью извративших христианское учение».

То же касается и других расколов. Самый опасный из них — раскол с РПЦЗ (безуспешно попытавшейся в свое время вторгнуться на территорию бывшего СССР) — был недавно удачно преодолен (без всяких перекрещиваний-перерукоположений-покаяний), диалог же с другими российскими раскольниками (кроме, разве что, некоторых старообрядцев) для РПЦ никакого интереса не представляет. Кстати сказать, очень удачной иллюстрацией якобы полной «безблагодатности» раскольников и служат те же взаимоотношения РПЦ и РПЦЗ до восстановления общения между ними в 2007 г. Это именно сейчас, после 2007 г. можно услышать заявления, будто бы взаимные обвинения этих Церквей друг друга в расколе были якобы всего лишь «недоразумением»… На самом же деле РПЦ и РПЦЗ открыто на протяжении ХХ-го века именовали друг друга именно «расколами», причем многие иерархи в них открыто заявляли даже о безблагодатности таинств в другой Церкви. Все необходимые «цитаты» конспективно собраны в статье В. Мельника «И снова о двойных стандартах в жизни Церкви» [19 — с середины] и [20]. Еще за каких-то 10 лет до «восстановления общения» с РПЦ Первоиерарх Зарубежной Церкви писал, например: «Теперь уже на нас ложится священный долг и неотъемлемое право также, orbe et urbe, объявить о безблагодатности Московской Патриархии и уже больше не иметь с ней никакого общения». Многие иерархи РПЦ, особенно после открытия на территории бывшего СССР «зарубежных» приходов, отвечали практически тем же. Покойный свящ. Даниил Сысоев открыто задавался вопросом: «Зарубежная церковь: раскол или ересь?» [21] и склонялся ко второму варианту ответа… Каким же образом оказалось возможным объединение, если обе Церкви уже не одно десятилетие обильно «поливали» друг друга различными эпитетами, считали именно расколами и даже ересями? Митр. Иларион (Алфеев) объясняет сейчас это так:

«В тот момент, когда Русская Православная Церковь вступила в диалог с Зарубежной Церковью, между нами существовала долгая традиция взаимных обвинений. Мы называли Зарубежную Церковь «расколом», а они, даже на официальном уровне, говорили о безблагодатности Таинств, совершаемых в Московском Патриархате. Условием вступления в диалог был взаимный отказ от этих обвинений и терминов – мы как бы наложили на них мораторий. С момента начала диалога с Зарубежной Церковью мы в Московском Патриархате перестали называть ее расколом, и сейчас, после того, как разделение уже преодолено, мы не говорим о Зарубежной Церкви как о расколе – даже задним числом» [22].

Но если РПЦЗ была много лет с точки зрения РПЦ именно расколом, а все таинства раскольников, по словам того же митр. Илариона, действительно безблагодатны и говорить об их признании «бессмысленно», то что же тогда вообще произошло 17 мая 2007 г. — в момент «воссоединения»? Благодаря лишь подписанию одной бумаги безблагодатная форма РПЦЗ моментально наполнилась благодатным содержанием? Тысячи недействительных таинств в один момент стали действительными?

С другой стороны, РПЦ пока еще выгоден определенный диалог с римо-католиками и некоторыми другими инославными Церквями. Поэтому, как это было видно из лекции митр. Илариона, РПЦ пока уклоняется от ясного ответа на вопрос о признании католических таинств (хотя касательно таинств раскольников митрополит уже дал предельно ясный ответ). Впрочем, РПЦ уже вряд ли заинтересована сейчас, в наши дни, в «уплотнении» своих взаимоотношений с западными христианами, так что…

«Проект документа Межсоборного Присутствия» является вполне «иезуитским» текстом. Чтобы и далее вопреки собственным канонам открыто отвергать любые таинства в украинских автокефальных Церквях (тем самым отсекая саму возможность для начала официального диалога — для РПЦ нежелательного), РПЦ вынуждена дать этому теоретическое обоснование, оправдать это. Такое оправдание и дается — РПЦ может посредством подобного документа официально заявить о «догматическом», «в теории» непризнании всех таинств, что совершаются вне канонической Церкви. Тем самым она открыто становится по отношению к раскольникам на крайнюю позицию — такую же, которую заняли греки в 1756 г. по отношению к западным христианам. Но при этом, во-первых, РПЦ формально еще не принимает документа о признании или непризнании таинств у инославных (хотя «Проект документа» этот вопрос ясно решает по сути), а во-вторых — самое важное — РПЦ оставляет за собой право на какую угодно «лазейку» — то, что и называется в документе «икономией». Если задуматься, что же слово «икономия» означает на самом деле в «Проекте документа», то его можно перевести по-разному. Вовсе не «домостроительство» и не «принцип приведения объективного правопорядка в соответствие с конкретными изменяющимися условиями» — как (пока еще?) определено в «Православной Энциклопедии». А скорее: «хитрость», «ловкость», «изворотливость», «поиск выгоды», «обман», «лицемерие» и т. п. Ведь если ранее наличие разных чинов приема в Православную Церковь объяснялось богословами РПЦ таким образом, что эти чины так или иначе отражают неодинаковые степени удаленности раскольников и инославных христиан от Православной Церкви, то теперь «икономия» получает уже новое звучание. «Как нам в данный момент выгодно, так и поступим». И само по себе использование «трех чинов» оказывается по своей сути не более чем видимостью, обманом окружающих с определенной целью.

Но в случае принятия этого документа (цель которого ясна — оправдать открытое нарушение собственных же канонов при перекрещивании украинских раскольников) не придется ли РПЦ переписывать заново многие свои официальные документы? Учебники канонического права? Издавать «исправленную» «Православную Энциклопедию»?

[1] https://www.bogoslov.ru/text/1304049.html

[2] https://community.livejournal.com/ustav/131352.html

[3] https://www.netda.ru/belka/text_mil/granitzi_tzerkvi.htm

[4] https://www.izglubinki.ru/zai_008.html

[5] https://www.pravenc.ru/text/166375.html

[6] https://www.portal-slovo.ru/theology/38937.php

[7] https://www.patriarchia.ru/db/text/418840.html

[8] https://www.mospat.ru/ru/2010/02/16/news13315/

[9] https://jmp.ru/jmp/97/12-97/08.htm

[10] https://cerkva.in.ua/poslannia/462-zvernenniapatriarha.html

[11] https://www.ortodox.donbass.com/news/201009/slovo.htm

[12] https://www.mospat.ru/ru/2010/10/06/news27421/

[13] https://www.mospat.ru/ru/2010/11/15/news30385/

[14] https://www.patriarchia.ru/db/text/638670.html

[15] https://community.livejournal.com/ustav/131352.html

[16] https://www.pravenc.ru/text/389060.html

[17] https://www.pravenc.ru/text/166375.html

[18] https://risu.org.ua/ru/index/expert_thought/comments/20054/

[19] https://www.religion.in.ua/main/analitica/2988-k-voprosu-o-dvojnyx-standartax-v-cerkovnoj-zhizni.html

[20] https://www.religion.in.ua/main/analitica/3051-i-snova-o-dvojnyx-standartax-v-zhizni-cerkvi-ch-ii.html

[21] https://sysoev2.narod.ru/zarraskol.htm

[22] https://www.mospat.ru/ru/2010/11/15/news30385/

Теги: